Читать книгу "Я - танкист - Владимир Поселягин"

Обнаружив один пост, я стал выискивать следующий, мне нужно узнать расстояние между ними, однако ни слева, ни справа я его не обнаружил. Пришлось переместиться метров на четыреста и снова лезть на дерево. Помогло. Не сразу, но обнаружил. Получается, между постами четыреста-пятьсот метров. Растянутая ниточка, это хорошо.

Когда я уже спустился и, обдумывая на ходу план ликвидации поста, внезапно услышал, что там, где оставил Смирнову с ординарцем, вдруг хрустнул выстрел. Держа оружие наизготовку, мы рванули туда и появились как нельзя вовремя. Восемь бойцов во главе со старшим сержантом, держа Ольгу и Лосева на прицеле, потрошили наши мешки, судя по заморённому виду, их явно интересовало продовольствие.

– Стоять, не двигаться! – направив ствол автомата на гостей, резко приказал я. Рядом Бабочкин, встав на одно колено, также держал их на прицеле. – Опустить оружие! Командир, ко мне. Живо!

Всё же разобрались. Пока бойцы жадно, не жуя, глотали тушёнку из всех наших шести банок, сержант и описал мне, кто он и откуда. Все бойцы, включая их командира, были из одного разведбата. После окружения их корпуса в этом лесу было несколько попыток прорыва, которые ничего, кроме потерь, не принесли. Я на это скептически хмыкнул. Кто же в лоб идёт? В общем, последняя попытка прорыва была предпринята три дня назад, батальон фактически весь полёг в пехотной атаке на позиции немцев. Те, кто уцелел, по-пластунски ушли в лес. Встать пулемёты не давали, пули свистели над головами, впиваясь в землю и в тела погибших бойцов и командиров.

– Такого комкора к стенке нужно было ставить, – не выдержал я, когда сержант закончил свой рассказ описанием их плутания в поисках пищи. – Днём атаковать позиции противника, да ещё без прикрытия артиллерии и бронетехники? Нет, он точно враг, что таким способом ослаблял Красную Армию. Он должен был сосредоточить все силы в своих руках и, используя бойцов вашего батальона, вырезать посты и выслать диверсионные группы для добычи продовольствия. Как я понял, именно проблема с продовольствием и решила в пользу прорыва. Расстрелять пару колонн с продовольствием и пригнать их в лес в принципе не так и сложно.

Сержант, что скрёб ложкой по стенкам банки, только вздохнул, ответить он мне не мог, не его уровень. Кстати, он со своими бойцами считал меня майором Корневым. Я велел бойцам подтвердить моё звание. Рассказывать, что я из будущего, для разведчиков табу. В принципе, Лосев с Ольгой претензий к бойцам не имели, хотя те их и напугали, да и старший сержант Минский, зам командира взвода, уже принёс извинения. Из-за долгого голодания у них просто разум помутился, так хотелось есть, вот они и решили отобрать продовольствие.

Когда бойцы поели, я велел им построиться. Смирнова уже осмотрела всех бойцов, при ней была санитарная сумка, почистила старую загноившуюся рану у одного из бойцов на спине и перевязала её. Бойцы меня не порадовали, слишком ослаблены. В ближайшее время серьёзное дело им не поручишь, нужно несколько дней на откорм, чтобы пришли в себя, набрались сил. С другой стороны, воинский порядок в группе соблюдался, форма более-менее в порядке, заштопана, вся амуниция при них, только каски побросали – тяжёлые, хотя было всего три полупустых сидора на всех. Зато оружие начищено до блеска. Разведчики, как и пограничники, поголовно были вооружены СВТ, причём у одного она была в снайперском исполнении. Вот пулемётов и другого оружия не было. У сержанта был наган погибшего взводного в кармане, именно из него и был произведён тот выстрел в воздух, что мы слышали. Патронов было очень мало, не больше пяти-семи на бойца.

