Читать книгу "Мы с Варварой ходим парой... - Галина Исакова"

Наслушаюсь всей этой лабуды, пусть и от чистого сердца рассказанной, и впадаю в ужас от дремучести наших людей. От дремучести и от… простоты, которая хуже воровства, потому что она воинствующая, глухая, зашоренная. Топить щенков — жалко, да. А раздавать их по «добрым людям» — это пожалуйста. Или на улицу выпускать, в большую жизнь — это нам не жалко, это гуманно. И каждый год выпускать. А потом письма в газету писать, чтобы решили вопрос с бездомными стаями. А любимую Жучку в течку попридержать на поводке — это нет, это ж насилие над природой! Тем более что мифы про «в течку забеременеть нельзя» и «один раз надо родить для здоровья» — они так сильны, что палкой не перешибешь, дустом не вытравишь.

Кормят собаку супом или кашей на воде. И удивляются, что и шерсть не блестит, и зубы желтые, и с желудком проблемы. А когда говоришь, что корм — это, наоборот, питание более дешевое, чем натуралка, потому что там надо и мясо, и молочное, и витамины, и рубец, и много чего еще, чтобы еда была сбалансирована, — не верят. Отмахиваются — это для богатых, говорят. А мы уж так, по-простому. Каша да пельмень из тарелки, да и будет с собаки.

Завести собаку, гулять с ней по пять минут вокруг дома, не дрессировать, не заниматься, а потом, лет через пять, когда она тяпнет кого-нибудь, везти собаку усыплять. Ну и правильно — это ж собака «вдруг взбесилась», она дура, а не они! «Уж так мы плакали, так плакали, когда оставили на усыплении нашего Рэмку… Мы ж привыкли к нему, за восемь-то лет…»

Я смотрю на таких людей и не понимаю. Они придумали себе вечную жизнь? Ни Бога, ни черта, ни старости не боятся? Не думают, что там, ЗА ЧЕРТОЙ с них спросят за жизнь, прожитую во сне разума, — без сочувствия, без понимания, без развития?

Август. Нас теперь трое: Дарелл, Варвара и Галка

Сегодня, в пятницу э-э.., 11 августа приехал к нам в отпуск на передержку парень шарпей по кличке Дарелл, для своих — Дарлуша. И вот уже целых 15 минут нас трое. Дарлушу иногда, оговариваясь, называю «Карлушей», Варвару — «Варлушей». В общем, полет нормальный!

Первое, что сделал пес, — деловито обнюхал дом, хотя был у нас «на смотринах» пару дней назад, потом, явно от стресса, смущенно накакал на балконе аккуратную кучку. От еды пока отказывается, говорит, что кусок в горло не лезет. Да и некогда ему пока — сидит у двери в позе «Ожидание» и ушками-на-макушке: ждет маму.

Мама его, вместе с папой и детьми, уезжает завтра на юг. До конца лета. А Дарлушу мы взяли не бескорыстно, но очень уже прониклись к нему симпатией.

У Дарелла есть сестренка — Саша. К счастью, ее увезли на передержку к человеческой бабушке, которая не потянула бы двух собак. Зимой Дарелл, гуляя с бабушкой, рванул с поводка, но бабушка поводок не выпустила из рук, зато слетала в сугроб. А после этого сказала: «Знаете что, ребята, гуляйте сами! Мне двоих шарпеев не потянуть, я человек немолодой и все такое! Если уж совсем некуда девать на отпуск — заберу, что с вами, непутевыми, делать, но лучше решите этот вопрос как-нибудь иначе»…

«Как-нибудь» оказались мы с Варварой. Первая моя мотивация — подзаработать. Вторая, после знакомства с Диной (хозяйкой), оказавшейся моей сверстницей, человеком одинаковых со мной социального, интеллектуального, культурного и прочих уровней, — желание помочь, выручить таких же собачников, которым тоже иногда надо отдыхать… А сейчас появилась еще и третья причина — интересное времяпровождение, наблюдение за собаками, более насыщенная моя эмоциональная жизнь… За эти же деньги я могла за ночь-две накропать пару статеек, но почему-то захотелось вот такого.

