Читать книгу "Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов"

…Между прочим, чутьем искушенного полководца Бонапарт уловил настроение «старой лисицы севера». Еще 23 августа Кутузов писал своему государю: «Но ежели он (неприятель), находя мою позицию крепкою, маневрировать станет по другим дорогам, ведущим к Москве, тогда не ручаюсь, что может быть (выделено мною. – Я. Н.) должен идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся, и как бы то ни было Москву защищать должно». Именно поэтому, не желая спугнуть «хитроумного лиса», Наполеон так и не пошел в обход по Старой Смоленской дороге. По этой же причине – боязни спугнуть Кутузова – Наполеон не стал накануне битвы атаковать село Бородино на правом фланге русских, где был их передовой егерский пост, отделенный от главных сил рекой Колочей. Своему артиллерийскому генералу д’Антуару он лаконично и доходчиво объяснил свое «промедление»: «Позиция у Бородино (имеется в виду именно село Бородино. – Я. Н.) придает уверенность противнику и побуждает его дать сражение. Если я захвачу ее этим вечером, неприятель не устоит и ночью ретируется; я больше не знаю, где я смогу его нагнать; возьмем ее завтра на рассвете». Так, между прочим, и случилось…

Именно поэтому он раздраженно бросил своему маршалу: «Даву! У меня нет для столь дальнего обхода необходимого численного превосходства! К тому же при примерном численном равенстве противостоящих сторон уход с поля боя по плохо изведанной и сильно заросшей местности чуть ли не половины всех моих сил на неопределенное время – это крайне рискованно!» (Выделено мной. – Я. Н.) Не понаслышке зная возможности «старой северной лисицы» (с его искусным маневрированием вдоль берегов Дуная и мгновенными контрударами он познакомился в 1805 г.!), Бонапарт отказался от глубокого обхода, предпочитая лобовую атаку.

IV корпусу, в котором было много итальянцев, хорватов, испанцев, баварцев и «прочих немцев», Эжена де Богарнэ или, как его не совсем правильно порой называют Принца Евгения (Итальянская королевская гвардия в лице пехоты и драгун, 13-я, 14-я пех. див. Дельзона и Бруссье, конные егеря Орнано и баварские шеволежеры Прайзинга; ок. 24 400 человек – 17 387 пехотинцев, 4400 кавалеристов и 2700 артиллеристов с инженерами при 88 пушках д’Антуара), надлежало произвести демонстрационную атаку на хорошо укрепленный природой правый фланг русских.

Тем временем основные силы будут брошены на их более слабый левый фланг – Семеновские флеши, чего бы это ни стоило, но надо было прорвать там оборону, прижать русские войска к рекам Москве и Колоче и уничтожить. При этом главный удар французской армии должен был сопровождаться вспомогательными атаками в центр русской позиции, на Курганную высоту, а также наступлением V польского корпуса генерала Ю. Понятовского (16-я, 18-я пех. див. И. Красиньского, Князевича; конные егеря, гусары и уланы графа О.-Ф.-Б. Себастьяни; ок. 10 000 тыс. – 6636 пехотинцев, 1638 кавалеристов и 1794 артиллериста и сапера с 38 орудиями бригадного генерала барона Пельтье) по Старой Смоленской дороге на Утицкую высоту, где будет предпринята попытка создать угрозу тактического обхода (т. е. в пределах поля боя) в тыл русским.

С этой целью против левого фланга и центра русских (на фронте всего лишь в четыре версты!) Бонапарт (по разным данным) сосредоточил чуть ли не 2/3 всех своих сил: то ли 80, то ли 96, то ли даже 115 тыс. солдат и 467 пушек! (Если принимать на веру последнюю цифру, то на «все остальное» он оставил что-то ок. 20 тыс. человек?!) Здесь собрались лучшие армейские корпуса – I (или Эльбский обсервационный корпус) Даву (36–37 тыс.: 33 241 пехотинец, 1078 кавалеристов и 3161 артиллерист и инженер) и III Нея (ок. 12 тыс.: 8867 пехотинцев, 1814 кавалеристов, 1536 артиллеристов и саперов) – состоявшие в основном из французов (в силу ряда причин лучше всего усвоивших атакующую манеру ведения боя Наполеона) и полнее всего укомплектованные.

