Читать книгу "Соблазнить негодяя - Лорен Хит"

— Но ты сказала им, что это ты его мать. Зачем тебе понадобилось марать свое имя?

Мерси пристыжено опустила голову.

— Я полюбила Джона. Я боялась, что мне не разрешат с ним видеться, если станет известно, что он не мой. Ты же не расскажешь Стивену… правду, да?

— Что ты, конечно нет! Мы же подруги, верно?

И она ушла. Движения ее были такими плавными и чувственными, будто она плыла по воздуху, не касаясь ногами земли. Теперь уже Мерси повернулась лицом к саду. Почему данное ей обещание не успокоило ее? Почему она чувствовала себя так, будто стоит на краю пропасти, и, сделав, один-единственный неверный шаг, может низвергнуться ее в бездну, лишившись разом и Джона и Стивена?

Глава 19

Мерси, выкрикнув его имя, проснулась.

Стивена мучили собственные кошмары, терзали мысли о том, чего он не мог вспомнить — на этом месте зияла гнетущая пустота. Так что, когда ее вопль разорвал ночь, он не спал и осторожно водил пальцами по ее волосам, что всегда ее успокаивало. Она лежала в его объятиях после ночи страстной любви, которой они предались, как только вернулись из Лондона. И не имело значения, что час был поздний. Они поддразнивали и подзадоривали друг друга в карете, пока ехали домой. Удивительно, что они не начали срывать с себя одежды прямо в вестибюле, как только за ними закрылась дверь.

Теперь же она попыталась оттолкнуть его, но он лишь крепче прижал ее к себе.

— Мерси. Мерси. Милая. — Он ворковал, он нежно гладил ее по голове, но она ничего не замечала.

Она металась, ощущая себя во власти терзавших ее демонов. Уже несколько недель прошло с тех пор, как они в последний раз вторглись в ее сны, и Стивен начал думать, что ей удалось победить их. Она была такой сильной, такой решительной, что ему становилось стыдно, когда он сам не мог побороть ужасов прошлого.

Стивен не сомневался, что это он стал причиной ее ночных терзаний. Проклятое рыцарство вновь пробудило ее дремлющие воспоминания. Причины, по которым он удостоился этой чести, его поступки, объявленные геройством, — все это напомнило ей о прошлом. Масла в огонь подлила Чудо, да и сам он, когда расспрашивал о ней. Для него ее появление на балу, устроенном в его честь Клэр, стало полнейшей неожиданностью. Еще больше он был потрясен, узнав, что она была на востоке вместе с другими ангелами мисс Найтингейл. Прежде за ней не замечалась склонность помогать людям. Да, ее общество было ему приятно, но он всегда знал, что она ставит себя выше всех. У него не укладывалось в голове, что та женщина, которую он знал, и та женщина, о которой рассказывала Мерси, — это один и тот же человек. А то, что он донимал свою жену вопросами, несомненно заставило ее вспомнить все, что происходило тогда. Всех тех, кто умер у нее на глазах. Ее бессилие. Невозможность что-либо изменить.

Но она сделала людям много добра! Стивен не сомневался в этом. Он читал рассказы о деяниях Флоренс Найтингейл. Мерси работала под ее началом и занималась тем же самым. Она тоже ходила по отделениям госпиталя со светильником в руке и выхаживала больных и раненых.

Стивен этого не помнил, но очень живо мог представить. Она ошибалась, убеждая его, что он не сможет воссоздать воспоминаний. Быть может, они были не такими яркими, отчетливыми и полными, как подлинные, но он видел ее склонившейся над его неудобной койкой, вытирающей испарину с его лба, слышал ее слова утешения. Ее сердце переполняло сочувствие. А теперь, когда нужно было помочь ей, он не знал, как это сделать.

Он бы отказался от рыцарства, не раздумывая, если бы это освободило ее от кошмара.

Он осыпал ее лицо поцелуями, повторяя ее имя. Неожиданно она ухватилась за него. Пальцы ее впились в его бока, и он понял, что наутро там проступят синяки. Ну и пусть. Если это принесет ей покой, он будет терпеть.

— Возьми меня, — выдохнула она. — Пожалуйста, возьми. Заставь забыть. Заставь забыть все это.

Он поцеловал ее так, будто от этого поцелуя зависела жизнь и ее, и его. Она ответила, как и прежде, пылко. Толкнула его, перевалила на спину и села верхом. Покрыла поцелуями его грудь, делала то, что он хотел бы сделать с ней. Ему захотелось поднять ее до новых высот, захотелось раз и навсегда прогнать ее демонов.

Такая, как она, не заслужила подобных мук. Это было несправедливо.

Он запустил пальцы в ее медные волосы, ставшие заметно длиннее, но еще недостаточно длинные. Ему захотелось увидеть их рассыпавшимися по его груди, по бедрам. Когда она оказывалась на нем вот так, как сейчас, ему хотелось, чтобы ее волосы становились пологом, закрывающим их от всего мира.

Не успела эта мысль пронестись в его голове, а он уже понял, что был бы счастлив с ней, будь она даже лысой. Не существовало ничего ценнее этого мгновения. Былое, грядущее — какое они имели значение, если каждый нерв отзывался на то, что она делала сейчас? Нежные прикосновения ее пальцев, ласки языка. Жар ее дыхания окутал его.

— Боже!

Он чуть не выпал из кровати. Спина его выгнулась дугой, веки сжались, пальцы впились в ее плечи, но он заставил их разжаться. Он не хотел, чтобы на ее теле остались ссадины, но ему нужно было прикасаться к ней. Открыв глаза, он увидел ангела в экстазе. Ох! Огненная лава разливалась по его венам. Каждый глубокий вдох нес с собой мускусный запах их телесного единения. Она была возбуждена тем, что делала, не меньше, чем он. Внезапно ему показалось, что он не выдержит этого и умрет. Сердце его колотилось с такой силой, что она наверняка слышала его частые удары. Она словно решила довести его до безумия.

— Хватит! Хватит, Мерси. — Он приподнял ее. — Я хочу чувствовать тебя вокруг себя. — Голос его звучал хрипло, во рту пересохло.

Схватив ее за бедра, он с силой вонзился в нее. Она была горячей. Невероятно горячей. Обжигающей. Она вскрикнула, но не от боли, а в экстазе. Вцепившись в собственные волосы, она откинулась назад. Он ответил неистовыми толчками, обхватил руками ее груди, ощутил их тяжесть. Она уперлась руками в его грудь, потом подложила ладони ему под голову и поцеловала. Жадно, страстно, почти с отчаянием.

Ему подумалось, что она, возможно, все еще находится во власти ночного кошмара. Никогда еще она не была такой сумасшедшей, такой храброй, такой… необычной.

Спальня наполнилась их вскриками и стонами. Внутри него все напряглось, требуя выхода.

Она выгнула спину, выкрикнула его имя, и ее мышцы сжались вкруг него с силой тисков. Невыносимое удовольствие пронзило его. Он дернулся, задрожал.

Его затрясло, когда он вернулся оттуда, где никогда прежде не бывал, пал с высоты, на которую никогда не поднимался. Судорожно сглотнув, он тяжело задышал. Она обрушилась на него сверху, и по его груди потекли теплые ручейки. От ее всхлипов сердце Стивена чуть не разорвалось.

— Мерси, ты плачешь? Милая, я сделал тебе больно? — Он предпочел бы лишиться руки, которую, по рассказам Мерси, с таким трудом сохранил, или ноги, чем доставить ей боль.