Читать книгу "Звезда по имени Виктор Цой - Виталий Калгин"

1–4 декабря 1989 года. Красноярск, ДК «Енисей»

С 1 по 4 декабря группа «Кино» дает аншлаговые концерты в ДС «Енисей» (ныне ДС имени Ярыгина).

Олег Толмачев, гастрольный директор группы «Кино»:

«И потом новая волна – мы снова договариваемся сделать Цою концерты. Цою сначала запретили тогда „Кино“. И мы договариваемся тогда: Виктор Цой один с гитарой. Даже афиши, наверное, у кого-то есть, сохранились. Висели они на ДС „Динамо“, на улице Лавочкина. Виктор Цой, какое-то количество концертов, другое – „Аквариум“. И вот когда вывесили афиши, билеты ушли влет. Все. Нет билетов. Билеты на Цоя продавались за 6–8 часов.

Моя теща очень хорошо тогда дружила с замом директора дворца спорта на Лавочкина, почему мы и стали там делать. Она ему позвонила, сказала, что придет ее зять Олег и надо ему помочь. Я пришел с Юриком, говорим, что хотим сделать Цоя. Он говорит: „Цой попал, „Кино“ нельзя. Но я повешу афиши: Цой, один с гитарой, это должно прохилять“. И все прохиляло, повесили афиши. Потом какой-то мудак стуканул. Тогда же нельзя было просто так афиши вешать. И вот, значит, Цоя запрещают, мы ставим Гребенщикова, но никто билеты особо не сдал, мало очень. Гребенщиков выступил, все нормально. Юрик мне говорит: „Знаешь, что-то у Цоя с Белишкиным не так“. Я никогда не вдавался в этот вопрос, но Юрик мне сказал: „Олег, может быть, мы начнем работать с „Кино“? Сделай им концерты, получится все хорошо – заберешь их, будешь катать“.

И вот, значит, я договариваюсь на своей площадке, четкой, железной в Красноярске, 10 концертов по 10 тысяч. 100 тысяч. И все. Знакомимся. Гастроли хорошо прошли. Плакаты продавали. Уже тогда. И после этого Юрик пришел и говорит: „Витя сказал: ребята, я хочу с вами работать. Убираю Белишкина и все. Работаем“. После этого Каспарян и Тихомиров сразу машины купили. Черные „восьмерки“».[252]

Юрий Айзеншпис:

«После первой столь удачной пробы Цой поверил в мои организаторские способности и совместная работа началась. Мелькали города, регионы, стадионы и концертные залы, гостиницы и рестораны. До какого-то момента я работал параллельно с персонажем по имени Юрий Белишкин, который администрировал группу еще в питерском рок-центре. Однако расклад наших сил оказался явно не в его пользу, я доказывал свою продуктивность. В итоге, почувствовав свою относительную никчемность и бесполезность, бывший администратор после концерта в Красноярске тихо отвалил с маршрута, никого даже не предупредив».[253]

Олег Толмачев:

«У нас все всегда было организовано по высшему классу. Всегда была шикарная еда, все время у нас был хороший коньяк, хорошая вода. У нас все было. Даже если в городе не было ничего, мы ехали к таксистам и все доставали. Коньяк пили только „Белый аист“, такой, в черной упаковке. Достать его тогда было невозможно, и первое, что я делал, когда приезжал в любой город, – это доставал им коньяк, который пили во время концертов. Сигареты Цой любил Viceroy, Lucky Strike, золотистый Winston – фирменные импортные сигареты, очень дорогие в то время».[254]

Красноярцу Вадиму Наливкину удалось получить автограф Виктора Цоя, когда группа «Кино» приезжала с концертом в Красноярск и обедала в ресторане «Кук-Суу» недалеко от остановки «Космос» (потом это кафе переименовали в «Приму»).

Вадим Наливкин, поклонник «Кино»:

«Перед выступлением вся группа села за стол, им специально сдвинули вместе четыре стола. Музыкантам подавали блюда корейской кухни, ароматные булочки на пару. Перед концертом ребята не пили – кушали, разговаривали. И тут к Виктору начала приставать какая-то пьяная девица: оторвала от коробки с соком клочок картона и подает ему для автографа. Витя повел себя безупречно. Не стал ругаться, но и расписываться тоже не стал, аккуратно отодвинул от себя пьяную поклонницу, накинул куртку и вместе с ребятами вышел курить на улицу. Когда вернулся, все успокоились. Я его большой поклонник, а вот жена моя Цоя не очень любила. Мой друг меня с Виктором лично познакомил, он нас позвал за кулисы, а жена не согласилась. Я до сих пор об этом жалею. „Я, Вить, дай руку твою пожму», – ему говорю, протягивая тот самый плакат. Он подает и спрашивает: „А как подписать?“ Да просто, говорю: „Вадиму от Виктора“».[255]

Из воспоминаний:

«Страшно подумать сейчас, как люди зажигали. По три концерта в день! Я на четырех был в зале, а один день полностью провел за сценой – вымотался как собака».[256]

«Из-за концертов „Кино“ я практически полностью прогулял начало семестра, начав ходить в институт только после них».[257]

Денис Поляков, поклонник «Кино»:

«В декабре 1989-го мы с классом ездили в Красноярск на концерт группы „Кино“. Воспоминания остались, конечно. Ездили классом, я тогда учился в школе № 8 города Ачинска. Мы осознавали, что едем на мегакрутой концерт. Сели на какой-то 20-й ряд и стали переживать, что далековато от сцены. Вскоре пришли люди с билетами на эти места и нас вежливо попросили: оказалось, что у нас билеты на 20-й ряд, только в партер! В зале было полно милиции, все с резиновыми дубинками. В партере каждый следующий ряд намного выше предыдущего, и у нас над головами прохаживались милиционеры. Игорек Бренц поднял руку и потрогал резиновую дубинку, за что небольно получил ей по голове от доброго сотрудника милиции. Начался концерт, в зале поднялся свист! Цой ничего не говорил, даже, по-моему, не поздоровался. Отпел программу и ушел. Во время выступления многие махали фуфайками над головой (тогда черные ватные фуфайки, как у зэков, удивительно, но были в моде! А если перевести на спину термопереводную наклейку в виде советского герба, то это был верх крутизны! У одного из наших была с собой подзорная труба, в которую мы по очереди глазели на кумира. Кое-что запечатлел мой старенький „ФЭД-3“, я даже сохранил фотографии.

А потом у меня был такой случай. К нам в часть приехали лейтенанты-двухгодилы, буряты. Однажды я попал на празднование дня рождения одного из них. Между делом выяснилось, что Виктор Цой для бурятов – чуть ли не национальный герой. А когда я сказал, что был на его концерте, за столом воцарилась тишина, после чего именинник вытащил телефон и сфотографировал меня как человека, который лично видел Цоя».[258]