Читать книгу "Хроника Страны Мечты. Снежные псы - Эдуард Веркин"

— Я — Кипчак Беззаветный! — повторил Кипчак.

Гномы привычно поклонились.

Кипчак надулся от гордости и произнес со значением:

— Перестаньте кланяться! Пора изживать рабские привычки, вы же на своей земле! Держите себя с достоинством. Почему вы не сопротивлялись, когда вас кидали в колодец?

— А нас и не кидали, — ответил одноглазый, — мы сами спустились.

Кипчак замер с открытым ртом.

— В каком смысле? — спросил он, когда онемение вышло из его челюстей. — Что значит «сами спустились»?

— Как увидели, что они бегут, так сразу и спустились в колодец.

— Как? — Кипчак был растерян.

— По лестнице. Спустились по лестнице.

— Я не спрашиваю, как вы спустились! — заорал Кипчак. — Я не спрашиваю, как вы туда сползли! Потому что я знаю, как вы туда сползли! Как слизни! Как черви! Как коловратки! О!!!

Кипчак воздел руки к небу, затем плюнул на землю, продолжил волноваться:

— Вы туда сползли! Но почему?! Почему вы не стали защищаться?! Здесь высокие стены! А гоблин был только один! Вы могли бы обороняться! Но вы сползли в колодец! Трусы! Вы позорите высокое звание! Вы…

Кипчак задохнулся.

— Я вот чего сделаю, — деловито сказал он. — Я вас обратно туда кину. Чтобы вы не позорили своих предков. Только детей оставлю. Воспитаю из них воинов.

Гобзиков взглянул на Лару. Та отрицательно помотала головой.

Кипчак топнул. Маленькое существо просто кипело от ярости, просто взорваться готово было.

— Дети! — крикнул он. — Сделайте два шага вперед!

Из шеренги гномов выступили детишки, человек пятнадцать. Вернее, гномов пятнадцать. Маленькие, желтые, тощие. Интересно, чем они здесь питаются, подумал Гобзиков. Тут же полная пустыня. Ни огорода никакого не видно, ни грядок, ни кустов. Манна, что ли, тут на них падает?

— Идите ко мне! — велел Кипчак.

Дети подошли к нему, Кипчак потрепал их по головам. Взрослые же сгрудились возле колодца. Кипчак зыркнул на них и скрипнул зубами.

— Сейчас я вас буду туда кидать! — Кипчак свирепо шевельнул ноздрями и направился к желтым. — По одному! А потом замурую! Всех! Никого не останется! Крапивное семя! Никого…

Кипчак замолчал и хлюпнул носом.

— Всех до одного замурую…

Это Кипчак сказал уже совсем негромко. Затем отвернулся от гномов, отошел в сторону, приложился рукой к стене и уткнулся лицом в рукав.

Гобзиков подумал, что Кипчак не просто стоит — Кипчак плачет.

Кипчак действительно плакал. И только тут, к своему огромному удивлению, Гобзиков разглядел, что Кипчак совсем мальчишка. Великий Кипчак Беззаветный, воин и темник Алмазной Орды, был совсем маленьким. Гном-подросток. Во дела…

— Ладно, шагайте отсюда, — сдулся Кипчак через минуту. — По норам. Эту тварь сжечь. Очистить территорию. Старший, ко мне!

Старший подбежал.

— Значит, так… — Кипчак смотрел в глаз предводителю желтых гномов. — Отныне и навсегда территория объявляется пустынным улусом Алмазной Орды. Ты, одноглазый, назначаешься полномочным протектором, Левой Рукой Кипчака Беззаветного. А все остальные назначаются моими вассалами. Я наведу здесь порядок! И давай расскажи по-нормальному, что здесь произошло, пока я не впал в животную ярость и не побросал вас всех обратно в колодец!

— Да-да, я расскажу. Расскажу, как тут все происходило… Оно появилось, мы увидели и спустились в колодец. Потом оно ворвалось сюда.

— Понятно, дальше можешь не продолжать. Иди, работай, — отпустил его Кипчак. — И чтобы все было сделано. И еще…

Жильцы пуэбло разбежались.

Кипчак обозрел опустевший внутренний двор и вдруг рявкнул:

— Ко мне!!! Все быстро ко мне! Сюда!

Гномы шустро появились обратно.

— Памятник! — провозгласил Кипчак. — Вы должны воздвигнуть памятник!

Кипчак извлек из-под своей брони похожий на термос футляр, а из футляра небольшую статуэтку, изготовленную, как показалось Гобзикову, из глины, смешанной с соломой. Статуэтка изображала карлика с гигантскими руками, поднятыми к небу. Карлик зачем-то показывал всем большие фиги.

Гобзиков снова чуть не рассмеялся.

— Оригинальное скульптурное произведение, — прошептал он Ларе.

Та кивнула.

— Вот по этому образцу вы должны здесь, во внутреннем дворе, воздвигнуть памятник… Большой… — Кипчак оглядел пуэбло. — Вровень с крышей.

Желтые гномы вздохнули.

— Да, вровень с крышей, — повторил Кипчак. — Рецепт приготовления материала для памятника я изложу дополнительно. Но памятник должен быть. Неукоснительно.

— А зачем он нам? — спросил кто-то из желтой толпы.

— Памятник — это символ власти, — тут же ответил Кипчак. — Только памятник может вам помочь стать цивилизованными гномами. Поставите памятник — и все наладится, поверьте.

Гномы недоверчиво переглянулись.

— Ну, конечно, не сразу, — поправился Кипчак, — не сразу все наладится. Вот если бы мы могли захоронить мощи…

Гобзиков едва не поперхнулся. Оказывается, Кипчак был человеком… то есть гномом с масштабом. Ему памятника мало, ему еще мощи подавай!

— Вот если бы мы могли захоронить мощи, тогда бы все точно сразу завелось. По воле небесных сил! Поверьте, стоит захоронить какие-нибудь мощи, как дело сразу на лад начинает идти. Будто само собой!

— А что такое мощи? — спросил кто-то из гномов.

— Мощи… Мощи — это мощи. От слова мочь. Мощи — это могущество, собранное в одной точке. — Кипчак погрозил гномам кулаком. — Если вы захороните мощи, то могущество их будет распространяться и на вас.

— Как хоть они выглядят, мощи-то? — снова спросили из толпы.

— Ну, как… — слегка замялся Кипчак. — Никто не знает! Потому что они хранятся в мощехранительницах. А если кто откроет мощехранительницу, тот сразу ослепнет! Да, ослепнет от мощи мощей.

Лихо вывернулся, подумал Гобзиков. Вот ведь демагог.

— Постройте сначала памятник, затем я дам… то есть дарую вам мощи нетленности, — объявил Кипчак. — И тогда жизнь наладится, вот увидите. А теперь снабдите нас отборными припасами. И мы отбудем в распоряжение Великого Персиваля, а он уж вас не забудет.

— Кому памятник-то? — громко поинтересовалась Лара.

— Великому Безымянному, — автоматически ответил Кипчак. — Тому, кто стоял по правую руку от Персиваля Безжалостного. Тому, кто не знал пощады к кобольдскому отродью. Тому, кто только в одном бою уничтожил их полторы сотни.

Чем, интересно, он их уничтожил, святотатственно подумал Гобзиков. Своими фигами, что ли? Если фигами, то и в самом деле могучий человек, фигой далеко не каждый убить может. Тем более кобольда.