Читать книгу "Чужой огонь - Сергей Палий"

Максим промолчал.

– А ты знаешь, дружок, кто вас повязал?

– Разведка какая-нибудь…

– Это мы – разведка. А вас скрутили федералы.

– Федералы?

– ФСБ.

Долгов снова замолчал, хлебая чай. Через минуту полковник усмехнулся:

– Гляди, какая хрень получается. Ты узнаёшь, что вас схватили гэбисты. Что спросил бы любой невиновный человек в такой ситуации? Правильно! Он спросил бы: почему? По какой причине? Заметь, невиновный человек. А ты не спрашиваешь. Значит, ты можешь по крайней мере предположить причину вашего задержания.

– Где мы находимся? – спросил Максим, чтобы не молчать.

– Мы находимся в доме моего хорошего приятеля. В пригороде Новосибирска.

– То есть ваше командование не знает… – Долгов осекся.

– Мое командование тебя волновать не должно! – резко сказал полковник. – Ты мне будешь отвечать, какого хрена вы поперлись из Москвы в Сибирь?! Уж явно не на каникулы к бабушке!

Максим не знал, что Пимкину так и не удалось допросить раненого «языка» – тот умер, прежде чем ему сделали укол пентотала натрия. Поэтому полковник так и оставался в неведении. Он не знал ни о настоящей цели путешествия этой злополучной четверки, ни о мотивах нападения федералов, ни о том, на какой высоте служебной лестницы находится источник приказа задержать и допросить «диверсантов». То, что эта шпана не собиралась совершать никакой диверсии, он понял сразу же, как увидел их.

– Ну, мы будем по-хорошему разговаривать? Я же вам помочь хочу, идиоты. Разобраться и помочь. Если вы выйдете из этого здания одни, вас шлепнут максимум через час, ясно тебе?

– Товарищ полковник… Николай Сергеевич, – начал Максим, сомневаясь, поверит ли профессиональный военный в ту чушь, что они себе нафантазировали. – Я много работал с людьми. В том числе приходилось иметь дело с силовиками. И я вижу, что вы порядочный человек.

Пимкин снова надел очки и внимательно посмотрел в глаза Максиму.

– Возможно, – сказал он, едва заметно улыбнувшись.

– Так вот. Мы просим вас… Нет, я вас прошу об одной услуге. Доставьте нас к человеку по имени Святослав Торик. Это единственный космонавт, выживший в экспедиции на Марс в 2010 году. У нас есть одна гипотеза.

– Та-а-ак… – протянул полковник, и его сухие пальцы отбили дробь по столу. – Та-а-ак… Вот теперь хоть что-то начинает сходиться… Солдат!

Резная дверь красного дерева немедленно отворилась, и на пороге появился выбритый до синевы военный. Он потоптался на персидском ковре восемнадцатого века, словно искал место, где его удобнее всего примять берцами, и выкрикнул:

– Рядовой Пилидзе!

– Проводи-ка этого… охламона в ванную, а то несет, как от бомжа. А ко мне приведи Фрунзика Герасимова.

В ванной Долгов чуть было не соскреб с себя кожу вместе с грязью – так приятно было растирать мочалкой ноющее тело. Одноразовой бритвой он с садистским наслаждением срезал недельную щетину, трижды вымыл голову ароматным шампунем и стоял под теплыми струями до тех пор, пока в дверь не постучал давешний солдат.

– Эй, слышишь!

– Чего?

– Хватит попусту горячую воду тратить! Не на курорте!

Максим с сожалением закрутил кран и принялся остервенело растираться жестким полотенцем. Он надел чистое белье, выданное из армейских запасов, хорошую, утепленную химзащитку, новые берцы. Глянул на себя в зеркало и довольно ощерился.

Выйдя в коридор, он сиял, как пряжка новобранца. В голове крутилась какая-то легкая мелодия, все тело приятно пощипывало, а военные, стрельба, дорожная грязь, нищие города, холод и голод казались ночным кошмаром, о котором думаешь лишь в первые пять минут после пробуждения. А потом быстро-быстро забываешь. Теперь он готов был найти Торика, вывести на чистую воду всех богов, повернуть сибирские реки вспять…

– Куда полотенце поволок, мазут? – Голос рядового Пилидзе швырнул Долгова в бренный мир обратно. – Положь на место и следуй за мной.

– Мазут – это ж вроде флотское словечко…

– Не умничай.

Максим бросил полотенце на край ванной и двинулся за солдатом, глядя на его гладко выбритый затылок. «Интересно, не боится он, что я сейчас возьму и огрею его по балде? Видать, не боится».

Экипированы люди полковника были очень серьезно. Пневматические автоматы Калашникова, десантные ножи, рации, фонари еще какие-то штуки непонятного назначения… А футуристического вида броневик, на котором их везли, Долгов вообще видел впервые и не думал, что на вооружении у российской армии есть подобные грозные машины.

Пилидзе поправил на плече ремень АКП и открыл магнитным ключом дверь одной из комнат на втором этаже.

– Жди здесь, мазут, – скомандовал он. – И больше не воруй полотенца.

– Сам ты… мазут, – беззлобно сказал Максим, за что тут же получил легкий тычок прикладом в бок.

Дверь за ним захлопнулась.

Комната была небольшая, с единственным окном, наглухо закрытым защитными жалюзи. Возле левой стены стоял диван, обитый светло-коричневой кожей, рядом находилось кресло и два пуфика для ног, справа, над небольшим бюро, висела огромная плазменная панель, к дальней стене прижимался объемистый книжный шкаф, щерящийся разноцветными зубами корешков. В углу стояла импортная тепловая пушка, едва слышно гудя.

На диване, забравшись на него с ногами, сидела Маринка. Она тоже была чистенькая, и черные волосы уже не выглядели паклей, как в последние несколько дней. Скорее всего она успела помыться, пока Максим был на допросе.

Глянув из-под челки, девушка приветливо улыбнулась. На ее щеках еще остались красноватые пятна от обморожения, но теперь они скорее походили на румянец, а в глазах снова горел огонек жизни. В этот момент она показалась Долгову самым прекрасным созданием на всем свете.

– Привет, – сказал он, тоже улыбнувшись. – Отогрелась?

– Да, – ответила Маринка, сдувая со лба волосы. – Сначала около тепловой пушки сидела, а сейчас уже на диван переместилась.

– Маринка, ты такая красивая… Ее глаза округлились.

Но Максим даже больше девушки опешил от собственных слов, так неожиданно слетевших с губ.

– То есть… я хотел сказать… Где Егоров? – чувствуя себя кретином, пробормотал Долгов. После того, что он устроил в ту ночь в Ишиме, Максим не имел никакого права даже думать о хрупкой Маринке.

– Егоров? – переспросила она, будто забыла, кто это вообще такой. – Юра… он… Ой! А ты разве не знаешь? Его увел какой-то военный! И Фрунзика тоже!

– Понятно. На допрос, – сказал Максим, подходя к окну, словно можно было разглядеть что-то сквозь плотные жалюзи. – Меня уже допрашивали.

– Тебя пытали?!