Читать книгу "Капля крепкого - Лоуренс Блок"

— Мать моя женщина… — пробормотал Марк.

— Вот и я тоже. Вошел и увидел.

— Бог ты мой, а запах! Похоже, дистиллированное пойло, чтоб его. И будто исходит не только из стакана.

— Сильный запах, правда?

Он прошел мимо меня, приблизился к постели.

— Иди-ка сюда, Мэтт. Ты только глянь.

Вот почему запах был так силен. Подушка и матрас были пропитаны виски. Мой незваный гость вылил мне на постель целую бутылку виски.

Я отвернулся, подошел к столу. В бутылке не хватало лишь двух унций, этого явно недостаточно, чтобы наполнить бокал. Выходит, он зашел ко мне в номер с бокалом и двумя бутылками виски. Вылил содержимое одной мне на кровать и оставил спиртное, чтобы напиться.

— Глазам своим не верю, друг. Кто мог сотворить такое дерьмо?

— Стив, — ответил я.

— Так ты знаешь этого парня?

— Нет, только имя.

Он удрученно покачал головой, и оба мы стояли какое-то время, переваривая все это.

— Ладно, Мэтт. Первым делом бутылка и стакан, — наконец произнес Марк.

— Правильно.

— Хочешь, чтоб я…

— Нет, нет, я сам.

Я взял бокал и понес его в ванную. Держал на расстоянии вытянутой руки, словно змею, готовую в любой момент извернуться и укусить меня. А затем выплеснул содержимое в раковину и пустил воду, чтобы смыть виски окончательно. Потом поднес бокал к крану, тщательно прополоскал его и бросил в мусорное ведро. Вполне приличный бокал и совершенно безопасный теперь, когда я удалил из него остатки виски. Но на кой черт он мне?

Потом я вернулся за бутылкой. Вылил виски в раковину, долго лил воду из крана, чтобы все до последней капельки исчезло в канализации. И бутылку прополоскал. Марк протянул мне крышечку, и ее я тоже долго держал под краном, прежде чем закрыть бутылку. А затем бросил ее туда же, в мусорку, где лежал бокал.

— Вот так-то лучше, — кивнул Марк. — Теперь напиться будет трудновато. Придется спускаться в канализацию, а тамошние аллигаторы уже небось все вылакали. И не прочь тобой закусить.

— Прямо гора с плеч, — пробормотал я.

— Теперь надо что-то делать с кроватью. Спать на ней нельзя.

— Нет.

— А тут есть портье или кто-то, кто мог бы это вынести?

— Нет, в этот час никого.

Мы стояли в раздумье.

— Знаешь, — прервал молчание Марк, — матрас все равно пропал. Вонь из него уже никогда не выветрится. Будет всю дорогу вонять виски.

— Понимаю.

— Подушке тоже кранты. Промокла насквозь.

— Да уж.

Марк подошел к окну, распахнул створки.

— Еще повезло, что кровать односпальная, — заметил он. — С двуспальной я бы не справился.

— Думаешь?…

— А что еще остается, друг?

Я позволил ему взять дело в свои руки. Он был на добрых пятнадцать лет моложе меня, я чуть дольше пребывал в трезвом состоянии, но, похоже, Марк знал что делать, а сказать то же самое о себе я не мог. Мы сорвали с кровати белье, потом я помог Марку подтащить матрас к окну. Мы выставили его из окна наполовину, после чего он послал меня на улицу, проследить, чтобы под окном никого не оказалось, когда он вытолкнет эту штуковину вниз.

Я прошел мимо Джейкоба, вышел на тротуар. Поднял голову и увидел свой матрас, он вывешивался из окна. В эту минуту из заведения «Макгаверна» вышел пожилой мужчина в костюме и галстуке, пришлось подождать, когда он пройдет мимо меня неспешной походкой человека, который выпил и понимает это. Взглянул на меня, узнать, что же привлекло мое внимание, решил, что дело его не касается, прошел мимо. Теперь на тротуаре не было ни души, и я крикнул Марку, что можно. Мой матрас ласточкой полетел вниз и приземлился прямо у моих ног.

Я ухватил его за край и поволок к обочине, где и бросил. Потом вернулся в гостиницу и спросил у Джейкоба, есть ли свободные номера. Нашелся номер на моем этаже в дальнем конце здания. Он протянул мне ключи.

Комнату прибрали после того, как съехал последний гость. Она была немного меньше моей, но в остальном все то же самое — такая же односпальная кровать с металлическим изголовьем, матрас того же размера. Мы с Марком стащили этот матрас, белье и все прочее и перенесли в мой номер, где положили на кровать.

— Словно всю дорогу тут лежал, — с довольным видом заметил Марк. — Только одного не хватает.

Я принес подушку из свободного номера и положил в изголовье. Потом мы собрали мое постельное белье и подушки, свернули их комом и отнесли все это в кладовую. Там стоял большой мусорный бак, в него и полетели пропитанные виски тряпки, а также содержимое моей корзины для мусора — пустая бутылка и бокал. Потом я запер свободный номер, и мы спустились вниз к стойке регистрации.

— Странное дело, — обратился я к Джейкобу. — В том номере на кровати нет ни матраса, ни постельного белья.

— Как это нет?

— Да вот так, нет. Но уверен, утром горничная найдет запасные постельные принадлежности в кладовой и наведет там порядок. — Две купюры перекочевали из моей руки в его подставленную ладошку. — Это за беспокойство. И просто для вас.

— Да без проблем, — кивнул он.

Выйдя на улицу, Марк взглянул на мой старый матрас и одобрительно кивнул.

— Всегда хотел посмотреть, на что это похоже, когда выбрасываешь такую штуковину из окна.

— И на что же?

— Только была, и нате вам, нету, — ответил он. — Вообще все здорово получилось. Вот только не думал, что он шлепнется на асфальт с таким шумом.

— На улице никого не было, никто ничего не заметил.

— Да, Нью-Йорк, — протянул он. — И этот клоун за стойкой, как его, Джейкоб? Ему вообще все до лампочки. Он что, бывает под кайфом?

— Питает пристрастие к сиропу от кашля, — отозвался я.

— О черт, — усмехнулся Марк. — Да кто же не питает?

Глава 40

До начала собрания времени осталось немного, и мы решили перекусить на скорую руку. Марк предложил зайти в закусочную на Бродвее.

— Поедем на байке, — предложил он.

Заведение находилось кварталах в восьми или десяти, и мы рванули туда на полной скорости. Вошли, уселись и заказали сандвичи с копченой говядиной. Я извинился и отошел, сказал, надо позвонить.

Джим все еще торчал в своей лавке.

— Обещал позвонить, как только избавлюсь от спиртного, — сообщил ему я. — А потом вдруг вылетело из головы.

Я вкратце рассказал ему об операции. Джим спросил, как я теперь себя чувствую.

— Гораздо лучше, — ответил я.