Читать книгу "Чужие дети - Диана Машкова"

Катя только покачала головой, потому что не нашлась что ответить. В Школе приемных родителей, наверное, чему-то Тамару Сергеевну и учили. Но этого явно было мало, или она старательно закрывалась от неприятной для нее информации. Жаль, что у школы нет права отказывать кандидатам в обучении или не выдавать свидетельства о том, что человек прошел курс. Да и органы опеки работают по формальному признаку – документы в порядке, здоровье позволяет, пожалуйста, забирайте ребенка. Что-то явно надо в этой системе менять.

Катя молча пододвинула к Тамаре Сергеевне внушительных размеров анкету и положила на листы шариковую ручку с символикой фонда.

– Заполняйте, пожалуйста.

Пока женщина сосредоточенно отвечала на вопросы, Катя ломала голову над сложной задачей – как сделать так, чтобы Тамара Сергеевна ни в какую поездку-знакомство с ними не поехала. А лучше всего – вообще отказалась от мысли забирать из детского дома ребенка до тех пор, пока в ее голове не сложится реальная, а не выдуманная картина «семейного счастья». Успеет ли она сформироваться – вопрос. В ее возрасте женщины обычно уже внуков нянчат, а не заводят первых в жизни детей. И отнюдь не случайно именно так распорядилась природа.

Тамара Сергеевна закончила корпеть над бумагами и протянула Кате заполненные листы.

– Вы пишете, что живете на пенсию, – заметила Катя, – вы уверены, что этих средств хватит на содержание ребенка?

– А зачем?! – Гостья возмутилась. – На ребенка государство будет деньги платить.

– Вне всяких сомнений, – Катя положила бумаги на стол, – если ребенок московский. Но на содержание иногородних сирот в Москве теперь выплат нет.

– Почему это?

– Московские власти решили, что им не хватает бюджета, – Катя терпеливо объясняла абсурдную ситуацию, – так что если вы найдете ребенка в другом городе, опека не станет с вами заключать договор о приемной семье.

– Ну, я не знаю, – женщина крепко задумалась, – но у вас-то в поездке будут московские дети?

– Да, – Катя начала раздражаться, – но и здесь никаких гарантий нет. Сегодня есть выплаты, а завтра их отменят. Разве можно надеяться на государство в таком вопросе? Надо понимать, как в случае чего вы сможете прокормить своего ребенка.

– Нет, ну это вообще, – Тамара Сергеевна шлепнула морщинистой ладонью по столу, – государство обязано содержать сирот! И тех, кто о них заботится. А вы мне тут голову морочите.

– Должно, – Катя чувствовала, что бессмысленный разговор отнимает у нее слишком много сил, – если семья выполняет свои обязанности профессионально. Тогда и отбор семей, и контроль, и зарплаты. Но у нас пока в принципе закона о профессиональных приемных семьях нет. И постановления о социальных выплатах в каждом регионе – свои.

– Ну, я не знаю. – Тамара Сергеевна пожала плечами.

– В самом начале вы сказали: «У ребенка никого нет», – Катя поспешила сменить тему, – и в анкете отметили, что о кровной родне знать ничего не хотите. Вы не допускаете, что у него могут быть родственники?

– А чего он тогда в детдоме сидит? – Она возмутилась.

– А если эти родственники ведут асоциальный образ жизни, – Катя устало вздохнула, – или сидят в тюрьме? У девяноста процентов детей в детдомах родители живы.

– Вот я и спросила вас с самого начала, – Тамара Сергеевна встрепенулась, – что там у вас за дети? Мне ни с какими родственниками они не нужны. Только круглый сирота. И все!

– Таких практически нет.

– И в этой поездке не будет?

– Нет.

– Да что же это такое?! – Тамара Сергеевна схватила со стола свое заключение и торопливо спрятала его в сумочку. – Издевательство форменное!

– Простите, – Катя невольно улыбнулась, чем вызвала еще большее негодование посетительницы.