Солдаты Даву вообще были самыми боеспособными и управляемыми в Великой армии: 1-я, 2-я, 3-я, 4-я и 5-я пех. дивизии Морана, Фриана, Жерара (сменившего погибшего под Валутиной Горой Гюденна), Дессэ и Компана; конные егеря и уланы Жирардена (сменившего ушедшего на повышение во 2-й кавкорпус генерала Пажоля) с Бордесулем и 147 орудий дивизионного генерала Пернети. Но именно у Даву Бонапарт забрал солдат Фриана для усиления Нея, а Морана и Жерара – для Эжена де Богарнэ, а те, стремясь поберечь свои полки, в самое пекло первыми будут бросать эти части. Это приведет к самым большим потерям в… корпусе Даву: на перекличке в Москве у него окажется лишь 21 тыс. пехотинцев, в том числе безвозвратные офицерские потери составят 167 человек! Многие склонны объяснять «такую» немилость Наполеона к своему «железному маршалу» тем, что еще в самом начале войны тот не сумел отрезать и разгромить 2-ю Западную армию Багратиона и вообще в этой кампании слишком много «резонировал» на ошибки других маршалов, да и самого императора. В результате на Бородинском поле под рукой у Даву были лишь две дивизии из пяти: Компана и ослабленная Дессэ.

Войска Нея уступали людям Даву количественно, в укомплектованности и в них было больше иностранных контингентов: 10-я, 11-я, 25-я пехотные дивизии Ледрю, Разу, Маршана; конные егеря и гусары Мурье и Бёрмана, а также 75 орудий Фуше де Карея.

Интернациональной (пруссаки, саксонцы, вестфальцы, баварцы, поляки и французы) по своему составу кавалерии Мюрата – 1-й, 2-й, 3-й и 4-й корп. Нансути, Монбрёна, Груши и Латур-Мобура полагалось поддерживать атаки своей пехоты или решать самостоятельные задачи на поле сражения по мере их возникновения. В ней над легкими дивизиями Брюйера, Пажоля, Шастеля и Рожнецкого (гусары, шеволежеры, конные егеря, уланы) преобладала тяжелая кавалерия (кирасиры, карабинеры, драгуны) Сен-Жермена, Валанса, Ватье де Сент-Альфонса, Дефранса, Ла Уссэ и Лоржа), отличавшаяся большой ударной силой во фронтальном столкновении.

…Кстати, прекрасно понимая, что напором одной лишь живой силы, да еще и в условиях, когда у него нет большого общего численного превосходства, укрепленные позиции русских не взять, Наполеон, будучи по призванию и по образованию артиллеристом, собирался «повалить» их искусно организованным огнем своей артиллерии. Его артиллерийским генералам Сорбье и Фуше удалось так (на пределе эффективной досягаемости!) расположить батареи своей тяжелой дальнобойной артиллерии (102 орудия на участке в одну версту!) напротив села Семеновское и Багратионовых флешей (дистанция в 700—1000 саженей) и частично Курганной высоты (дистанция в 1200–1300 саженей), что русские понесут серьезные потери от перекрестного огня именно этих наполеоновских пушек. Максимально удаленные от русской артиллерии – более сильной в ближнем бою – они сами не подвергнутся серьезной угрозе со стороны врага. Примерно так же будут действовать и тяжелые батареи из 38 дальнобойных орудий корпуса Евгения Богарнэ, располагавшиеся на господствующей над русскими позициями высоте западнее Бородина и безнаказанно «поливавшие» редут Раевского на Курганной высоте с… предельной дистанции! Подобная концентрация тяжелой артиллерии на высотах, на очень большой, почти предельной дистанции от чужих позиций, судя по всему, была «ноу-хау» все предельно точно рассчитавшего математика и артиллериста по образованию Наполеона Бонапарта. За счет большей дальнобойности французы еще могли доставать русских, а те оказывались бессильны эффективно отвечать врагу: по сути дела шла «игра в одни ворота». Не менее весома оказалась и массированная бомбардировка русских французской артиллерией меньших калибров, сведенной в мобильные конные батареи. Своевременно меняя позиции, они окажут серьезнейшую поддержку атакующим массам своей пехоты и кавалерии. Подобные подходы к максимально эффективному использованию всех преимуществ артиллерии наглядно говорят о том, какое значение придавал ей Наполеон – артиллерист до мозга костей. «Великие сражения выигрываются артиллерией!» – многозначительно понижал он голос…