Читать книгу "В бездне времен. Игра на опережение - Алексей Рюриков"

– Сэр, у нас все готово. Если изменений нет, мы начинаем операцию.

– Тегеран? – сухо каркнул сидящий напротив.

– Министр двора Теймураш, истинный вдохновитель персидской политики, уверен, что Shell – наилучший партнер для Персии. Кроме того, Теймураш полагает, что Реза-шах мешает мирному развитию и процветанию экономики, и готов принять на себя тяготы власти.

– Марсель?

– Исполнение потребует технических работ, но с этим помогли немцы, они надежные поставщики. Есть запасной вариант, он традиционен. Хотя, конечно, в этом случае почти гарантирована известность исполнителя. Но русские социалисты спокойно относятся к такому исходу, а заказчика не знают. Пресса получила ряд намеков на возможно предстоящие сенсации. В Берлине ждут нового французского правительства и в этом случае пойдут на конфронтацию с Россией.

– В одиночку Петербург не станет вводить войска, – кивнул Детердинг. – А новое французское правительство его не поддержит.

– Схема проста, но надежна, – подвел итог Хилл.

– Простота правит всем, что чего-нибудь стоит, – заметил собеседник. – Когда я сталкиваюсь с предложением, которое не могу свести к простейшему, я понимаю, что оно бесперспективно, и отказываюсь от него. В нашем случае мы смогли найти ключевую точку, воздействовав на которую мы разрешим все наши проблемы. Персия всего лишь одна из шахматных фигур, но с ее помощью разыгрывается партия, ставка в которой мировое господство. Опасность не в самой Персии, опасность в игроках! Сегодня угрозой является сговор Англо-персидской компании с американцами и русскими. Если у Лондона не будет персидской нефти, соглашение потеряет смысл.

– Но русские и Standard?

– «Российские нефтепродукты» занимают четвертое место по объему поставок в Соединенное Королевство, второе во Францию, первое в Германию. – Эти цифры Детердинг помнил отчетливо, иначе нельзя, рынки – основа могущества корпорации. С тех пор, как Петербург и Standard Oil договорились, они перекрыли поставки из Румынии.

Румынские нефтепромыслы почти на сто процентов принадлежали Shell, это не было секретом.

– Для американцев сейчас наилучший момент для борьбы с нами, мы крайне уязвимы на Ближнем Востоке, – осторожно заметил Хилл.

– Из этого региона они никогда не получали доходов, поэтому ценовая война обойдется им почти бесплатно, – пожал плечами председатель. – К тому же русские вновь подняли проект трубопровода от Баку до Персидского залива. Они не хотят добывать нефть в северной Персии и не желают пускать туда других. Им нужен лишь транзит, цель которого рынки Индии и Азии – наши рынки!

– Концессия на строительство трубопровода, вне зависимости от того, будет ли он построен, замечательный предлог, чтобы наводнить уже южную Персию изыскателями, инженерами и казачьими частями для охраны стройки, – заметил бывший разведчик. – На Даунинг-стрит будут против.

– Без согласия с шахом им придется воевать с персами, а тех поддержит Россия и, может статься, САСШ. Воевать сейчас они не станут. Или… Даунинг-стрит может поддержать дружественную Великобритании компанию, обладающую влиянием на Тегеран.

Хилл знал, что без правительственной помощи Англо-Персидская компания будет поглощена Shell. Детердинг станет монополистом и вынудит британский флот закупать нефть по монопольным ценам. До войны русская нефть была одним из важнейших элементов на мировом рынке. Сейчас эта нефть находилась в руках российского правительства и, кроме экономики, стала одним из элементов политики. Во время смуты в России сэр Генри попытался стать хозяином русской нефти, убедив себя, что власть монарха не удержится, и тогда его поддерживало британское правительство, хоть и неофициально. Именно в те дни Джордж, два года мотавшийся по охваченной восстаниями Российской империи с десятком паспортов на разные имена и пытавшийся помогать любым мятежникам, выступавшим против русского престола, начал информировать, кроме собственного ведомства, и сэра Генри.

Хилл начал войну во Франции, затем перебрался на Салоникский фронт, уже в качестве сотрудника Secret Intelligence Service, затем в Египет, а с девятнадцатого года он работал в России. Уже против бывших товарищей по оружию – у империи нет постоянных союзников, постоянны только интересы, для англичанина этот принцип сомнению не подлежал. Капитан Хилл помогал мятежу в Латвии, участвовал в Донецком бунте, переправлял оружие басмачам в Туркестане, наблюдал за отрядами савинковского «Союза защиты революции и свободы»… В России удалось продержаться три года, два из них на нелегальном положении. В двадцать втором, почувствовав сжимающееся вокруг себя кольцо Жандармского корпуса, Джордж ушел за кордон. Потом были Константинополь, Бухарест, Прага, а в двадцать шестом, когда в Службе началось сокращение штатов, Хилла вышвырнули из разведки, бросив на произвол судьбы.

Тогда он и перешел на службу в Shell. С тех пор он служил Детердингу, «помогал Фортуне, если она забывает о фирме», как это называлось. Международные корпорации готовы организовывать убийства и революции, если этого требуют их интересы. Но им нужен человек, который, услышав высказанное между делом сожаление – всего лишь ни к чему не обязывающее рассуждение, разумеется, не более – о мешающем компании человеке или правительстве, сумеет тихо и профессионально устранить препону. Человек, готовый к командировкам, о которых предпочитают не расспрашивать окружающие, вполне светский – это существенно, но не избегающий и знакомств среди людей со дна общества, это важно ничуть не менее, удача, как волна цунами, может зародиться и на дне океана жизни. Такая роль после ухода из разведки Джорджу нравилась. Место принесло завидные связи, хороший дом, порядочный капитал.

– В Берлине и Лондоне почва подготовлена, – продолжал тем временем директор-распорядитель. – В Париже ваши действия оказались успешны, газеты клеймят русских.

– Через несколько дней там начнут публиковать намеки о недовольстве Петербурга Барту и Пехлеви, – сообщил Хилл. – И напомнят о грубой политике русского царя.

– Неплохо, – согласился сэр Генри. – Цивилизованным странам нельзя забывать о варварстве империи на востоке Европы.

Бывший разведчик про себя усмехнулся. Он знал, что Детердинг поддерживает Шлейхера не только из-за любви к своей секретарше-немке. Глава Shell давно точил зубы на немецкий рынок, кроме того, обновленная, требующая реванша Германия неизбежно сталкивалась с Россией и Францией, странами, в которых проникновение компании встречало преграду. Россия была открытым врагом корпорации, Франция играла под ковром, но не менее жестко. Еще десять лет назад, отвергнув предложение Royal Dutch/Shell о партнерстве, сделанное лично Генри Детердингом, Пуанкаре создал национальную нефтяную компанию, взявшую под себя рынок нефти в стране. Предприятие называлось «Французская нефтяная компания», ФНК. Четверть ее акций принадлежали государству, трех директоров назначало французское правительство, оно же утверждало остальных. Новой фирме передали французскую долю в активах «Турецкой нефтяной компании», деятельность транснациональных нефтяных трестов во Франции ограничивалась. ФНК стала «промышленной рукой правительства», Париж – ведущим участником борьбы за нефть Ближнего Востока, а Барту в нефтяных делах четко следовал линии Пуанкаре.