Читать книгу "Т-34 - амазонский рубеж - Игорь Подгурский"

Кок лежал, уткнувшись лицом в землю, закрыв голову руками. «Шмайссер» с полным магазином валялся рядом. Про оружие кашевар забыл, стараясь как можно плотнее вжаться в землю. Он не переставая громко причитал: «Все убиты, все убиты!»

Убитых действительно много. Намного больше, чем в первый раз, когда они столкнулись с индейцами. История с нападением повторилась снова. В этот раз сразу же уложили половину десантников. Перекрестный огонь. Засекут одну огневую точку, тут же начинает стрелять другая. Враг все рассчитал заранее. Заместитель командира отряда Ральке убит. Он шел во главе колонны и, когда началась стрельба, не растерялся, рванув с группой матросов в обход, чтобы оказаться снова впереди. Противник этот обходной маневр предусмотрел: встретили их шквальным огнем. Уложили всех сразу, буквально изрешетили. Атаковали колонну одновременно с нескольких сторон.

Противник продолжал вести непрерывный огонь. Залегшие подводники огрызались очередями из автоматов. К старпому подполз унтер-офицер из трюмной команды и сообщил, что гранатометный расчет убит первой же очередью.

Офицер пополз, разыскивая оружие. Наткнувшись на новенький, без единой царапины гранатомет, он без раздумий схватил его. Старпом ненавидел всякие новинки, не относящиеся к флоту, но «панцершрек» взял в руки с удовольствием, прикинув, что эта штука сейчас сможет сделать. Он прихватил еще три компактных контейнера с ракетами, сколько смог утащить, и пополз вперед, пока не наткнулся на штурмана. Офицер срывающимся голосом отдавал команды. Некоторые моряки пытались атаковать. Но стена пулеметного огня быстро остановила наступающих бойцов. Фигурки матросов, поднявшихся в самоубийственную атаку, нелепо взмахивали руками и, роняя оружие, валились на землю.

Еще несколько раз подводники пытались прорваться вперед. Но каждый раз их останавливал, опрокидывая на землю смертельно-точный огонь «Дегтярева».

В живых осталось два офицера: старпом и штурман. Они пытались объединить вокруг себя разрозненные группы уцелевших моряков.

Старпом отдал лейтенанту «панцершрек», укладки с ракетами и приказал подобрать хорошего матроса. Слово «хороший» он произнес с ударением.

Штурман махнул рукой коренастому обер-фельдфебелю из палубной команды. Когда тот подполз, старпом объяснил свой план. Надо уничтожить главную огневую точку противника — пульсирующий огонек пулемета рядом с огромным поваленным деревом. Он с моряками будет вести интенсивный огонь, прикрывая. А лейтенант с матросом подберутся поближе и уничтожат пулеметное гнездо.

Указав рукой направление обер-фельдфебелю, штурман медленно, очень медленно пополз. Когда они продвинулись примерно на половину пути, снова ударил пулемет — так близко, что лейтенант решил: конец. Но пули легли сзади. Он оглянулся в тот момент, когда ранило его помощника. Второй номер новоиспеченного гранатометного расчета дернулся всем телом и замер, а потом снова пополз, не выпуская контейнеры с боеприпасами из рук. «Отличный моряк, — подумал штурман. — Когда вернемся, буду ходатайствовать о представлении его к награде… Если вернемся». Оба продолжали ползти, по дуге забирая вправо. Когда они наконец добрались до места, откуда можно было произвести прицельный пуск, лейтенант понял, что стрельба подводников практически сошла на нет. Редкие автоматные очереди — плохое огневое прикрытие.

Штурман замер, разом растеряв боевой задор. Гримаса боли на лице помощника сменилась растерянностью. Это заставило офицера собраться: обер-фельдфебель во всем полагался на него. Офицер вспомнил, что его дело не замирать от страха, а командовать. Он стянул с плеча «панцершрек».

Но тут прогремела новая пулеметная очередь. Лейтенант снова остался цел, и к нему вернулось обычное спокойствие. Где-то сзади стреляли их товарищи. Штурмана опять неприятно поразило, насколько редок огонь из «шмайссеров».

