Читать книгу "Прогулка под луной - Алина Знаменская"

— То, что я принял душ, точно.

— Слушай и запоминай, — заявила Маша, заворачивая простыню на манер греческого хитона. — Горячая вода в нашем доме — всенародный праздник. О ее появлении нужно немедленно оповещать всех жильцов.

Маша прошествовала в своем хитоне мимо Зверева, а он, смеясь одними глазами, взял бутерброд.

Слава Богу, ожила. Неделю назад ему казалось, что она месяц будет выходить из шока. Дорожное «приключение» стало, видимо, последней каплей в длинной цепи переживаний, и Маша сдала.

Неделю пришлось безвыездно провести в коммуналке — Маша боялась выходить на улицу. Она не могла есть, вздрагивала от телефонных звонков, боялась отпускать Дениса в булочную.

Но сегодня она проснулась в хорошем настроении, и Зверев с удовольствием разглядел в ней прежнюю Машу.

…Истошный визг в ванной заставил его улыбнуться — Маша влезла под ледяной душ! Девушка с визгом выскочила из ванной и кинулась расправляться с обманщиком.

Денис невозмутимо пил кофе.

— Испугалась? — поинтересовался он.

— Обманщик!

— Да ты, я гляжу, замерзла?

Зверев обхватил девушку и привлек к себе. Машина шишка на лбу оказалась прямо напротив его губ.

— Твоя шишка выглядит такой сексуальной, — протянул он. — Я думаю, что вместо душа тебе не помешает сеанс массажа.

Маша не успела ничего возразить, как вновь оказалась в кровати.

— Кофе отменяется? — томно протянула она, чертя пальцем зигзаги по его спине.

— Кофе переносится на потом, — пробормотал Зверев, на секунду отстранив лицо от женского тела. Тут же Маша снова почувствовала прикосновения его губ на своем подбородке, на шее, на груди.

Она прикрыла глаза и прерывисто вздохнула, издав звук, отдаленно напоминающий мурлыканье. Зверев что-то проурчал в ответ, и его сухая горячая ладонь скользнула к ее бедру.

Маша застонала. После ледяного душа ей становилось по-настоящему горячо. Она забыла обо всем. Страх рассыпался в пыль, и легкий утренний ветер смахнул его с подоконника. Все тревоги невольно уступили место страсти. Маша слышала учащенное дыхание Дениса и сама дышала неровно, царапая ногтями кожу на загорелой спине мужчины.

— Ты — моя, — горячо прошептал Денис за секунду до того момента, когда по ним обоим пробежала судорога экстаза, и Маша ощутила вес его пышущего жаром тела, до этого мига казавшегося почти невесомым.

— Я люблю тебя, — ответила она ему в ямку между ключиц.

Они на минуту замерли. Полежали без движения. Затем девушка высвободила правую руку и дотянулась до стола.

— И все-таки я имею право на завтрак? — стянув с тарелки бутерброд с копченой колбасой, спросила она.

Денис не подавал признаков жизни. Но едва Маша приблизила бутерброд ко рту, Зверев поднял голову и мгновенно отмахнул больше половины ее добычи. Маша толкнула его кулаком в грудь.

— Ну и наглость! Мало того, что ты лишил меня утреннего душа, горячего кофе, так ты еще и последнюю крошку хлеба у меня отнял?

Она выбралась из-под жующего Зверева, завернулась в простыню, побежала в ванную и открыла кран горячей воды.

— Ура! Воду дали!

Маша прыгнула в ванну, включила душ и с наслаждением подставила плечи струям теплой воды.

Тело бережно хранило его прикосновения. Каждая клеточка упруго звенела, отзываясь на ласку воды.

Маша улыбалась, намыливая мочалку. Как удивительно ее новое чувство! Она ощущает себя такой свободной, такой… Самой собой! Конечно, как это раньше в голову не приходило! С Денисом она была самой собой. Она как бы вернулась к себе после долгого отсутствия. Вот так номер…

Выходит, раньше, с Борисом, она была не свободна? Она не могла быть собой?

Маша неторопливо намылилась, не прерывая своего размышления. Выходит, что так. Не сознательно, конечно, но она пристраивалась к Борису, к его представлению о жизни, о счастье. О хорошем и плохом.

Она делала то, что хотелось ему, ни на минуту не сомневаясь в том, что она сама этого хочет.

Он увел ее из школы и устроил в агентство. Он знакомил ее с «нужными» людьми и водил на приемы. Из-за этого у нее почти не оставалось времени на своих друзей. На импровизированные пирушки и девичники. Он убедил ее в том, что они — идеальная пара. Он назначил день свадьбы. А она только двигалась под его музыку как марионетка!

Маша намылила голову, с остервенением втирая в волосы шампунь. Почему именно сейчас, когда она так счастлива, ей вдруг вспомнился Борис? Впрочем, понятно.

Как же не сравнивать. Она ведь собиралась замуж и злилась на себя за то, что не чувствует себя достаточно счастливой от этого. Глупышка! Да она просто не любила! И не подозревала об этом… Шампунь пенными хлопьями стекал с головы. Маша подняла лицо к щекочущим струям. Прикосновения воды были как поцелуи. Она любит. Она по-настоящему любит этого человека. Просто любит. Его руки, его серый печальный взгляд, его глуховатый голос, его тайну…

Да, то, что у Дениса есть тайна, какая-то серьезная причина, мешающая ему отдаться любви целиком, Маша чувствовала. Но это не мешало ей любить. Она знала наверняка, что до его сердца осталось всего несколько шагов.

Она растопит последние льдинки, сделает его счастливым и сама обязательно будет счастлива.

Эти дни в Москве он был ей нянькой — готовил обеды, мыл полы, бегал в магазин.

После стресса Маша была будто замороженная, но его терпение и такт сделали свое дело: она постепенно вышла из состояния шока. Он такой заботливый…

Маша стояла под душем, закинув за голову руки и закрыв глаза. Ее размышления прервал осторожный скрип двери. Сквозь полиэтиленовую занавеску она увидела Зверева. Он был все в том же полотенце вокруг бедер.

— Ты опоздал, — сообщила Маша.

— Кончилась горячая вода?

— Нет, но…

— Никаких «но». — Зверев, сбросив полотенце, забрался в ванну, а чтобы уместиться в области льющейся воды, покрепче прижал к себе Машу.

— Похоже, сегодня мы никуда не пойдем, — констатировала она.

— Мы куда-то торопимся?

— Ты собирался посмотреть Москву!

«Смотреть Москву» выбрались после обеда.

— Поедем на метро, — заявил Зверев, и Маша лукаво улыбнулась:

— Ты, как ребенок, любишь кататься на эскалаторе? Зверев невозмутимо кивнул.

Но причина вскоре стала ясна: толчея подземки позволяла стоять, тесно прижавшись друг к другу. Зверев, не переставая, целовал Машу в макушку. Пока движущаяся лестница везла их вверх или вниз, Маша смыкала руки вокруг талии Дениса и блаженно прижималась щекой к натянутой ткани его рубашки.

В дребезжащих вагонах, где москвичи читали или дремали, а гости столицы были сосредоточены на своих баулах, Маша с Денисом целовались как школьники. После Арбата и Чистых прудов Маша потащила Зверева в Парк Горького. Они отправились туда на речном трамвайчике, ели на палубе мороженое, и Маша подшучивала над Денисом.