Читать книгу "Тайны Секретной службы охраны президента США - Рональд Кесслер"

В 1978 году Секретная служба попросила Франка Очберга, бывшего помощника директора Национального института психического здоровья, обследовать агентов и изучить их режим работы, чтобы выяснить, не находятся ли они в условиях повышенного стресса.

«Я обнаружил, что опасность, которой они подвергались, не являлась для них источником значительного напряжения, — говорит Очберг, в настоящий момент являющийся клиническим профессором психиатрии университета штата Мичиган. — Скорее его источником являлся избыточно-авторитарный стиль управления, в рамках которого к агентам не относятся с достаточным уважением и не стараются, например, распределять назначения таким образом, чтобы агенты не пропустили крестины своей дочери или ее выпускной. Отношение было таким: „Не ваше дело спрашивать «Зачем?», ваше дело делать то, что нужно, и погибать“[70].

Основываясь на рекомендациях Очберга, Секретная служба перестала заставлять агентов селиться по двое в номерах отеля. До этого агенты различных смен спали в одной и той же комнате и поневоле будили друг друга с раннего утра. Но другие проблемы только усугубились. Руководство Секретной службы стало еще более негибким, ограниченным и даже карательным. Один агент, оставивший эту работу ради работы в другой федеральной силовой структуре, говорил мне с облегчением: «Теперь со мной обращаются как со взрослым человеком».

Для продвижения по службе, говорят агенты, в этой организации намного больше, чем в большинстве других, нужны связи — высокопоставленные сотрудники, которые находятся в дружеских отношениях с тем, кто желает повышения. Представление о том, что в организации процветает фаворитизм, было усилено чрезмерной реакцией руководства на судебный иск, поданный чернокожим агентом по поводу дискриминации. В процессе расследования было обнаружено примерно две дюжины электронных писем, содержащих расистские комментарии и шутки, из двадцати миллионов писем, посланных служащими Секретной службы за период в шестнадцать лет. В апреле 2008 года в учебном центре Роули одному чернокожему агенту угрожал скрученной петлей белый инструктор. Этот инструктор был вынужден уйти в отпуск.

Несмотря на эти отвратительные, но отдельные проблемы, доля чернокожих агентов в службе составляет семнадцать процентов, что выше, чем чернокожих среди всего населения, которая составляет двенадцать процентов. Независимый аналитик обнаружил, что каждый год в период с 1991 до 2005 года, агенты-афроамериканцы продвигались на более высокооплачиваемые должности чаще, чем белые агенты. Собственно, двадцать пять процентов супервизоров относится к этническим меньшинствам. С 2001 года три чернокожих агента — Кит Превитт, Дэнни Сприггс и Ларри Кокелл — занимали пост заместителя директора — вторую по значимости должность в организации.

«Организация очень восприимчива к вопросу этнического многообразия, и статистика и назначения на высокопоставленные посты это демонстрирует», — говорит Сприггс.

«Я вырос в Детройте, и я никогда не мог бы вообразить, что однажды окажусь с президентом в его лимузине, буду каждый день входить в Белый дом и летать на президентском самолете», — говорит Реджинальд Болл, чернокожий агент, ставший супервизором.

По иронии судьбы, несколько электронных писем с текстами расистского содержания, выявленные при судебном разбирательстве, были посланы Реджинальдом Муром, истцом, подавшим в суд на организацию за расовую дискриминацию.

Несмотря на эти факты, Секретная служба отреагировала на конфликт слишком остро, назначив нескольких чернокожих агентов на высокостатусные позиции, несмотря на то что их даже не считали подходящими для этой работы. Хотя другие чернокожие агенты числятся среди лучших в организации, обратная дискриминация оказывает плохую услугу всем сотрудникам — а также тем, чью безопасность обеспечивают агенты.

Глава 30

Халатность

Если подумать, насколько для нашей демократии важно предотвращать убийства политических и общественных деятелей, сумма, которая выделяется Секретной службе ежегодно — один миллиард четыреста миллионов долларов, из которых почти две трети идут на обеспечение безопасности, — кажется похожей на опечатку. Действительно, хотя бюджет организации был существенно увеличен после 11 сентября, с тех пор он только уменьшается, если принимать в расчет инфляцию. Сюда не входят дополнительные ассигнования на покрытие дополнительных затрат на работу во время избирательной кампании и обслуживание мероприятий национального уровня с особыми требованиями к безопасности.

И это в то время, когда террористы, получающие щедрое финансирование, приходят на смену одинокому сумасшедшему с пистолетом, бывшему ранее величайшей угрозой для выборных должностных лиц Америки, и когда количество угроз в адрес президента возросло на четыреста процентов. Тем не менее, Секретная служба предпочитает не просить у Конгресса существенного увеличения финансирования, а уверять членов парламента, что организация справится со своей работой при небольшом увеличении, несмотря на то, что обязанностей становится все больше и не имеющие возможности выспаться агенты работают почти круглые сутки.

Разумеется, когда мы спрашиваем, нуждается ли Секретная служба в лучшем финансировании, директор Салливан сравнивает ситуацию с трудностями, с которыми сталкиваются солдаты в Ираке.

«Давайте признаем, — говорит он, — каждый хотел бы увеличить свое финансирование. Я смотрю на наш бюджет и говорю: „О, я бы очень хотел иметь то и это“. Затем я думаю обо всех жертвах, которые нам приходится приносить — я имею в виду то, что мы сейчас ведем две войны. Я как-то раз посмотрел на первую страницу „Вашингтон пост“ и увидел там фотографии, на которых несколько моряков укладывались спать. Они собирались провести ночь на бетонном полу, на матрасе из чего-то, похожего на туристическую пенку, может быть толщиной в дюйм».

«Эти парни, — говорит он, — воюют за нашу страну, и они не будут знать, встав завтра с рассветом и подвергая себя опасности весь последующий день, останутся ли они живы и смогут ли когда-нибудь снова прилечь и отдохнуть в постели».

В отличие от солдат в Ираке, «у нас все не так плохо, — говорит Салливан. — Но все должны делать свою часть работы. И я считаю, что я в долгу перед ними. Я считаю, что вся наша организация обязана людям, которые платят нам зарплату, и должна работать качественно и эффективно и как можно лучше распоряжаться ресурсами, которые предоставляет нам правительство. И я полагаю, все так и есть».

Попытки Салливана сравнить агентов Секретной службы с двадцатидвухлетними солдатами в Ираке демонстрируют, насколько руководство Секретной службы потеряло связь с реальностью. В отличие от солдат, проходящих службу в Ираке, опытные агенты Секретной службы получают предложения с заработной платой в четыре раза выше со стороны частного сектора, если они согласны оставить организацию.

Одним из директоров, которые это понимали, был Брайн Стаффорд, возглавлявший агентство с 1999 по 2003 годы. Поскольку Стаффорд осознавал, что проблема существует, бюджет Секретной службы еще до атаки 11 сентября рос на двадцать пять процентов в год с учетом инфляции.