Он поднял в вертикальное положение прицельную планку на гранатомете и пожалел, что слушал вполуха инструктаж одного из пассажиров, когда тот объяснял, как правильно пользоваться «панцершреком». Теперь придется разбираться самому.

Он до щелчка вложил ракету в пусковую трубу. Высокая непримятая трава скрывала подводников от чужих глаз. На инструктаже по использованию нового оружия он хорошо запомнил один совет: «Не стреляйте прямо в цель — лучше стрелять с небольшим недолетом, тогда осколки делают свое дело наиболее убойно и эффективно». Фридрих разложил перед собой оставшиеся восемь гранат, похожие на боеприпасы к миномету. Такое же оперение стабилизаторов, только более короткие. Он решил, что в обстановке боя фактор неожиданности может сыграть решающую роль. Значит, надо постараться создать у противника впечатление, будто огонь ведут сразу несколько расчетов. Хотелось верить, что враг не знает об их гранатомете. Тогда можно было смело рассчитывать как на психологический, так и на поражающий эффект.

Он сделал правильный вывод: врагов мало, иначе из подводников уже давно никого не осталось бы в живых. Штурман не видел, как деморализованные остатки десанта, кто поодиночке, кто группами по два-три человека, отступают в джунгли. Подводники были хороши на океанских просторах, но никак не в сухопутном бою, где смерть подстерегает за каждым деревом. Если бы не артиллеристы, они еле-еле смогли бы отбиться от индейцев, вооруженных примитивным оружием. Чего уж тут говорить о моральном духе и стойкости, когда моряки столкнулись с диверсантами Главного разведывательного управления Красной армии, бойцами, обкатанными и закаленными в кровавой круговерти спецзаданий.

Но в любом правиле всегда есть свои исключения.

Фридрих взвалил «панцершрек» на правое плечо и навел ствол на разлапистый куст немного сбоку и впереди от поваленного дерева, где, по его расчетам, засел пулеметчик. Он мысленно представил себе цель, встал на одно колено, крепко сжимая рукоятки ствола, и, задержав дыхание, выстрелил чуть ближе объекта.

Граната, оставляя за собой дымный след, устремилась к пулеметчику. В плечо толкнуло отдачей.

Лицо опалило жаром ракетного выхлопа. Несколько томительных секунд, пока второй номер расчета загнал в жерло ствола новый заряд. Щелчок. Ракета встала на боевой взвод. Пальцами, непослушными от страха, штурман плавно нажал на спуск и вскоре услышал новый разрыв. Почувствовав себя уверенней, он опять выстрелил, на этот раз прицелившись чуть правее. Из зарослей раздался короткий вскрик. Методом тыка он уничтожил выставленных для охраны огневой точки и затаившихся на случай, если моряки решатся на обходной маневр, автоматчиков.

Страх лейтенанта стал спадать, руки задвигались уверенней, и он выпустил в сторону поваленного дерева еще две ракеты. Обер-фельдфебель только успевал заряжать гранатомет. Бушлат на его боку пропитался кровью. Наложить повязку не было времени. Темп скорострельности снижать нельзя. Все потом, когда выпустят по врагу последнюю гранату и можно будет заняться раной.

Страх почти совсем прошел. Офицер мысленно сказал спасибо «панцершреку» и министру вооружений Шпееру. Штурман знал, что ему повезло: он первый раз в жизни стрелял из гранатомета, но ракеты взорвались примерно там, где он хотел. Лейтенант был уверен, что противник понес потери, но не сомневался, что в живых еще остались враги, способные стрелять. Фридрих выпустил новую гранату на случай, если кто-то попробует переползти, меняя позицию. Он был уверен, что враг не собирается вести открытый бой. Время рыцарских турниров давно кануло в Лету. Они устроили засаду, чтобы убивать. И убивать безнаказанно. Хотелось верить, что, столкнувшись с новым оружием, враги станут осторожнее, а еще лучше отступят. Уйдут обратно в лес, откуда пришли. Навсегда затеряются в джунглях.