Читать книгу "Звезда флибустьера - Патриция Поттер"

Бизли, словно все моментально поняв, еще больше покраснел и сказал:

— Н'деюсь, вам п'нравится к'рмежка, мисс. — После чего испарился, тихонько закрыв за собой дверь.

— Где вы его откопали? — спросила Аннетта.

— Он прежде был пиратом.

— А кажется таким достойным парнем, — сказала она, в совершенстве подражая разговорной манере Йэна Сазерленда.

Он хохотнул.

— Я всегда считала, что пираты — самые ужасные люди на свете.

— Эй. Мы с Айви тоже были пиратами, но кончили тем, что украли у них корабль.

— А Бизли?

— Я думаю, что ему нравилась пиратская жизнь.

— Тогда почему он оставил пиратов и ушел с вами?

— Не знаю. Спросите его сами.

Она устремила на него пристальный, горящий взгляд.

— А почему вы бросили пиратствовать?

Джон Патрик молчал. Она все равно не поверит ему. Вместо ответа он выдвинул стул, чтобы усадить Аннетту, сел сам, откупорил бутылку и разлил вино, но тем самым ничего не выиграл. В ее глазах все равно был тот же самый вопрос, и, судя по решительной складке губ, она не собирается мириться с его молчанием.

— Пристанищем пиратов был маленький островок в Карибском море. Там действовали три корабля и три капитана. Коль скоро вы подписали договор, вам уже нельзя было покинуть остальных. Примерно то же положение, что на английском судне. Разница в том, что, пиратствуя, делаешь большие деньги, и их становится очень много, если не проигрываешь в карты или не тратишь на…

И он оборвал себя на полуслове.

— На красящихся женщин? — докончила она с интересом, не подобающим, по мнению общества, настоящей леди.

— Да, — усмехнулся Джон Патрик.

— Но вы, разумеется, свои деньги на это не тратили?

— Так точно, — ответил он, сдержанно улыбнувшись.

— А тогда — на что?

— Я пробился наверх, в капитаны. Этот путь занял два года. Но даже тогда выйти из игры было затруднительно. Пираты живут в какой-то мере по демократическим законам. Сама команда выбирает себе капитана, и они же могут лишить его этого звания. Большая часть пиратов любит жизнь, деньги и даже убийства. Я должен был сколотить верный мне экипаж, прежде чем помышлять об уходе из пиратского братства.

— И однажды вы снялись с якоря и уплыли навсегда?

— Эй.

— И начали совершать набеги на англичан?

— Только после того, как началась война и я стал получать официальные письменные указания из Мэриленда.

— А до войны?

Аннетта не отстанет, пока не узнает всего, что хочет знать. Джон Патрик налил себе еще бокал вина. Она едва пригубила свой и почти не притронулась к еде.

— А до войны я плавал на торговых судах.

Это была правда. Он возил оружие в колонии, но за это ему платили. Иногда.

Серые глаза смотрели на него недоверчиво. Джон Патрик чувствовал, что собственный взгляд выдает его с головой, но она больше ни о чем не спросила, а отпила глоток вина. На губах у нее осталась капелька, и, черт побери, какой желанной Аннетта сейчас казалась.

Он разрезал цыпленка, на, этот раз вполне съедобного. Окончив, он с торжествующим видом взглянул на Аннетту и положил ей кусок белого мяса на тарелку. Она улыбалась.

— Вы возвратили мне веру в ваше мастерство.

— Веру?

— Она существенно была подорвана в прошлый раз, когда цыпленок взял над вами верх.

— Но этот оказался очень податливым.

Аннетта едва не рассмеялась, но сдержалась, хотя это было неподдельное веселье. Но все-таки ей не удалось победить себя, и Аннетта громко прыснула. Он еще никогда не слышал, чтобы она смеялась, и пришел в восторг. Веселье оказалось заразительным, и вскоре оба едва не падали от смеха.

Овладев собой, он взглянул Аннетте в глаза и увидел в них то же самое желание, что внезапно охватило все его существо. Теперь, во всяком случае, он знал, что рухнул барьер, который она с таким старанием возводила между ними. Их жар был взаимен.

Аннетта уже не улыбалась, но взгляд ее стал мягким и нежным. Он так любил этот взгляд, хотя теперь и понимал, что ее мягкость и нежность — оборотная сторона силы. И вот этой ее чертой он и восхищался больше всего.

Восхищался?

Любил.

Он был потрясен этим открытием. Он с самого начала хотел ее. Она ему чрезвычайно нравилась, и с каждым днем все больше, но любить?

Он протянул ей правую руку. К его удивлению, она приняла ее. Они вдруг встали, забыв об ужине. Очутившись в его объятиях, Аннетта обхватила его за шею, и они поцеловались, изнемогая от желания. Аннетта была не готова к неотступной жажде, сжигавшей ее, к боли желания, которое овладело телом, странно сейчас отчужденным от нее самой. Восстание чувств, к которому они медленно шли последние несколько дней, свершилось. Ей показалось, что мир покачнулся. Поцелуй Джона Патрика стал жадным и настойчивым, и Аннетта утонула в море неведомых ранее ощущений. Он тесно прижал ее к себе. Казалось, все изгибы и формы ее тела точно соответствовали его фигуре, словно природа их «отливала» с заранее обдуманным расчетом. Он скользнул губами по ее щеке, желание пронзило ее, растворяя недоверие и сдержанность.

— Красавица Аннетта, — прошептал он, и это сладостной мелодией прозвучало у нее в ушах.

Аннетта прерывисто вздохнула, стараясь овладеть собой, подавить бурю желаний, сотрясавших ее, утихомирить свои предательские чувства, но каждое его прикосновение снова и снова зажигало огонь в крови. Она провела пальцами по его лицу. Неистовая, беспредельная нежность затопила ее, и она поняла, что пропала. Она еще могла сдержать страсть, но была бессильна против любви.

Джон Патрик прихватил губами ее пальцы, слегка покусывая кончики, а потом изо всей силы прижал ее к себе. Она почувствовала, что его руки расшнуровывают лиф платья. Он приподнял с ее груди цепочку с брошью.

— Всегда ее носи, — сказал Джон Патрик.

— Это брошь моей матери, единственное, что мне от нее осталось. Я ее едва не потеряла, когда сломалась застежка, но отец попросил ювелира приделать к ней цепочку. Она уцелела и во время пожара.

— Она прекрасна так же, как ты сама.

Аннетта посмотрела на Джона Патрика и взяла его за руку, хотя этот жест можно было расценить как приглашение. Джон Патрик колебался, его лицо выразило нерешительность.

— Вы уверены, что хотите этого, прекрасная леди? — спросил он.

Его колебание развеяло все ее сомнения. Если бы он стремился только к обладанию, она бы еще смогла оттолкнуть его. Но теперь она была очень, очень уверена в том, чего ей хочется.

— Эй, — ответила Аннетта.