Читать книгу "Отказать Пигмалиону - Наталия Миронина"

– Аля, – развел Юра руками, – я боюсь, меня арестуют за совращение малолетних. Вы выглядите как первоклашка в начале учебного года.

– Это плохо?

– Что меня арестуют?

– Что я – как первоклашка?

– Это хорошо, только мне не по себе. Я себе кажусь старым, неопрятным и испорченным.

– Нет, вы не старый. Вы очень красивый. Аккуратный. И испорченный, – Аля аккуратно слизала мороженое с ложечки. – Поэтому вы зря собрались за мной ухаживать. Я – неиспорченная.

Тут она поперхнулась от собственной прямолинейности, но продолжила:

– И боюсь, я вам буду неинтересна.

«Понятно, братец с ней даже не целовался. Ну и дурак!» – Юра старательно размешивал кофе и судорожно искал ответ. Аля пренебрегала всеми приемами кокетства.

– Почему вы думаете, что мне нужна испорченная девушка?

– Это видно по вашим повадкам. По жестам. Но больше всего – по глазам. Они у вас холодные.

– Холодные?! Аля, вы хотите сказать, что я смотрю на вас холодными глазами?!

– Нет, на меня вы смотрите совсем другими глазами. Так на меня смотрел мой учитель музыки. В Москве. Он был в меня влюблен. Я потом догадалась, когда мама сказала, что, вероятно, я выйду за него замуж.

– Как? Вас хотели выдать замуж? Насильно?

– Ну почему насильно? Меня хотели убедить, что это мне будет полезно.

– Нет, ну замуж действительно полезно выходить, – Юра сам удивлялся тому, что говорит, – но только по любви.

– Вот и я так думаю. Поэтому за мной не стоит ухаживать. Я за вас замуж не выйду.

«Интересно, это что – «наив»? Или она действительно такая… неиспорченная?» Юра углубился в меню, чтобы выиграть время для ответа. Понять, насколько серьезно говорила девушка, он не мог. Конечно, в его арсенале были фразы и колкие, и высокомерные, и снисходительные, произнеся которые можно было дать понять, как смешна самонадеянность Али. Но ни одну из них он не произнес. Вместо этого он уставился на ее белый воротничок и спросил невпопад:

– Это сейчас модно?

– Что?

– Ну, такое беленькое?

– А, это? Это всегда модно. Классика. Можете порекомендовать вашим подружкам.

– Каким подружкам?

– На которых вы смотрите холодными глазами.

Юре показалось, что с ним играют в какую-то неведомую игру, в которой он из охотника превращается в дичь. Аля тем временем доела мороженое, отодвинула матовую креманку и вздохнула:

– Вот мы с вами все и обсудили. Если можно, закажите теплого молока – мне нельзя горло простужать.

Юра заказал молоко, которое принесли в большой широкой чашке, и Аля, ухватившись тонкими пальцами за ручку, стала пить его медленными маленькими глотками. Юра искоса посмотрел на ее маленький подбородок, на тонкую, чуть загорелую шею, завитки волос, выбившиеся из низкой косы, и вдруг на мгновение представил, что все это достанется Вадиму. Все-все. Вадиму. Вместе с голосом и славой. И если даже не будет славы, одна только мысль, что эта нежность будет принадлежать брату, показалась ему ужасно несправедливой.

– Я приглашаю вас на обед. Вы пойдете?

Впервые в жизни его волновал ответ на этот вопрос. Он встретил девушку, которая дразнила его своей несговорчивостью. Более того, он понимал, что не очень нравится ей, не нравится именно тем, чем нравился другим. И совершенно очевидно ей нравился брат. «Нет, может, она в него и не влюблена, но видит в нем этакий образец благородства. Это можно уловить из ее слов», – думал Юра и… обижался. Обижался на брата. Алю же он пока понять не мог. В этой девушке была тайна, которую она не спешила открыть, которой не спешила поделиться. Словно знала высокую цену своей загадке.

– На обед – да. Замуж – нет. – Чашка молока уже опустела, а Аля стала похожа на маленькую сытую кошечку.

Только потом, проводив ее до дверей дома, Юра сообразил, что он ни разу не опроверг эту нелепую в своем нахальстве фразу. «Боится замужества. И я ей не нравлюсь. Кто бы мог подумать!» – эта мысль крутилась у него весь долгий и беспокойный вечер.

Очень сложно было делить Алю между занятиями, Тениным, вдруг загоревшимся идеей просвещения молодых девушек, и Вадимом, который имел обыкновение наезжать внезапно и, словно неповоротливый краб с клешнями, удерживать подопечную подле себя. Если занятиями и Тениным Аля иногда жертвовала, то появление Вадима означало ее полную изоляцию. Причем эта изоляция была добровольная.

– Юра, приезжает Вадим Алексеевич, мне будет совсем некогда, – как-то однажды, в самом начале их знакомства, сказала Аля.

– А вы скажите, что встречаетесь со мной. – Он внимательно посмотрел на девушку.

– Думаю, не стоит.

– То есть мы будем Вадима обманывать? – Юра захотел воспользоваться шансом для объединения.

– Нет, мы не будем ему портить настроение. Мы будем его беречь. – Это Аля произнесла так, что желание продолжать эту тему у Юры исчезло. «Все равно как-нибудь узнает, но если она просит, на рожон лезть не буду», – Юра не мог сдержать улыбки.

Девушку он потихоньку завоевывал. Дело двигалось медленно – Аля не была падка на мужские ужимки. Для нее, выросшей в неполной семье и привыкшей видеть мать в роли обоих родителей, не имеющей никогда поклонников, поведение Юры не с чем было сравнить. Разве только с Вадимом. А Вадим олицетворял порядочность, стабильность, верность, но все эти качества были «упакованы» неброско. В Вадиме не было легкости, жизненного шика и простоты взглядов, которыми так щедро был наделен Юра. Але ближе был Вадим и по складу характера, и по манерам. Но Юра поманил ее блеском, вскружил голову поклонением, растравил душу словами лести. Вадим на этом фоне потускнел, и все, что было связано с ним, отошло для Али на второй план. Где-то в душе были сомнения и опасения, понимание неправильности или неразумности поступков, но… Аля подчинилась своей первой любви. Любви, которая, как детская болезнь, своим жаром изматывает, иссушает и неминуемо проходит.

Они попали под дождь. Случайный, который пролился из маленькой, почти шутейной тучки, зависшей над горой. Но короткий дождь упал на землю отвесной стеной и успел их вымочить. Дойти до ближайшего строения они не смогли.

– Я думала, что мы успеем. – Аля опиралась на альпеншток и вытирала лоб.

Сойдя с тропы, они стали под большую ель.

– Аля, ноги мокрые? – Юра указал на ее ботинки.

– Так, немного.

– А почему ты не надела другие, высокие?

– Тепло, погода была солнечная.

– В горах нет солнечной погоды или дождливой. В горах вообще – погода. И к ней надо быть готовым. Да еще если у тебя – голос!

Але нравилась Юрина забота.

– Так, мы сейчас делаем последнее усилие – поднимаемся наверх, затем спускаемся на фуникулере вниз и возвращаемся в город. Вот куртку мою надень. – Юра закутал Алю в длинную ветровку.