Друг с другом собаки пока ведут себя дружелюбно. После ознакомительных игрищ, обнюхивания чужих лежанок и игрушек, а также проверки, что лежит в чужой миске, не вкуснее ли там вода… Подставки с мисками стоят по разным углам большой кухни. Это не помешало Варваре попытаться пообедать за себя и за того парня, а вот на приближение к своей миске она отреагировала предупреждающим рычанием.

Теперь собаки лежат и, полуприкрыв веки, наблюдают за мной, ждут первой совместной прогулки. Говорят, наш юный друг сильно рвет с поводка… Но куда ж он денется, с лодки-то — с руки, натренированной на мастифе. Но — придется бдить. Обычно мы с Варишной ходим себе спокойно — малышню не обижаем, больших не боимся, кобелей не рвем, с суками не деремся… А тут боец появился! Дома парнишка ведет себя ласково, хотя и выглядит немного потерянным. Подойдет ко мне, ткнется большим своим замшевым носом в колени, вздохнет, мол, иээээх, вот ведь как оно получилось… и снова идет караулить к двери.

Одного не хочу всеми фибрами — гулять спозаранку. Мы-то с Варварой знатные лежебоки. Мы с ней эти… ночные мотыли. Большие ночные не мотыльки — мотыли. А Дарлуша наш, страшное дело, в 6.30 привык вскакивать, жаворонок плюшевый. Интересно, а сколько времени требуется кобелю на прогулке, чтобы «вы-пи-сать-ся»? Вот такие у нас дела.

Вечером поговорила с одним очень уважаемым мною кобелевдадедьцем, который просветил меня насчет кобелей. А то я взялась жаловаться, что Дарелл гуляет, по нашему с Варварой мнению, «абсолютно безобразно»: тянет, «рядом» не ходит, а зигзагом на хорошей скорости бегает, метит все стволы, помойки… Не прогулка, а ужас какой-то. Так как хозяйка Дарелла наказала не выпускать поводка из рук, я и не выпускаю… И бегаю, как привязанная к моторной лодке. Как крыса на веревке волочусь за бодряком Дареллом. Варвару пришлось отпустить, и она в свободном полете едва за нами поспевает. Получается, что мы с Варварой выгуливаем шарпея. Нет, шарпей — нас.

Сегодня он нюхал-нюхал какой-то куст, а потом как рванул! Я, хоть и держала, но тут, порезавшись об брезентовый край, от боли поводок выпустила. Ну, думаю, ладно, хрен с тобой, морда складчатая, беги… (Гуляем-то на лужайке, в относительной безопасности, не у дороги). Он и побежал. Дунул. Не от нас, не куда-то конкретно, а гуляя таким странным образом — быстрым бегом к горизонту, на ходу нюхая, помечая, нюхая, возвращаясь, снова оставляя метки. Посмотрела я на этот веселый удаляющийся хвост-полумесяц, и говорю Варваре: «Что, пошли догонять? Даже «не пошли», а побежали!» И скрипя старыми костями, побежали догонять. Догнали, конечно, спасибо большому дереву, меченому-перемеченому, которое заинтересовало товарища надолго. Вчера вывела их еще ночью — ближе к полуночи, чтоб утром спали подольше. Погуляли, вернулись, а пес мается, ходит, говорит мне что-то, лапу дает. Я не понимаю. Сытый, выгулянный, диванчик в его распоряжении, игрушки. Чего ему еще надо? За ушком почесала, поговорила, погладила. От непонятливости моей пес начал бурчать и взлаивать. От руки моей шарахаться.

И от страха даже как-то легонько куснул в ладонь. Пришлось сесть на корточки, положить складчатую морду себе на колени и долго-долго (минут 5) гладить и успокаивать парнишку, рассказывая ему сказки про светлое будущее и про то, что мы его дискомфорт прекрасно понимаем. Задремал.

Я так устала за день, что готова была его к себе на голову положить или за пазуху, лишь бы он не страдал, не маялся и не лаял. В общем, дабы гостя не нервировать дала раньше обычного сигнал к отбою, погасила свет и сказала себе, что это не так и много — 20 дней… Заснули мы втроем в обнимку. Сначала на кровать пришла Варвара. Легла сбоку на свое привычное место. Потом пришла наша сиротинушка и легла с другого бока, сонно вздыхая о своей тяжелой доле.