Читать книгу "История тайной войны в Средние века - Павел Остапенко"

Между тем Иннокентий и его приверженцы тайно собирали обвинения против императора и составляли записки из них. С какой недобросовестностью и предвзятостью они это делали, мы можем судить по двум дошедшим до нас запискам. Одна из них называет императора «князем тиранства, искоренителем христианской веры, истребителем богослужения, учителем свирепости, разрушителем вселенной, молотом всей земли». В ней говорится, что он заплатил за благодеяния церкви неблагодарностью, нарушил верность Папе, пренебрег отлучением, хотел покорить церковь и духовенство своему владычеству, что он произносил хулы против Бога, Моисея, Спасителя, преследовал сыновей и служителей церкви с большей жестокостью чем Нерон и Юлиан Отступник, водил неверных на христиан, отдавал им церкви на разграбление, народ на убийство, женщин на поругание… Записка продолжает: «Потому, отцы Собора, истребите имя и отрасли этого вавилонянина, показавшего себя Нимвродом, могучим ловцом несправедливости и князем лжи. Низвергните его в прах перед лицом королей, чтобы они, ужаснувшись его падения, не шли по стопам его». Другая записка называет императора вторым Иродом, происшедшим из еретического семени Фридриха I Барбароссы, перечисляет его преступления перед церковью, говорит, что он своей жестокостью убил своего первенца Генриха[132], что он запирал из ревности в «подобное темнице уединение» всех своих трех жен, так что их жизнь была мучительна и они погибли от этого преждевременной смертью, а если верить молве, то он отравил их[133]; что, не веруя в будущую жизнь и не имея страха Божия, он совершает всякие злодейства и даже, как говорят, по коварству его, хитрого врага христианской веры, христиане в Святой земле пали от меча неверных[134].

Иннокентий предложил Собору принять декрет, который на тайных совещаниях был уже одобрен и подписан 150 прелатами. Перечисляя в этом декрете все преступления, совершенные Фридрихом, Иннокентий объявил, что данной ему властью «насаждать и исторгать» он лишает Фридриха всех корон и королевств, как государя, оказавшегося недостойным императорского и королевского сана и отвергнутого Богом за беззакония и злодеяния, освобождает от присяги и всех обязанностей относительно его всех присягавших или дававших какие-нибудь обещания ему, отлучает от церкви всех, кто будет помогать ему делом или советом, дает немецким князьям право свободно выбирать преемника ему и берет в свое управление королевство сицилийское. Когда чтение декрета окончилось, послы императора ударили себя в грудь, и Таддей Суэсский воскликнул: «Это день гнева, печали, пагубы, которому будут радоваться враги Христа!». Папа сказал: «Я сделал то, что был обязан; да совершит Бог по своей воле!» и запел: «Тебе Бога хвалим!». Прелаты присоединили свои голоса к его пению и бросили на пол свечи, которые держали в руках. Огонь свечей погас в знамение того, что угаснет блеск могущества Фридриха на земле.

Итальянец-папа и собрание 150 прелатов взяли на себя власть низложить могущественнейшего из государей Запада. Это была неслыханная смелость, изумившая западные народы. Фридрих, услышав о низложении, гневно воскликнул: «Папа отнял у меня короны? Откуда он взял такую дерзость? Принесите мне сюда мои короны, посмотрю, действительно ли я лишился их!». Ему принесли короны, он надел их и грозно сказал: «Мои короны остаются у меня, и никакой Папа, никакой Собор не отнимут их у меня». Об уступках теперь не могло быть и речи. Фридрих сказал: «Дерзость Папы освободила меня от всякой любви и всякого уважения к нему, от всякой обязанности примириться!».

Император уже 31 июля отправил из Турина циркуляр, адресованный прелатам, графам, баронам и всем государям Запада. В нем Фридрих говорил, что хотя Папе, как главе церкви, принадлежит право решать духовные дела, он ни по Божественному, ни по человеческому закону не имеет права произвольно отнимать императорский сан или принимать на себя светскую власть низложением королей или других государей; если из того обычая, что Папа коронует императора, выводить его право низлагать императора, такое же право низлагать королей могут взять на себя другие прелаты, коронующие своих королей. Потому оскорбление, нанесенное императору, — оскорбление всем государям, его дело — дело всех королей. Кроме того, низложение было произнесено в нарушение всех правил, обусловливающих законность процесса: императору не было прислано приглашение в суд, не были выслушаны свидетели, не было гарантий беспристрастного состава суда, приговор был произнесен по бездоказательным обвинениям.

Через некоторое время император обнародовал другой циркуляр, в котором говорит: «Не мы первые и не мы последние страдаем от папских злоупотреблений церковной властью, подвергающих обидам всех от самых высших до самых низших. На самих вас лежит часть вины в этом, потому что вы повинуетесь лицемерам, у которых жажда власти так велика, что не утолили бы ее все воды Иордана». Фридрих также говорит, что приговор Папы не уменьшит величия его сана, потому что совесть его чиста; что католическая иерархия отклонилась от апостольской жизни в роскошь и честолюбие, набирает сокровища притеснениями, презирает религию и нравственные заповеди Божий, благочестивые люди обязаны забрать у папской курии развращающие ее богатства, чтобы она возвратилась к смирению перед Богом и чтобы сановники ее вели апостольскую жизнь.

Циркуляры императора дошли до Папы. Иннокентий IV отвечал на них подробными возражениями. Он приводит из Ветхого и Нового Завета доказательства тому, что глава церкви может и должен быть судьею всех людей, имеет право низлагать королей и императоров, эта власть дана римскому первосвященнику самим Христом. Для успокоения других государей Папа говорит, что архиепископы, коронующие их, не имеют права низлагать их потому, что подвластны им, как вассалы; а римский император[135], напротив, обязан быть верен Папе, от которого получает свой сан. Притом другие короли вступают на престол по праву наследства, а император — по выбору немецких князей и по пожалованию от Папы. Как сицилийский король, Фридрих — вассал Папы, который имеет несомненное право отнять владения у вассала, изменяющего своим обязательствам. Фридрих порицает церковь и ее сановников за богатство, — говорит Папа, — но дурно не само богатство, а только дурное употребление его. Приглашая королей ограбить церковь, Фридрих показывает, что не хочет примирения. Итак, короли должны стать под знамена церкви, которую Фридрих ненавидит только потому, что она мешает ему наложить иго своего тиранства на все христианские страны.

В своем возражении Фридриху Иннокентий прямо высказал, что Папа владыка не только церкви, но и государей. Этой теории о владычестве Папы над государями Фридрих противопоставил принцип легитимности: короли получают власть непосредственно от Бога.