– Нет, ну я не знаю! Вы приглашаете, – возмущалась Тамара Сергеевна, – я, пожилой человек, еду через весь город. А потом выделываете такое!

– Какое – такое?

– Вместо того чтобы предлагать хороших детей, пытаетесь подсунуть мне черт-те кого. Отбросы общества. Никуда я с вами не поеду, и не надейтесь!

Она стремительно встала и вышла за дверь, хлопнув ею так сильно, что задребезжал косяк.

Катя сидела и думала о том, что это полная катастрофа. Никакого отбора кандидатов в приемные родители нет. Хорошая подготовка в Школах приемных родителей встречается редко – в детском доме в этом отношении были правы. Какими бы странными ни были взгляды людей на воспитание, какими бы сомнительными ни оказывались их намерения, каким бы недостаточным ни был жизненный опыт, они могут собрать документы и забрать в свой дом сироту. Кате каждый раз от одной этой мысли становилось плохо. Хорошо хоть, большая часть таких кандидатов, как Тамара Сергеевна, отсеивалась естественным путем – через столкновение с реальностью.

Катя вышла из переговорной, налила себе чаю и стала мечтать о том, какой должна быть система устройства детей-сирот в семьи. Во-первых, во всех средствах массовой информации нужно заниматься просвещением людей – рассказывать, зачем детдомовским подросткам приемные родители. Не будь у самой Кати матери-сироты, она бы в жизни не узнала о том, чем грозит ребенку жизнь в детском доме. И откуда было знать это остальным? Образ сироты в обществе до сих пор такой: недокормленный, нескладно одетый, лишенный сладостей и игрушек малыш. А на деле? Пятнадцати-семнадцатилетний подросток, травмированный потерей семьи, привыкший к иждивенчеству, с кучей дурных привычек, которые он приобретает из-за стадного инстинкта и принятого в детдомах образа жизни. Не по своей вине. Но нет, в СМИ если и размещают социальную рекламу, то только неадекватную – что-то вроде «забери малыша из детдома, найди свое счастье!». Как им пригрезилось это моментальное счастье? Такой рекламой можно добиться лишь одного – массовых вторичных отказов.

Во-вторых, пора уже вводить отбор кандидатов. Есть такое понятие «ресурсность», от него и надо бы танцевать. И в жизни родителей, и в их доме, и в их душе должно быть место для приемного ребенка. Получив свой, пусть и очень маленький пока еще опыт, Катя точно знала – не каждому человеку по силам воспитать в собственной семье сироту. И втройне будет сложно таким, как эта Тамара Сергеевна, которая хочет чего-то лично для себя, забивает себе голову ложными ожиданиями. Как будто ребенок-сирота запрограммирован на помощь, благодарность и признательность. Но откуда всему этому взяться? Наоборот, долгое время придется работать над самим собой, чтобы научиться принимать ребенка во всех его проявлениях. Не ломать его, а перестраивать в первую очередь себя, уходить от ненужных стереотипов. Только тогда подросток сможет довериться и начнет шаг за шагом менять свое поведение.

В-третьих, нужно четко делить семьи, которые могут принять детей-сирот, минимум на две категории. Одна – это усыновители, они хотят и могут воспитывать сироту как родного, готовы заботиться, содержать, оставлять наследство. Таких семей нашлось бы немало, Катя и сама была среди них. Здесь важно организовать только грамотную поддержку – информационную, психологическую, образовательную. А все остальное такие люди способны сделать сами. И вторая группа – это приемные родители-профессионалы. Те, кто готовы воспитывать самых сложных детей и умеют это делать. Без таких семей инвалиды и старшие подростки с девиантным поведением практически обречены. Эти семьи должны быть наняты государством и обязаны получать достойное вознаграждение за свой тяжелый труд. Но при этом проходить серьезный отбор, строгий контроль, постоянное сопровождение.