Читать книгу "Чудо-оружие люфтваффе. Битва из будущего - Дмитрий Зубов"

Однако в Германии, в которой к власти пришли нацисты, происходили кардинальные изменения. Естественно, что они не могли не коснуться Штейнманна, ни как талантливого инженера и организатора, ни как бывшего пилота. 5 августа 1933 г. он начал службу в пока еще создаваемых втайне новых люфтваффе в качестве гражданского специалиста. Сначала он до октября курировал строительство нового аэродрома в Брауншвайге, а потом 1 ноября 1933 г. был назначен начальником отдела в технической группе «Немецкой школы воздушных сообщений».

16 марта 1935 г. Штейнманн защитил степень доктора в области электротехники. Спустя две недели – 1 апреля – он возглавил отдел строительства и инженерных работ в техническом управлении рейхсминистерства авиации, ведавшего всеми электромеханическими объектами уже официально существовавших люфтваффе. 1 сентября того же года он получил чин государственного советника по делам строительства, 1 июля 1936 г. – чин старшего государственного советника, а 1 апреля 1939 г. – чин советника министерства.

Штейнманн продолжал научно-техническую деятельность, которая стала основой для многочисленных патентов и проектов. Его работы в области экономии электроэнергии получили широкий отклик в научной среде. Он получил звание почетного профессора военно-технического факультета Высшей Берлинской школы в области исследования электроэнергии, технических средств ее производства и передачи на дальние расстояния, а также стал одним из наиболее уважаемых членов «Союза немецких электротехников».

21 июня 1940 г. профессора Штейнманна прикомандировали к штабу 2-го воздушного флота люфтваффе и в качестве технического советника привлекли к работам под кодовым наименованием «StudieBlau». Вместе с другими специалистами он должен был дать оценку военно-технического потенциала Великобритании, что было крайне важно в преддверии планируемого десанта.

Именно тогда Штейнманн впервые предложил провести воздушные операции против теплоэлектростанций, чтобы подорвать промышленный потенциал противника. Он вполне обоснованно полагал, что подобными налетами можно добиться максимального эффекта, затратив минимум средств. Однако высшее командование люфтваффе не прислушалось к доводам опытного специалиста, сочтя их малообоснованными.

В конце 1940 г. профессор, обиженный непониманием, как ему казалось, очевидных вещей, вернулся в Германию. В последующие два года он полностью сосредоточился на проектировании станций, предназначенных для отопления и освещения наземных объектов люфтваффе. 4 марта 1942 г. он возглавил проектный отдел в административном управлении рейхсминистерства авиации.

И вот теперь – в июне 1943 г. – знания Штейнманна снова были востребованы высшим командованием люфтваффе. Ему было предложено составить технико-экономическое обоснование возможных стратегических ударов немецкой авиации по энергосистеме Советского Союза.

Антигоэлро профессора Штейнманна

Отвечая на вопрос, а что, собственно, к тому времени представляла собой эта самая энергосистема, можно смело ответить, что советской власти было чем гордиться.

В 1913 г. в Российской империи насчитывалось 33 электростанции суммарной мощностью 1,098 млн кВт. Они производили в год 1,9 млрд кВт/ч, и по этому показателю страна занимала лишь пятнадцатое место в мире. Для сравнения: общая мощность мирового электрохозяйства превышала тогда уже 100 млн кВт, а мировой электробаланс достиг 35 млрд кВт/ч.

Подготовка проекта масштабной электрификации страны началась еще в годы Первой мировой войны, причем, как ни странно, немецкими инженерами, работавшими на Петербургскую электрическую компанию. Однако они исходили из того, что во время войны Россия из-за колоссальных военных расходов просто не потянет этот проект, и все работы планировались на послевоенное время.

Однако в 1917 г. Российская империя рухнула и к власти пришли большевики. Надо отдать им должное, поскольку уже в 1920 г. распоряжением советского правительства была создана Государственная комиссия по электрификации России – ГОЭЛРО. К работе комиссии под руководством Г. М. Кржижановского были привлечены около двухсот «старорежимных» ученых и инженеров.

Составленный план был рассчитан на 10–15 лет и предусматривал строительство 30 электростанций: 20 тепловых (ТЭС) и 10 гидростанций (ГЭС) общей мощностью 1,5 млн кВт, а также сети линий электропередач. В декабре того же

1920 г. план ГОЭЛРО был сначала одобрен VIII Всероссийским съездом Советов, а год спустя окончательно утвержден IX Всероссийским съездом Советов.

План начал претворяться в жизнь практически немедленно. В 1921–1926 гг. были построены Шатурская, Каширская, Волховская, Штеровская, Нижегородская, Челябинская и другие станции. Уже в 1926 г. электростанции Советского Союза достигли общей мощности 1,397 млн кВт и, выработав 2,295 млрд кВт/ч, превысили уровень 1916 г. В целом же план ГОЭЛРО был полностью выполнен к 1931 г.

Однако советское правительство и не думало останавливаться на достигнутом. Электрификация страны продолжалась мощными темпами. К середине 30-х гг. ХХ в. в европейской части Советского Союза была создана современная и высокоцентрализованная энергосистема, состоявшая из большого количества мощных электростанций, связанных сетью высоковольтных линий электропередачи.

Уже в 1937 г. общая мощность электростанций СССР достигла 8,1 млн кВт, а годовое производство электроэнергии составило 36,4 млрд кВт/ч. В 1939 г. эти показатели соответственно составили 9,89 млн кВт и 39,6 млрд кВт/ч. В 1940 г. общая выработка электроэнергии достигла уже 48,2 млрд кВт/ч, и Советский Союз вышел на третье место в мире после США и Германии.

Плотность высоковольтных линий электропередач в европейской части Советского Союза была выше, чем в тех же США и Германии. Так, Москва была связана сетью ЛЭП с Иваново и Горьким, Северный Урал – со Средним и Южным Уралом, Донбасс – с Днепром. Общая протяженность линий ЛЭП по состоянию на 1937 г. составила 20 000 км, а в 1940 г. – 21 747 км.

Неудивительно, что после нападения нацистской Германии на Советский Союз такая обширная и хорошо заметная с воздуха инфраструктура стала объектом пристального внимания со стороны люфтваффе. Начиная с весны 1942 г. деятельность по воздушной разведке объектов энергосистемы Советского Союза приобрела особенно активный характер.

Дальние самолеты-разведчики фотографировали электростанции на всем радиусе своих действий. Вот лишь отдельные примеры таких аэрофотосъемок в 1942 г.:

– 15 апреля – Астраханская ТЭС;

– 18 мая – самолет из 1./Aufkl.Gr.Ob.d.L. с высоты 7500 м снял Шатурскую ТЭС;

– 31 мая – Игумновская ТЭС, снабжавшая электроэнергией химические предприятия в городе Дзержинск Горьковской (ныне Нижегородской) обл.;

– 8 июля – ГоГРЭС в Балахне, обеспечивавшая работу заводов в Горьком (Нижнем Новгороде);

– 13 июля – Ju-88D из 4./Aufkl.Gr.121, летевший на высоте 7300 м, снял сразу две ГЭС на Волге: в Рыбинске и Угличе;

– 18 июля – Казанская ТЭС;