Читать книгу "13 минут - Сара Пинборо"

У нее внезапно иссяк запал, и она разрыдалась, резкие звуки, казалось, вырывались из самой груди. Она осела на землю, превратившись в бесформенную кучу, разжала пальцы, и ее рука скользнула по ноге Бекки.

Бекка беспомощно огляделась. Ей стало плохо, и она не знала, что делать. В конце концов она присела рядом с этой хрупкой женщиной.

– Вам нужно вернуться в дом, – сказала она как можно мягче. Она хотела ее обнять, но боялась, что та набросится на нее. – Можно я помогу вам?

– Она говорит, что Дженни права. – Она наверняка видела свой личный ад, и Бекка подумала, не пьяна ли она. Скорее всего. – Она говорит, что это ее вина. Не стоило думать, что они все могут исправить. А теперь Ханна и Питер Геррик мертвы. – Она говорила, всхлипывая. – И она не хочет мне это объяснить. Говорит, что ей никто не поверит. Она не хочет никого видеть. – Всхлипы усилились, они словно вырывались из глубины души. – Я так боюсь, что она там умрет.

– Простите. – Бекка не знала, что еще сказать.

Она не чувствовала себя виноватой из-за Хейли, но винила себя за всю эту боль. Ноги у Бекки уже занемели, их начало покалывать, но она продолжала сидеть на корточках возле миссис Галлагер, пока та не перестала плакать. Женщина тяжело вздохнула, вытерла нос тыльной стороной кисти, а потом подняла глаза на Бекку. Она выглядела изможденной, очевидно, подобные эмоциональные срывы в последнее время случались часто.

– Я тебя ненавидела, – сказала мама Хейли, тоже сев на корточки. – Мне кажется, до сих пор ненавижу.

И тут у Бекки из глаз брызнули слезы. Взрослые не ненавидят подростков. Они не должны. И Бекка не сделала ничего плохого.

– Но она – нет. – Женщина поднялась на ноги, Бекка тоже встала, и они снова оказались лицом к лицу. – Она думает о тебе больше, чем обо мне.

Бекка вытерла слезы.

– Что вы имеете в виду? – С чего бы Хейли о ней думать? Она хочет ей отомстить?

– Она больше не желает меня видеть. – Горе могло снова сокрушить ее.

– Что она говорит обо мне? – не унималась Бекка.

Мама Хейли направилась к входной двери. Сделав пару шагов, она остановилась и обернулась.

– Она просто повторяет: «Она использовала Бекку», снова и снова. – Они смотрели друг на друга; женщина пожала плечами, прежде чем отвернуться. – Может, это из-за наркотиков, – донеслись до Бекки ее слова. – Я не знаю, что и думать. Но я точно не хочу думать о тебе.

48

Всю дорогу до дома Бекка практически бежала, голова разрывалась и от тревоги, и от боли. Ей нужно было тихое, уединенное место, чтобы подумать. Ужасно было видеть маму Хейли в таком состоянии. Она была сильнее сломлена горем, чем Аманда Альдертон на похоронах своей дочери, которая на самом делеумерла.

Хейли. Любительница лазить по деревьям. Блондинка, обладающая ледяным спокойствием. Убийца. Похоже, она совсем съехала с катушек. А разве в тюрьме легко достать наркотики? Может и так. Но почему Хейли сорвалась только сейчас? Бекка вспомнила, как спокойно она взбиралась по стремянке, чтобы сдвинуть осветитель. Тогда она не нервничала. Может, в тот момент ей казалось, что все это не по-настоящему. Бекка подумала о мисс Бордерс, наблюдавшей за тем, как умирает их дружба, и почувствовала острую боль, вспомнив то время. Что заставило Хейли перестать заступаться за нее, когда Таша заменила ее Дженни? Что тогда довело Хейли до слез?

«Почему вообще тебя это волнует? – спросила она себя. – Это было давно. Тебе никто не нужен. Тебе и самой хорошо. Плевать на них». Это были невеселые мысли, и иногда она действительно так считала, но сейчас она не была искренней с собой. Так можно было думать, когда с ней были Ханна и Эйден и когда она уже плохо помнила, как это – быть в крутой компании. Теперь все было иначе. Ей нужно было залечивать свежие раны. Будто она снова вернулась в седьмой класс, но на этот раз все было намного, намного хуже. Но разве она помнила их детскую дружбу такой, какой она была на самом деле? Мисс Бордерс сказала, что все они делали то, что им говорила Таша, – разве это так и было? Да, Таша всегда была у них главной, но как Бекка на самом деле к ней относилась?

В голове что-то начало пульсировать. Во рту пересохло, ей хотелось пить, но она не стала спускаться в кухню, чтобы не столкнуться с мамой. Она достала из кармана помятую упаковку жвачки и сунула одну в рот, потом открыла окно. В ящике прикроватной тумбочки лежала пачка «Marlboro Lights» с несколькими сигаретами, которые она теперь берегла для особых случаев, и она взяла одну. Дым был приятным на вкус, в отличие от гадкого, мутящего дыма самокруток. Он напомнил ей об Эйдене. Она снова посмотрела на телефон. Сообщений все еще не было.

Ублюдок.

Держа вкусную сигарету в руке, она подошла к забитым всякой всячиной полкам и вытащила свои старые фотоальбомы, уже почти развалившиеся. Она сто лет их не пересматривала. Что-то до сих пор не давало ей покоя, что-то полузабытое, и она надеялась, что погружение в прошлое, возможно, прояснит это. Она переворачивала картонные страницы, снимки были вставлены под целлофановую пленку. Было приятно видеть настоящие фотографии, которые принадлежали только ей, а не всему миру, как те, что выкладывали в «Instagram» и «Facebook».

Улыбающиеся детские лица – ее намного круглее, чем сейчас, но и намного счастливее. Ужасная одежда. Тут они втроем. День на пляже. Она не могла вспомнить, чьи родители их возили туда, но помнила десятицентовые автоматы со всякой всячиной и то, что они никогда ничего не выигрывали. Дырка на месте передних зубов у Хейли, она не могла дождаться, когда вырастут новые зубы. Празднование шестого дня рождения Бекки – тут она не такая улыбчивая, потому что ей пришлось надеть ненавистное фиолетовое платье, так как ее зеленое было испорчено, и… Она замерла, ее рука все еще лежала на этой фотографии. Ее зеленое платье. Как она могла забыть о своем идеальном зеленом платье? Его испортили. Наташа его испортила и свалила все на Хейли.

Ей стало плохо и голова слегка закружилась, когда она глубоко затянулась. Зеленое платье было у нее очень давно. Сейчас это не могло иметь никакого отношения к Таше и Хейли, так ведь? Просто Таша была избалованным ребенком. И все же. Этот кусок изумрудной ткани так и стоял пред глазами. Это что-то значило. И дело было не в том, что тогда сделала Наташа, а в том, как она это сделала.

Она посмотрела на красивые шахматные фигуры из мыльного камня, терпеливо ожидающие следующего хода на доске, сдвинутой на край маленького стола. Их силы были равны, когда Таша прекратила игру. Теперь же забытые короли смотрели друг на друга поверх своей обороны.

Шахматы.

У нее снова стало зудеть в голове. Было такое чувство, что она пропустила что-то важное. Что-то прямо под носом. Шахматы. Она снова посмотрела на замершие фигуры, воспоминание червем пробиралось наружу. Комплект шахмат. Похороны.

Внезапно она вспомнила. То, что она услышала тогда, всплыло в ее голове.