Читать книгу "В твоих пылких объятиях - Маргарет Мур"

— Я бы никогда не позволила ему фехтовать настоящими рапирами, — заявила Элисса. — Но быть может, я предъявляю к твоему воображению непомерно высокие требования?

В конце концов, своих детей у тебя нет. Тем не менее твоя беспечность меня все равно поражает.

— Я не ребенок, Элисса. Не надо говорить со мной в таком тоне.

— Ты ведешь себя немногим лучше ребенка.

Выражение лица Ричарда стало жестким, даже суровым — Я не вел себя как ребенок с восьмилетнего возраста, потому что меня лишили этой привилегии. Говорю же тебе, я совершил ошибку. Больше такого не повторится. Вот и все, что я хочу сказать по этому поводу.

Если я не правильно веду себя с тобой и ты ставишь мне это в вину, как ты смеешь обвинять меня в том, что я проявляю, по твоему мнению, излишнюю заботу о своем сыне? Я его мать!

— Детей у меня, конечно, нет, это вы, миледи, верно заметили. Но неужели вы не заметили и другого — того, что ваши детские перепады настроения, неожиданные переходы от сладенького сюсюканья к грозному тону обижают и дезориентируют мальчика?

Элисса почувствовала укол совести и поняла, что Ричард во многом прав. Но ведь не в его правде дело! Он не в состоянии понять материнское сердце — и в этом-то вся суть! И по этой причине он не смеет говорить с ней таким авторитетным, покровительственным тоном!

— Так куда же ты все-таки ходишь по ночам? — спросила она ледяным тоном.

Ричард, удивившись тому, как быстро она сменила тему, прищурившись, пристально на нее посмотрел.

— С какой стати ты меня об этом спрашиваешь?

— А почему бы мне тебя об этом и не спросить? Я имею полное право знать, где ты бываешь в столь неурочный час и на что изводишь чернила, перья и бумагу? Я-то думала, что с писательством покончено навсегда. Или ты вместо пьес стал теперь писать зашифрованные письма?

— И кому же, по-твоему, я пишу такие письма?

— Это ты мне должен сказать кому, поскольку используешь письменные принадлежности, купленные на мои деньги.

— Я, миледи, не привык к тому, чтобы меня допрашивали как преступника.

— Я задаю тебе этот вопрос, потому что ты шныряешь ночью по дому, забираешься ко мне в кабинет и берешь без спросу мои вещи — короче, ведешь себя как преступник или, в лучшем случае, как неверный муж.

Ричарду показалось, что его захлестнула волна раскаленной вулканической лавы. Он испытывал сильнейший гнев и отчаяние одновременно.

Подумать только, она обвинила его в мелком воровстве и непорядочности — и это после всех тех нежных слов, которые он ей говорил!

Впервые в жизни он поверил женщине, впервые испытал к особе противоположного пола подлинные чувства, которые не ограничивались одним только вожделением или желанием над ней властвовать. К чему лукавить перед собой? Впервые в жизни он полюбил…

Ирония судьбы!

Он, Ричард Блайт, скептически смотревший на мир автор пьес, в которых высмеивал так называемые нежные чувства, сам оказался вдруг в плену чувства, сильнее которого не было ничего в мире. Он влюбился в женщину, но вместо нежных признаний в ответном чувстве услышал от нее обвинения в нечестности, непорядочности и даже в мелком мошенничестве!

Ужас!

Это ли не подтверждение того, что она его не любит!

Стук колес подъезжавшего к дому экипажа заставил Элиссу и Ричарда одновременно повернуть головы к окну.

— Кого-нибудь ждешь? — осведомился Ричард. — Доброго соседа мистера Седжмора? Торговца шерстью с неприличной фамилией Эсси? Или, быть может, бессердечного сутягу Хардинга?

— Никого я не жду, — бросила она и подошла к окну.

Ричард встал за ее спиной и выглянул во двор.

И сразу узнал изображенный на дверце подъехавшей кареты герб.

— Три тысячи чертей! — воскликнул он. — Так это же Невилл! Не пойму только, какого черта ему здесь надо?

— Ты опять начал ругаться! Хорошо же на тебя действуют лондонские знакомые. Насколько я понимаю, приехавший к нам джентльмен — твой друг?

— Это лорд Фаррингтон, мой лучший друг после Фоса.

Быть может, по той причине, что к нам приехал гость, мы прекратим ссориться — хотя бы на время?

«Было бы куда лучше, если бы мы никогда не ссорились, но об этом остается только мечтать», — подумал Ричард, выбегая из кабинета Элиссы.

— Невилл! — вскричал он, выбежав навстречу своему приятелю, вылезавшему из кареты.

— Стоять смирно! Деревенский сквайр идет! — задорно откликнулся на приветствие Ричарда Невилл, лорд Фаррингтон, после чего отвесил Ричарду церемонный поклон.

Путешествие по сельской местности до Блайт-Холла оказало благотворное воздействие на молодого лорда. Щеки у него порозовели, а глаза весело горели. Ричард, который считал Невилла бледным порождением большого города, не узнавал своего приятеля.

Как и Ричард, Невилл не носил парика, зато одет был не в пример богаче.

— Ну, негодник, что привело тебя в наш медвежий угол? спросил Ричард.

— Ты ведь знаешь: в прекрасных ручках моей супруги я подобен воску и ни в чем не могу ей отказать, — сказал Невилл.

— Как, Арабелла тоже приехала?

В следующее мгновение он получил ответ и на этот вопрос — беременная жена Невилла с помощью мужа выбралась из кареты.

— Извини, Ричард, но мы так и не дождались от тебя приглашения и решили нагрянуть в Блайт-Холл как снег на голову, — сказала она с улыбкой. — Я, видишь ли, в положении и долго ездить в карете не могу. Ну а от нашего поместья до Блайт-Холла рукой подать.

— Я ужасно рад, что вы приехали! — воскликнул Ричард, целуя Арабеллу в обе щеки. — Прошу прощения за то, что не догадался пригласить вас к себе. Я был… хм… очень занят.

— И я даже знаю чем, — со значением произнес Невилл, устремляя взгляд поверх головы Ричарда на некий объект у него за спиной.

Блайт оглянулся и увидел спешившую навстречу гостям Элиссу.

— Да, у моей жены есть… — тут он запнулся, заморгал и начал снова:

— Она, так сказать… это… ну…

— Вы только посмотрите на него, — послышался знакомый голос. — Наш говорун при виде супруги лишился дара речи!

Ричард вздрогнул, крутанулся вокруг собственной оси — и вовремя: из окна кареты высунулась голова Фоса со сбившимся набок париком.

— Вот ведь что делает с человеком брак, — отдуваясь, произнес Фос. — Признаться, скажи мне кто-нибудь об этом, я бы не поверил.

— Если бы ты, Фос, не был мне другом, за такие слова я наградил бы тебя хорошим тумаком, — пробурчал Ричард.

— Но это была только шутка, понимаешь? — обиженно скривив губы, произнес Фос.

— Да понимаю я, понимаю, не злись, — сказал Ричард и посмотрел на Элиссу.