Читать книгу "Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер"

Девушка вздохнула и открыла глаза. Взглянула на своих товарищей.

– До сих пор я не знаю, он ли там лежит. Мать моя тоже не знала, но тогда, через четыре года после того, как покинула родную сторону и проехала половину мира, она наконец-то сдалась. На том кургане принесла жертву для духов предков, совершила погребальные обряды и попрощалась с памятью об отце. Потому что в жизни ее появился другой мужчина. Ездил с ней с прошлого года, помогал, берег. Нынче они семья, у них пятеро детей, большой табун коней и несколько стад скота. Живут к югу отсюда, у самого моря. Я никогда не обижалась на мать, что она снова вышла замуж. Четыре года – долгий срок, а она и так сделала больше, чем любая другая женщина на ее месте. Я и не… я не нежеланный ребенок, отчим относится ко мне как к собственной дочке, остальные, – она пожала плечами, – попросту мои братья и сестры. Но я слушаю землю. Сколько себя помню, я всегда слышала больше остальных, всегда знала, где моя мать, даже если до нее были мили, всегда могла сказать, где пасутся наши кони, все ли с ними в порядке и не приближаются ли волки или бандиты. Земля переносит голос, вы об этом знаете, вы неоднократно прикладывали к ней ухо, прислушиваясь к отголоску копыт. Я… когда ткну в землю ладони, могу услыхать биение заячьего сердца с десяти миль. Но это не звук, а… я даже не знаю, как его назвать… все, что живет, сплетено друг с другом. Меекханские чародеи утверждают, что эта Сила происходит из аспектов, от Листа, Горького Меда, Крови. Но это словно выделять в супе отдельные вкусы, не ощущая его полного аромата. Я не умею этого назвать. Я ощущаю… слушаю землю не только сквозь камень и скалу, но и сквозь то, что живет на ней, сквозь траву, насекомых, полевых мышей, кроликов… Но на юге, где до кочевников далеко, где провинции поспокойней, кто-то в конце концов все же обратил внимание на странное дитя, которое часами сидит на одном месте, засовывая руки в мышиные норы и прочие ямки. Слушание Земли… Великий Кодекс не запрещает этого напрямую, но приказывает приглядывать за людьми с такими способностями. Мать и отчим быстро научили меня скрывать это умение, но сплетни остались, и, когда мне исполнилось шестнадцать, появились люди, расспрашивавшие о моей семье. Тогда я нагрузила на коня все свои вещи и отправилась на север, в Ловен. Кха-дар нашел меня и принял в чаардан. Вот моя заслуга.

* * *

– Вот моя заслуга…

– Мое имя Файлен-эна-Кловер…

– Мать назвала меня Длевинн Громкий Крик, но все зовут меня Нияр…

– Верия, так назвали меня сразу после рождения, потому что роды длились десять ударов сердца. Верия значит быстрая…

– …отец хотел, чтобы я пошел служить, семейная традиция так приказывала. Начал говорить со мной снова, лишь когда узнал, что я езжу под Генно Ласкольником…

– …не умею стрелять из лука, разве что нужно будет попасть в коня с трех шагов…

– …у меня нет никаких Сил, но я сумел бы украсть любого коня, какого мне укажут. В моем племени кража коня – благородное и достойное похвалы занятие…

– …я служил в армии разведчиком…

– …я люблю битвы, люблю сражаться, и мне все едино: конно или в пешем строю, саблей, топором или ножом…

– …первого человека я убил в одиннадцать лет…

– …отец мой погиб в битве за Меекхан, товарищи по полку привезли домой только его саблю. Я ношу ее до сих пор…

– …я не люблю чары, предпочел бы, чтобы все происходило как ему должно, железо на железо, броня против брони…

– …Авен заслонил меня от удара, потом в него попали две стрелы… Снится мне это до сих пор…

– …я виссериец…

– …я полукровка верданно…

– …мой отец – меекханец, а мать – здешняя…

– …я из рода Онвелов, из племени ясеннов…

– …Календ с дальнего запада…

– …я…

– …я…

– …я…

– Вот моя заслуга.

* * *

Кошкодур ехал с головой, задранной кверху, посматривая во все стороны. Они как раз миновали очередное ущелье, последнее перед замком, если верить переданной Ласкольником информации.

– Сотня людей над нами, несколько камней, сброшенных на дорогу, – и можно остановить целую армию, – пробормотал он наконец. – Мне это не нравится.

– Мне и того меньше. Но, полагаю, непросто требовать, чтобы империя строила прямые и безопасные подходы под свою крепость, верно? Дорога широкая и ровная, повороты не слишком резки, мост солидный – и это больше, нежели я могла предполагать. Сколько еще до замка?

Дагена широко зевнула, прикрывая рот ладонью:

– Уа-а-ао-о-ох… Лучше меня и не спрашивай, Кайлеан. Это ведь не я отсюда. Мы туда едем уже… где-то час, да? Пару-другую миль мы точно одолели. До замка миль двенадцать от развилки, но никто не сказал, по дороге или напрямую. А потому мы или на половине пути, или хорошо если на первой трети. Если мы на половине – можно ехать дальше, потому что успеем взглянуть и вернуться. Если на первой трети, то, полагаю, это не очень ладно, поскольку тогда не успеем вернуться до полудня.

– Они знают, куда мы поехали.

Дагена зевнула еще шире.

– Ну точно. Как и всегда. Но неохота мне ехать полдня туда, а потом столько же назад, лишь чтобы взглянуть на стену на фоне гор. Тут где-то должна быть засека от замка, охрана. Если они нас заметили, то наверняка дали знать дальше, а потому, уа-а-а-ао-о… наверняка вскоре мы повстречаем какой-нибудь патруль, который спросит, кто мы такие и чего шпионим под замком, потому что известно ведь – все шпионы ездят ясным днем посредине дороги. Они встретят нас, мы покажем письмо, спросим, насколько оно далеко, – и вернемся к развилке.

– Что-то ты разговорилась, Даг.

– Ага, – кивнула она. – Не люблю гор. Впервые попала в них, а уже знаю, что их не люблю. Слишком они высокие и скалистые. Какие люди захотели бы здесь жить?

Кайлеан пожала плечами:

– Те, кто скажет, что степи слишком низкие, слишком плоские и что слишком много в них травы. Чудаки, одним словом.

Дагена послала ей слабую улыбку и снова принялась осматриваться. Тракт вел ущельем, скальные стены вздымались все выше, и все меньше неба оставалось над головою. Кайлеан задумалась, как вынесут путь сюда люди, рожденные и воспитанные на равнинах, люди, для которых и куча навоза была холмом стратегического значения. Даже она чувствовала себя неуверенно.

За очередным поворотом они наткнулись на распутье. Ничего такого – главная дорога была все так же широка и по-меекхански солидна, но от нее отходила в сторону тропа меньшая и более узкая. Выложенная плоскими камнями, обточенными кое-как, рядом с имперской она выглядела словно убогая селянка рядом с княжной. Шла слева, на десяток шагов почти прижимаясь к благородной родственнице, чтобы потом резко оторваться от нее и исчезнуть в скальной щели. Они остановились у распутья, меньшая дорога уходила вверх, между все сужающимися стенами ущелья, и исчезала впереди. Кто-то потрудился поставить у раздорожья указатель. Кайлеан подъехала поближе.