Читать книгу "В Пасти Льва - Майкл Фрэнсис Флинн"

— Именно, — на чистом гэлактическом отвечает Равн. — Я все гадаю, насколько же хитер Донован-буиг? Он сразу понял: после рапорта Билли Чинса о том, что Падаборн все еще не оправился, а превратился в жалкого и беспомощного пьяницу, вряд ли кто-то стал бы желать его возвращения. Во всяком случае, не друг революции. Возможно, это было первым его обманом. Ведь он все знал, но ничего не говорил. Не исключено, что он из мстительности с самого начала собирался примкнуть к мятежникам. Только в то время и на тех условиях, которые устраивали бы его самого.

— Нет, — произносит, обращаясь словно бы сама к себе, бан Бриджит, — это был не первый его обман.

— Судя по тому, что ты рассказала, — говорит Изящная Бинтсейф, — ты весьма отважно сражалась в битве за ангар. И даже нацепила цвета Падаборна. Как-то слишком лихо для человека Гидулы.

— А что? Надо было разрушить свое прикрытие? Да и сражаться не в полную силу равносильно самоубийству. На поле боя никто не спрашивает: «А не двойной ли ты агент часом?» Кроме того…

Она замолкает и раздраженно качает головой.

— Кроме того, — заканчивает за нее Мéарана, посмеиваясь, — они начали тебе нравиться — Ошуа, Домино и все остальные.

— Ты так и не по-оняла, мо-оло-одая арфистка. Я любила их всех. И Екадрину, и Ошуа. Домино Тайт был моим братом в Абаттойре. Эпри — учителем. Даушу и Гидула вошли в легенды, на которых я воспитывалась. Я предала собственного господина во имя любви к Доновану-буигу. Но только во время этого сражения, когда Названные вмешались в драку, я поняла: их иго и в самом деле нора свергнуть.

— Во имя любви к Доновану-буигу, — повторяет бан Бриджит.

Тень лишь пожимает плечами.

— Он достаточно многочислен, чтобы и возлюбленная у него была не одна.

— Он вступил в бой только потому, что ты пала, сражаясь под его личиной, — указывает бан Бриджит. — Думаю, это он сражался во имя твоей любви.

— Думай что хочешь, Красная Гончая. Как же все-таки мало ты разбираешься в таких вопросах.

Мéарана смеется, и все оглядываются на нее.

— Говорила же, — произносит она, перебирая струны арфы, — это они в конце концов примкнули к нему. Он облачился в цвета Гешле Падаборна только после того, как увидел, что Равн действительно радеет за революцию. Скажи, Темнейшая, хотя я, кажется, уже знаю ответ, почему же ты заявилась к нам на ночь глядя, чтобы поведать сию историю? Концовки в ней что-то не заметно.

Равн демонстрирует белоснежные зубы.

— Разве не о-очевидно-о? Гидула заполучил Донована-буига и уволок того в свою цитадель. А меня выбросили на Дельпаффе. Больше мы не виделись. И только та польза, которую я успела принести до того, помешала отправить меня в отставку. Сентиментальный старый дурень! Разве может какая-то там планета-тюрьма удержать таких, как я? Перерезанное горло там, пожатые руки здесь… Сталь и серебро купили мне свободу. Дельпаффонийцы даже и не знают, что я сбежала. — Она обхватывает себя руками. — О-о, кахая же я умная!

Бан Бриджит возвращается в кресло.

— Так и чего же ты хочешь от меня, о умнейшая?

— Сама знаешь. И давно уже все поняла. Помочь вытащить Донована из цитадели Гидулы, разумеется. Я, конечно, очень сильна, но одна с этим не справлюсь.

Бан Бриджит не может сдержать смех.

— А вдвоем, стало быть, сдюжим? И каковы шансы у двух снежинок в аду?

— Думаю? весьма неплохие. Судя по тем легендам, что рассказывают на Грумовых Штанах, ад давно замерз.

— Твои друзья ня могут помочь? — спрашивает Мéарана у Тени. — Что насч’т других повстанцев?

— Домино Тайт, может, и присоединится в память о былых временах. Вероятно, еще Большой Жак — просто потому, что это вызов его способностям. И не исключено, что увлечет за собой и Маленького. Они частенько работают сообща. Но вот насчет Даушу, Ошуа и остальных я не уверена. Даушу, скорее всего, не поверит в предательство Гидулы; Ошуа, который, как я понимаю, и без того об этом знал, может увидеть в Падаборне вероятного соперника. Что же до меня… Я обязана это сделать. Мы с Донованом — гажиньяую. Как это будет по-гэлактически? «Братья, потому что проливали кровь друг за друга».

— «Братья по крови», — поправляет Мéарана.

— Пусть будет так. Братья по крови. — Тень смотрит на бан Бриджит исподлобья. — Ко многому обязывающие отношения, которые связывают тебя с теми, с кем они были заключены до того. Что, как понимаю, делает нас с тобой сводными сестрами по крови.

— Ник’гда ня слышала о таком р’дстве, — криво усмехается Красная Гончая. — И где же нах’дится цитадель Гидулы?

— На Терре.

Арфа в руках Мéараны смолкает. Бан Бриджит вскидывает голову.

— Стало быть, он получил свой вожделенный подарок. Совершил в конце концов свой хадж на Терру! С чего ты взяла, что он обрадуется освобождению, если это будет означать, что его навеки разлучат с этой планетой?

— О, я могу назвать тебе причину, а то и две.

Бан Бриджит складывает руки на груди и закидывает ногу на ногу.

— Это невозможно. Терра лежит в Треугольнике, в самом сердце Конфедерации, в каком-то дне или двух пути от Дао Хетты, Нового Врадди и Старого Восемьдесят Второго… Нет, с тем же успехом он мог бы находиться в Рукаве Персея.

— Мама!

— Нет, дитя. Мы потеряли его давным-давно. Держали бы его где-нибудь здесь, на Периферии… или хотя бы в Глуши, как когда-то меня… Да пусть даже на границе Конфедерации… и верь я, что Равн действительно говорит правду… тогда я была бы просто обязана попытаться вытащить его. Но, дорогуша, речь идет о Треугольнике. Куда угодно, только не в Треугольник. Лишь трем Гончим удалось туда пробраться… а вернулись двое, и один из них — калекой.

— Но ты должна…

— Если он хотя бы наполовину тот же человек, каким был раньше, то куда вероятнее, что это он прорвется к нам, нежели мы к нему. Ему удавалось выскользнуть из узилищ, в которые нормальный человек и не поместился бы. Наша подруга Равн рассказывает о побеге из дельпаффонской тюрьмы так, будто это плевое дело; но эта планета — одна из старейших колоний, едва ли более молодая, нежели сама Дао Хетта. Это не какой-то там наш дышащий на ладан пограничный пост, из которого, как заявляет Олафсдоттр, ей когда-то удалось уйти. И это сделала она. А Донован способен на куда большее.

— Не питай пустых надежд, Гончая. Цитадель Гидулы обслуживают три Тени и более сотни курьеров и Сорок.

Бан Бриджит склоняет голову и смотрит на свою пленницу.

— Забавный ты выбрала подход, чтобы убедить меня напасть на нее.

— Но, мама!..

— Мéарана, не б’дь дурой! — хлопает ладонью по подлокотнику бан Бриджит. — П’ка ты играла на арфе, Тень играла с т’бой. Шо, если цель всех этих прибауток заключается в том, чт’бы уговорить Гончую Ардри сунуть голову в Пасть Льва? Каковы шансы, что голова эта в итоге останется на плечах?