Читать книгу "Гончие смерти - Антон Грановский"

Слушая ровный, гулкий, монотонный голос жреца, Глеб задумчиво разглядывал Лесану. Грудь ее мерно и тихо вздымалась под охотничьей курткой, губы были слегка приоткрыты, густые, длинные волосы лежали вокруг головы веером.

– Ты сказал, что это дар, – негромко проговорил Глеб. – Но, по-моему, это проклятие.

– Проклятие тоже может стать бесценным даром, – возразил жрец.

– Угу. – Глеб мрачно усмехнулся. – Вечно у вас, нелюдей, все не по-людски. Почему вы не открыли ей правду? Почему сказали, что я могу спасти ваше племя от гончих смерти?

Жрец немного помолчал, затем ответил:

– Страх поселился в душе Лесаны, подобно ядовитому паразиту. Он отравил своим ядом ее кровь. Мы ничем не могли ей помочь.

– Но… при чем тут я?

– Лесана с детства слышала истории про Глеба Первохода. Героя, который в одиночку победил армию нелюдей и открыл для нас врата Иноземья. В ее воображении ты стал непобедимым героем. Лесана была уверена, что ненавидит тебя, но на самом деле она испытывала к тебе другие и гораздо более глубокие чувства. В какой-то степени ты стал ее кумиром, Первоход. Мы понимали, что происходит, и решили это использовать.

Лесана справилась со своими страхами. И сделать это ей помогла любовь. Девушка расправилась с чудовищами, которые терзали ее душу. Теперь она в безопасности. И мы – тоже.

Лицо Глеба дернулось.

– Сказка про всепобеждающую любовь… – с холодной и горькой усмешкой произнес он. – Как это по-книжному. И что же мне делать теперь? Что мне делать, жрец?

Ростих сдвинул безволосые брови и сухо отчеканил:

– Это ты должен решить сам.

Глеб некоторое время молчал, потом посмотрел на стену огня, отделяющую его от лилового, искристого мира, в который он попал.

– Что такое Иноземье, Ростих? Ответь мне. Я хочу знать.

– Ты уже знаешь, Глеб. Иноземье – это мир, в котором мы нашли себе убежище.

– Это другая планета? А может, другое измерение? А может быть, ваше Иноземье – это рай? Отвечай мне, жрец!

– Думай так, как тебе удобнее, Первоход. – Ростих медленно повел плечами. – Мне пора. Врата в твой мир все еще открыты. Однако скоро они закроются. У вас с Лесаной мало времени.

– Мало времени? – Глеб нахмурился. – Для чего?

– Для того, чтобы принять решение. Прощай, ходок.

Жрец накинул на голову капюшон, повернулся и шагнул за стену огня.

* * *

Открыв глаза, Лесана несколько секунд смотрела на Глеба таким взглядом, будто не узнавала его. Потом веки девушки дрогнули, и она еле слышно проронила:

– Первоход.

– Слава богу, ты очнулась! – Глеб улыбнулся. – Как ты себя чувствуешь, милая?

– Хорошо. Но… – Лесана приподняла голову с коленей ходока и огляделась. – Что случилось, Глеб? Куда подевались гончие смерти?

Глеб погладил ее ладонью по мягким волосам и ответил:

– Их больше нет. Ты их убила.

Лесана устремила взгляд на Глеба и тревожно проговорила:

– Но… я не помню, как это сделала, Первоход. Ты уверен, что гончие не вернутся за нами? Они ведь всегда возвращаются.

– На этот раз они не вернутся. Говорю это тебе со всей ответственностью.

Лесана задумчиво нахмурилась.

– Должно быть, я применила против них колдовство, – раздумчиво произнесла она. Потом прислушалась к себе и добавила: – Глеб, я больше не чувствую своего дара.

– Не беспокойся об этом, – сказал Глеб. – С тобой все будет хорошо. Но мы должны спешить, Лесана. Портал скоро закроется.

– Я… не понимаю.

Глеб наклонился и нежно поцеловал девушку в прохладный лоб, а затем стал говорить – быстро, негромко, взволнованно:

– У меня есть дом на берегу Эльсинского озера. Большой и светлый. А при доме – огромный сад. На ветвях там растут вкусные плоды. И там всегда тепло. В озере полно рыбы, в лесах – дичи. И люди там добрее, чем в Хлынском княжестве.

– Зачем ты мне все это рассказываешь, Глеб? – удивленно спросила травница.

– Я хочу, чтобы ты отправилась туда со мной, Лесана.

На лице девушки отобразилось недоумение.

– Здесь, в Иноземье, мой дом, – сказала она. – И здесь живет мой народ.

– У нас будет свой дом, Лесана. Ничем не хуже этого.

Он вновь провел ладонью по ее волосам и хотел поцеловать ее в губы, но девушка слегка отстранилась.

– Нет, Глеб, – произнесла она полным горечи голосом. – Я не могу. Я часть этого мира.

– Я знаю, Лесана. Знаю, что ты чувствуешь. Но это пройдет. Ты привыкнешь.

Она посмотрела ему в глаза полным нежности взглядом и медленно покачала головой:

– Я не смогу жить среди людей, Глеб. Я все время буду чувствовать себя чужой. Когда-нибудь я надоем тебе, и тогда у меня не останется ничего, кроме моей тоски.

За спиной у Глеба послышался легкий треск, словно кто-то разрывал ветхую ткань. Лесана взглянула туда, поднялась на ноги и взволнованно проговорила:

– Первоход, врата закрываются! Тебе пора!

– Идем со мной, – снова сказал Глеб, даже не посмотрев в сторону портала. – Прошу тебя, Лесана, пойдем со мной. У нас все получится. Клянусь тебе. Но… не оставляй меня одного.

– Нет, Глеб. Я не могу с тобой уйти. Я прошу, не нужно больше слов. Прости меня, Первоход! Прости меня!

Девушка подняла руки и легонько хлопнула в ладоши, а потом произнесла несколько слов на своем языке. В ту же секунду неумолимая сила потянула Глеба к порталу, и он заскользил по траве к серебристому облаку.

– Нет! – яростно крикнул Глеб и попытался ухватиться за траву. – Нет, я не хочу!

Ему удалось вцепиться пальцами в жесткий стебель какого-то цветка, но неведомая сила снова потянула его к порталу, стебель хрустнул, Глеб взмахнул руками, теряя равновесие, и в этот миг серебристо-голубое облако, ярко вспыхнув, с шумом втянуло Глеба в себя и поглотило его.

Эпилог

Неделя, прошедшая с тех пор, как светящееся облако исторгло из себя Глеба Первохода, а затем исчезло, не прошла для Рамона даром. Благодаря стараниям Хлопуши, заботящемся о нем, как наседка заботится о цыпленке, толмач окреп.

Глеб же, напротив, с каждым днем выглядел все хуже. Однако все понимали, что причина его страданий совсем не в телесной хвори. Большую часть времени Первоход просто лежал на лавке и глядел в потолок. Хлопуша, Рамон и Прошка, видя, в каком мрачном настроении пребывает их товарищ, предпочитали не приставать к нему с расспросами.

Однажды, когда Рамон и Глеб были в избе одни, Глеб встал с лавки и неторопливо прицепил ножны к перевязи. Затем повесил на пояс кинжал. Рамон тоже поднялся с лавки и осторожно спросил: