Читать книгу "Группа крови - Александр Афанасьев"

Не знаю, сколько я был без сознания. Наверное, немного – в который раз спасли шлем и бронежилет, им я обязан жизнью уже дважды – при падении из вертолета и сейчас, при артобстреле. Придя в себя, я понял, что завален, и начал откапываться. Откопался довольно легко, потому что местные стены – это не бетон, это камень и местный цемент с глиной.

Откопался, первым делом нащупал и включил фонарик. Свет – это скорее психологический фактор, защита от того ужаса, что гулял вокруг, от ужаса тьмы и появляющихся из него демонов, шайтанов, как тут принято говорить. Артиллерийский обстрел закончился, артиллерия не может стрелять вечно, и наступила оглушительная тишина…

Луч фонаря метнулся вправо, я выругался – ублюдочная стена упала на машину, продавила крышу… машине хана. Хорошо, что я открыл дверь… иначе бы не добраться до того, что мне понадобится при отражении нападения. А то, что оно будет, я не сомневался. Обстрел просто так не делается. Возможно, они уже в населенном пункте, и мне надо быть готовым, потому что этим будет плевать на то, кто перед ними. Я такой же враг, как и все остальные…

Нащупал «Вепрь» – по прикладу, как у «Галиля», его ни с чем не спутать. Выдернул из машины… в этот момент от той массы пересушенной глины и камней, которая упала на машину, отделился пласт и упал на руки… я выругался. Окончательно освободил ноги… вот теперь можно и повоевать. За автомат я не беспокоился – старый добрый «калашников». И через сто лет гениальное творение русского изобретателя-самоучки верно служит всем тем, кто предпочитает умирать стоя, чем жить на коленях.

Занял позицию на углу, осторожно выглянул. Движения нет. В некоторых местах были пожары, но обстрела больше не было. Не было понятно вообще, что происходит и с чего все это началось.

Мне пришло в голову, что я здесь чужой и потому мне лучше держаться тех, кто местный и понимает, что происходит и что вообще делать со всем этим, на хрен. С этой мыслью я перебежал к воротам приютившего меня дома, посветил фонариком.

Ублюдки…

Один из снарядов или мин попал в дом, были видны повреждения, часть дома обвалилась. Я подошел поближе, зажал фонарик зубами, вместе со всеми взялся разбирать завалы…

Слава богу, или слава Аллаху или кому еще там, но попадание в дом обошлось без больших жертв.

Снаряд – а это, похоже, был снаряд, – попал в здание, пробил крышу и взорвался на втором этаже, В результате рухнула часть потолка и часть перекрытий между первым и вторым этажом, но не убило никого. Кто попал под завалы – мы откопали, их спасло то, что здесь не строят из бетона. Если бы были бетонные плиты, кого-то завалило бы насмерть.

Был только один человек, который погиб, точнее, мы нашли его мертвого, без ран, и никто не знал, отчего это, но он, точнее она, был мертв. Это была жена Абу Искандера и мать погибшего позавчера Искандера и уцелевшего Али.

Удивительно, но на кишлак никто так и не напал. Обстрел, видимо, был местью за что-то, я не понимал за что. Но нападения попросту не было.

Примерно через час после того, как над горами взошло солнце, мы окончательно завершили разбор завалов. Потом уцелевшие, прямо во дворе, пали на колени лицом к Мекке и возблагодарили Аллаха за спасение. Я не присоединился к ним, потому что не знал обычаев и не хотел казаться лицемером. Вместо этого я пошел откапывать свою машину.

Только начал сбрасывать валуны, почувствовал, что рядом кто-то есть. Повернулся – это были Салем и Абдулла.

– Мы поможем тебе, – сказал Абдулла.

После чего мы принялись откапывать мою машину уже втроем.

Машина моя пострадала не так сильно, как это казалось на первый взгляд, но пострадала. Основной удар пришелся на кабину – стойки смялись, крыша продавилась внутрь, за руль теперь сесть было невозможно. В принципе, если срезать крышу, как это нередко делают местные, то ехать вполне можно. По крайней мере, пока не найдешь ничего лучше.

Примерно в десять по местному к дому начали собираться вооруженные люди. Они проходили мимо меня, некоторые демонстративно смотрели в другую сторону, некоторые смотрели на меня с удивлением, но ничего не говорили. Я уже привел себя в относительный порядок и готов был ко всему. К любому раскладу.

Примерно час продолжалось собрание, были слышны крики, потом воинственные выкрики и выстрелы в воздух. Потом люди начали расходиться, и я понял, что решение принято.

Надо было определяться и мне.

Забросив винтовку за спину, я вошел во двор. У полуразваленного дома собирались Али, Абдалла и еще двое, как я понял – какие-то родственники, мужчины, проживавшие в доме. В руках у Абдаллы, который буквально светился от гордости, я заметил автомат, который я подарил Абу Искандеру.

Парень был горд тем, что его взяли на джихад, и вряд ли представлял, как это. А я уже просто не мог оставаться в стороне. Это не стокгольмский синдром, отнюдь нет. Просто эти твари, что ночью обстреляли кишлак, они били и по мне тоже. Я был здесь и рисковал вместе со всеми, значит, это и мое дело тоже.

И, кроме того, я не знал, чем заплатить этой семье за мое спасение. Возможно, получится так, что я заплачу собственной жизнью, но я не люблю оставлять долги неоплаченными.

– Я пойду с вами… – сказал я.

Али мрачно посмотрел на меня, в его глазах смешались боль и ненависть в равной пропорции. Коктейль безумия.

– С тех пор как ты пришел, у нас одни неприятности. Я не трону тебя, потому что обещал отцу и потому что ты гость. Но не испытывай мое терпение. Иди, и пусть Аллах защитит тебя на твоем пути, куда бы он ни вел.

Вместо ответа я открыл один из кармашков и достал из него прибор.

– Знаешь, что это?

…

– Это термооптический прицел. С ним ночь становится днем. Ты должен это знать, потому что американцы воевали с такими. У тебя такой есть?

…

– Значит, нет. А у меня есть.

– И что? Хоть отец сказал, что ты теперь мусульманин, но я не верю в это. Это не твое дело, не твоя война.

Я кивнул головой.

– Ты прав. В душе я не мусульманин. Но это моя война. Твоя мать происходила из моего народа. Ее убили. Теперь это и мое дело тоже. Я имею право на месть, как и ты.

– Я не веду месть. Я веду джихад.

– Мне неважно, как это называется. Сколько у тебя людей? Еще один разве будет для тебя лишним?

Али потер бороду.

– Зачем тебе это? – просто спросил он. – Ты понимаешь, что мы ищем шахады, а тебя, если убьют, ждет только шайтан? Ты не знаешь, как мы воюем, ты не знаешь наших команд. Лучше иди своей дорогой.

– Я снайпер. Покажи мне, где они, и я убью их одного за другим. Для того чтобы быть снайпером, не обязательно знать команды, верно?

– Ты – снайпер?

– Да.

Али кивнул: