Читать книгу "Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом - Крисанн Бреннан"

Я была потрясена, когда услышала это – особенно потому, что даже Дэниэл, который был в курсе происходившего, казалось, был готов поверить. Как они могли настолько сильно ошибаться? Ежедневные заботы и уход за маленьким ребенком занимали все мое время, а отсутствие средств вгоняло в депрессию. В этой суматохе Стива меньше всего заботило удовлетворение моих потребностей. В то время моя нервная система сильно пострадала от низости Стива, и я была слишком подавлена, чтобы даже думать о нем в таких категориях.

Позднее я задавалась вопросом, не был ли Стив обижен, что я не страдала по нему? Делать заявления, суть которых полностью противоречила истинному положению вещей, однозначно было в его духе. Правда же заключалась в том, что я не хотела наносить вред траектории развития Стива, поскольку я, несмотря на все, радовалась за него и его потенциал. Мне нравилась моя собственная креативность, и я делилась этим типом радости с остальными – включая Стива. Особенно со Стивом. Я не собиралась мешать ему добраться до своей цели. Мне просто требовались деньги. Это был просто его очередной ошибочный и возмутительный комментарий.

Я пыталась осознать эту новую несправедливость, распространяющуюся вокруг, – что единственное, что я хотела, это Стива. Пока я держалась в тени, меня беспощадно выставляли в неприглядном свете. Любыми средствами Стив пытался изобразить себя не только желанным, но еще и принципиальным, хотя на деле он показывал: «Нет, я не собираюсь вести себя ответственно по отношению к моему ребенку или его матери».

Я была предоставлена самой себе, и мне приходилось прилагать большие усилия, чтобы твердо стоять на ногах и справиться со всем, что навалилось. Поначалу я опустила руки, позже активно стала просить поддержки других людей, ведь без помощи добиться успеха почти невозможно. Будь Стив добрее, все было бы иначе: и жизнь Лизы, и мое счастье, и благополучие его самого. Хотя, возможно, один человек все же был. Мне рассказывали потом, что Майк Скотт из Apple много раз говорил, что Стив должен дать мне денег, когда почти все остальные представители высшего руководства советовали игнорировать меня или бороться, если я попытаюсь в судебном порядке решить вопрос об отцовстве. (Много лет спустя, когда я рисовала фрески в доме Рональда Макдональда в Пало-Альто, Майк Скотт был единственным представителем Apple, чье имя я узнала на доске с именами доноров.)

Было сложно поверить, что кто-то попытался образумить Стива, когда мое мнение никого не интересовало, а Стив использовал свой авторитет против меня, чтобы и дальше заставлять меня молчать. Он даже говорил мне и остальным, что «если бы я мог просто помогать Лизе, а не Крисанн, то я бы с радостью давал деньги». Это стало началом его деятельности по созданию раскола между мной и моей дочерью. Думаю, Стив создавал образ злодейки-меня, бессознательно считая, что если у него не было заботливой, любящей матери, он должен помешать и тому, чтобы у Лизы была такая. Он хотел, чтобы Лиза принадлежала к его клубу.

Спустя значительное количество времени, когда Стива выгнали из Apple, он многократно извинялся за свое поведение. Он говорил, что никогда не брал на себя ответственность, когда следовало, и что он сожалеет по этому поводу. Он даже сказал мне: «Это не вина Кобуна. Во всем этом виноват я». (Хм-м, я становлюсь подозрительной, когда люди, занимающие высокое положение, заявляют, что берут на себя всю ответственность. Что скрывается за этими словами?) Однако затем Стив сказал, что ему нравится, как я воспитываю ребенка, и ему очень жаль, что я не была его матерью. Мы стояли на моей кухне, я к нему спиной, когда он произнес эту фразу, и я подумала: «Ух ты, какое откровение». В тот день я поняла, почему он был мной впечатлен. Не потому, что я идеальный родитель. Я простой человек со множеством недостатков. Но я научилась, пока Лиза росла, уделять внимание хорошему воспитанию и обучению, обеспечивать ее развитие, чтобы дочь была довольна жизнью и счастлива.

Однако раскаяние Стива было недолгим. Возможно, он и оценил мою заботу о Лизе, но, вернувшись в девяностые в Apple, он вернулся и к прежней эксцентричной ненависти ко мне.

* * *

На протяжении нашего знакомства с Дэниэлом я наблюдала, как он то восхищался Стивом, то приходил в шок от его действий. Видимо, мы с Дэниэлом испытывали схожие чувства, наблюдая, как Стив становится все более могущественным. Самое интересное, что иногда Дэниэл верно разоблачал суть перемен, которые происходили со Стивом.

Когда я была беременна и все еще жила в доме на Президио, Дэниэл однажды пришел домой после работы и сказал: «Стив добивается успеха на работе, хотя он идет против всего, что, как меня всегда учили, олицетворяет хорошее и является правильным». Дэниэл не помнит этих своих слов, однако я помню. Готова поспорить, за минувшие годы у меня был десяток важных разговоров с Дэниэлом, о которых он забыл. Похоже, когда дело доходит до Стива, память Дэниэла мечется от проницательности до излишней сентиментальности. То заявление в доме на Президио произвело на меня большое впечатление: я впервые видела, как Дэниэл пытается понять, что происходит со Стивом. Он повторял эту фразу несколько раз, и я чувствовала его скептицизм. Да, Дэниэл, как и остальные, словно сомневался в том, что именно видел. Но он очень аккуратно подобрал слова и сформулировал мысль. Видимо, ему пришлось взглянуть в самую глубину своей души, чтобы понять, какие законы человечности так грубо нарушаются.

Он сказал, как сильно идеалы человеческого поведения и хорошей репутации, преподанные родителями и профессорами в Колумбийском университете и примером которых служило все великое классическое искусство, разнились с ценностями, способствующими продвижению Стива. Дэниэл был потрясен, а я поражена, так как знала, что это правда. Идеальное наблюдение.

Он также сказал, качая головой: «Это возмутительно, ведь чем хуже он себя ведет, тем большего успеха добивается». Дэниэл наблюдал поведение Стива на работе. Я не видела эту часть жизни Стива, а лишь то, как он ко мне относился. Пытаясь понять Стива, я стремилась собрать любую информацию, которой обладали о нем другие. У меня не было слов для того, чтобы описать, каким ужасным он становился. Происходящее не поддавалось моему разумению. Единственное, что я знала: Стив вел себя так, как людям вести себя не полагается.

Маркетинговая служба Apple продвигала концепт, по которому для создания образа компании требовалась фигура, отличающаяся недюжинными умственными способностями. Благодарить за это явно следует Реджиса Маккенну. Стив был своим и подходил на роль такого парня, хотя Apple создавалась руками многих людей. Один из них, Джефф Раскин, говорил, что происходящее со Стивом грустно, поскольку «Стив верит во все хвалебные слова в свой адрес, автором большинства которых он сам и является». Я всегда старалась найти объяснение поведению Стива. И выражение Раскина подходило идеально.

Дэниэл также сказал мне, что люди в Apple начали судачить о «поле искаженной реальности» Стива. Эта фраза также очень подходила. Я с трудом поверила, что кому-то удалось описать это бесформенное качество с идеальной точностью. Восхищаюсь, как эти три простых слова, отличающиеся научной и поэтичной краткостью, полностью раскрывали всю суть. В термине «поле искаженной реальности» есть что-то магическое. Он выражал идею наличия у Стива сомнительного таланта, скорее присущего инопланетянам.