Читать книгу "Преступления страсти. Жажда власти - Елена Арсеньева"

Миссия ему удалась. Когда в апреле 1757 года он прибыл из Санкт-Петербурга назад в Версаль, то привез Людовику XV подписанный Елизаветой договор и план военных действий русских армий. Его приняли еще ласковее, чем в первый раз. Король долго поздравлял, подарил золотую табакерку, украшенную жемчугом, вручил значительную денежную сумму и присвоил звание лейтенанта драгун.

– Вы блистательно выполнили данное вам поручение, мосье д’Эон, – с важностью изрекла мадам де Помпадур, – мы вас поздравляем.

Фаворитка давно уже употребляла местоимение «мы» в разговорах о политике, и не находилось никого, кто возразил бы.

Однако вскоре императрица Елизавета умерла, оставив трон Петру III и Екатерине, которые поспешили выйти из франко-австрийского союза. Выход России ускорил поражение Франции, и Семилетняя война, стоившая стране стольких жизней, закончилась подписанием губительного Парижского договора.

Вот тогда-то Людовик XV заметил исключительно вредное влияние мадам де Помпадур. Снова заговорили о том, что именно она развязала войну. Уединившись в своем кабинете, он задумался о том, как исправить положение без ведома министров и особенно без надоедливой маркизы. В голову ему пришла мысль о реванше – десанте на южных берегах Великобритании. К тому же он задумал реставрацию Стюарта и возрождение Ирландии.

Чтобы воплотить проект, королю опять потребовался д’Эон. Людовик XV дал кавалеру официальное поручение в Англии, которое позволяло ему свободно перемещаться и отмечать все полезные для высадки французских войск детали. Король уточнил, что никто, кроме графа де Брогли, возглавляющего Тайный отдел, и мосье Терсье, его личного секретаря, не должен знать об этом деле – никто, даже мадам де Помпадур.

Однако через несколько месяцев герцогиня, у которой повсюду были свои шпионы, проведала о тайной переписке короля и д’Эона. Ее, стало быть, держат в стороне от политических дел! Она приложила все усилия, чтобы узнать содержание получаемых Людовиком XV писем. Обыскав понапрасну шкафы и секретеры, она задумала нечто другое. Вот как рассказывает об этом д’Эон в своих воспоминаниях:

«Мадам де Помпадур заметила, что Людовик XV всегда носил при себе золотой ключик от элегантного секретера, что стоял в его личных апартаментах. Фаворитка никогда, даже во времена наибольшего своего влияния, не могла добиться, чтобы король открыл его. Это было что-то вроде святилища, где обитала воля монарха. Людовик XV управлял лишь этим секретером, он оставался королем лишь этой мебели. Это была единственная часть его владений, не захваченная и не оскверненная куртизанкой.

«В нем государственные бумаги» – так отвечал он на все ее расспросы. Эти бумаги были не что иное, как наша переписка с графом де Брогли. Маркиза стала догадываться. Однажды вечером, во время ужина со своим монаршим возлюбленным, она вдруг сделалась предупредительной, любезной, обворожительной – как никогда… Продажная, давно уже утратившая женскую честь, эта бывшая супруга Ле Нормана д’Этиоля призвала на помощь все свои ловушки и чары – между нами говоря, порядком уже поблекшие, – чтобы подчинить себе монарха. Для пущего эффекта она принялась его подпаивать, что должно было разгорячить не только глаза, но и голову его величества.

После всех излишеств этой оргии, когда потерявшая всякий стыд куртизанка хладнокровно выполняла все желания старика, ею же разожженные, обессиленный монарх забылся глубоким сном. Этого только и ждала коварная вакханка. Пока король, разомлевший от действия вина и бурных ласк, был погружен в сон уставшего животного, она вытащила у него заветный ключ, открыла шкафчик и нашла там полное подтверждение своих домыслов. С этого дня мое падение было предрешено».

Историю подтверждает депеша мосье Терсье кавалеру от 10 июня 1763 года: «Король сегодня утром вызвал меня к себе. Бледный и возбужденный, с тревогой в голосе он поделился со мной своими опасениями, что тайна нашей переписки раскрыта. Он рассказал, что, поужинав несколько дней назад наедине с мадам де Помпадур, не без ее помощи в результате некоторого излишества заснул. Маркиза, скорее всего, воспользовалась этим, чтобы завладеть ключом от заветного секретера, который его величество держит от всех закрытым, и узнала о ваших отношениях с графом де Брогли. Его величеству дал повод для подозрений тот небольшой беспорядок, в котором оказались бумаги. Вследствие чего монарх поручает мне посоветовать вам соблюдать величайшую осторожность и сдержанность по отношению к его послу, отправляющемуся в Лондон. Он считает его преданным герцогу де Прослену и мадам де Помпадур».

Людовик не зря опасался мести своей фаворитки…

Она была в такой ярости, что вид ее заставлял трепетать министров и придворных. Глаза ее пожелтели, рот дрожал, подбородок перекашивался от тика. Не только тайные политические происки короля были поводом к ее раздражению. Любовь короля к мадемуазель де Роман, ради которой он оставил Парк-с-Оленями, сводила герцогиню с ума. Многие придворные видели уже в той мадемуазель будущую официальную фаворитку: уважительно здоровались, посылали поэмы, прошения… Вдобавок мадемуазель де Роман пыталась узаконить своего сына от Людовика XV. Она уже добилась, что кюре в своем приходе представил его под именем Людовика Бурбонского, требовала, чтобы его называли «монсеньор».

Однажды мадам де Помпадур вознамерилась посмотреть на ребенка, который мог стать причиной ее падения. Вместе с верной мадам дю Оссэ отправилась она в Булонский лес, спрятав лицо под вуалью. Та позже вспоминала:

«Мы гуляли по тропинке и увидели молодую даму, которая кормила ребенка. Ее иссиня-черные волосы были заколоты гребенкой, украшенной бриллиантами. Она пристально на нас посмотрела. Мадам любезно ее приветствовала и, тихонько касаясь моего локтя, прошептала:

– Поговорите с ней…

Я приблизилась и взглянула на малыша.

– Какой прелестный ребенок!

– Благодарю вас, мадам, как мать я могу это подтвердить.

Маркиза держала меня под руку, она дрожала. Я была в замешательстве. Мадемуазель де Роман спросила меня:

– Вы живете неподалеку?

– Да, мадам, в Отей, вместе с этой дамой, страдающей сейчас от страшной зубной боли.

– Мне так ее жаль, я прекрасно понимаю ее – сама часто страдала от того же.

Оглядываясь по сторонам – я все боялась, что нас узнают, – я осмелилась спросить, хорош ли собой отец.

– О да, он очень красив. Если бы я назвала его, вы сказали бы то же самое.

– Так я имею честь его знать, мадам?

– Думаю, что да.

Мадам, так же, как и я, не желавшая кого-нибудь здесь встретить, пробормотала извинения за то, что помешала, и мы откланялись. Никем не замеченные, мы вернулись в карету.

Маркиза, потрясенная увиденным, вернулась в Версаль. Эта встреча подтвердила ее опасения: мадемуазель де Роман была очередной королевской прихотью – Людовик XV любит ее: у нее вполне счастливый вид, и она так уверена в себе… При мысли о возможной немилости после восемнадцати лет славы у маркизы закружилась голова… Но она подумала о своей власти, которая пока еще была всемогуща, и невольно утешилась…