После осмотра я велел поделиться с бойцами боеприпасами, а сержанту сменить его винтовку на ППД. Бойцам выдали по тридцать патронов и по одной гранате. Пока хватит, да и не было больше, к своим карабинам мои бойцы оставили по двадцать патронов. Сержант свою винтовку не бросил, за спину убрал, а вот автомат на грудь повесил. Причём я не заметил, чтобы тот его изучал, видимо знал устройство. Мы распределили грузы, эту группу я включил в свой новый отряд, сержант попросился. Построившись, мы пошли к опушке. Чтобы снять пост, разведчиков привлекать не стоило, они и до опушки еле дошли, разморило после тушёнки. Поэтому снимать пост я решил лично. Снайпер поднялся на дерево – поднимали мы его втроём с помощью верёвки, – устроился на ветке, положив ствол винтовки на другую, и обеспечил мне огневое прикрытие, остальные легли отдыхать. Я оставил всё в лагере. С собой взял только маузер, убрал его в карман за неимением ремня, даже кобуру-приклад оставил. Два ножа при мне, один от СВТ, и я пополз по небольшой ложбине к немцам. Эта ложбина находилась между двух постов. Я планировал обойти один из них и, напав с тыла, уничтожить его, что позволит вывести группу из леса.

– Ага, значит, про ложбину вы всё-таки знаете, – пробормотал я, когда приметил перед собой усики мины.

Первая мина была обнаружена мной в ста метрах от опушки. До этого не попадалось. Кстати, хорошо знакомая противопехотная немецкая мина. Мы такие на полигоне использовали для проверки ходовой на повреждения минами. Лягушка. Выстреливает заряд на метровую высоту, и тот, взорвавшись, даёт большой разлёт стальных шариков. Опасная штука. Вздохнув, я стал штыком от СВТ откапывать мину, чтобы добраться до взрывателя. Мне эти мины самому пригодятся. Нужно все собрать.

Убрав взрыватель в нагрудный карман френча, я откопал мину и отложил её в сторону, после чего пополз к следующей. Это была того же типа, но уже натяжного действия. Когда немецкий сапёр её поставил, замаскировал хорошо, но натягивая проволочку, не поправил наклонившуюся траву, и та привлекала взгляд. Эту тоже обезвредил и откопал. Проверив овраг, я определил, что на небольшом пятачке еще шесть штук. То есть небольшая низина так перекрыта, что не инициировать мину невозможно.

Детонаторы в кармане, мины лежат одной кучей, а я пополз дальше. Задержали те меня всего на полчаса, но думаю, парни не волнуются, снайпер на дереве должен видеть мои действия и понять, чем я занимаюсь.

Наконец посты остались позади, я выбрался на дорогу и, пригибаясь, направился к своему посту, напротив которого и расположилась моя команда. В небольшом, но неплохо оборудованном окопчике было два немца. Один полусидя дремал, обняв карабин в углу, другой, изредка откусывая от плитки шоколад, наблюдал за лесом. Моё приближение он не заметил.

– Тихо, руки вверх, – приказал я ему, наставив ствол маузера.

Наблюдатель дёрнулся, отпустив бинокль, который закачался на его шее на длинном ремешке, и, подняв руки, медленно обернулся и испуганно поглядел на меня. Моё неожиданное появление его явно ошеломило. Соня так и не проснулся.

– Теперь отстегни ремень и отбрось его вместе с кобурой в сторону. Свой автомат и карабин напарника следом… Теперь сними замок с пулемёта.

Тот выполнял все мои приказы. Только с напарником вышла заминка, еле вырвал карабин из рук, отчего тот проснулся, зашарив руками по стенкам окопа, потом замер, увидев меня.

– Когда у вас смена?

– Два раза в сутки. Утром перед рассветом и вечером после заката, – негромко сказал рыжий ефрейтор. – У нас дневная смена.