Читать книгу "Голос ангела - Андрей Воронин"

Холмогоров скользнул взглядом по толпе. И тут же, расталкивая зевак, к нему рванулась Регина Могилина:

– Андрей Алексеевич, что же это такое творится? Кошмар, ужас!

– Успокойся, Регина, – перейдя на “ты”, произнес Андрей Алексеевич, взял женщину за плечи, застегнул на ней плащ.

– Мы с отцом, как узнали, сразу сюда.

– Что с Игорем? – задал вопрос Холмогоров.

– Его уже увезли в Минск. Отец хочет с вами поговорить, он там, – она махнула рукой в направлении двух “Волг”.

Холмогоров увидел Казимира Петровича. Тот, размахивая руками, что-то исступленно объяснял мужчине с мобильным телефоном в руке.

– Отец считает, – тихо произнесла Регина, – что во всем виноват человек в сером плаще, которого он увидел в городе.

– Вполне возможно, – сказал Холмогоров. – Пойдемте отсюда. Зачем вы сюда пришли?

– Это мой город, этих людей я знаю, я здесь выросла, жила, я здесь работаю. Это моя родина.

– Да, да, все правильно, – думая о чем-то своем, Холмогоров уводил Регину подальше от ограды.

Казимир Петрович догнал дочь и Андрея Алексеевича, когда те медленно шли по улице.

– Ничего не хотят понимать – ни тогда, ни сейчас, – размахивая руками, негодовал Казимир Петрович.

– Погодите, – прервал его Холмогоров, – Казимир Петрович, вы можете организовать лодку и показать мне окрестности?

– Что именно вас интересует? Те места, где переправлялся Наполеон, возле деревни Студенка?

– В общем-то, да.

– У моего соседа есть лодка, я все устрою.

– Папа, меня с собой возьмете? – Регина посмотрела на отца, затем на Холмогорова.

– Если Андрей Алексеевич не возражает, то и я не против, втроем будет веселее.

* * *

В два часа дня Холмогоров, Казимир Петрович и Регина садились в большую деревянную лодку, старую, но еще крепкую. Все были в сапогах. На дне лодки плескалась вода.

– Это ничего, – вычерпывая воду, пробормотал Казимир Петрович, – я на этой самой лодке не раз плавал, лодка хорошая.

Регина устроилась на носу, Казимир Петрович – у мотора, а Холмогоров оказался в центре. Казимир Петрович оттолкнул лодку, упершись веслом в мостки, принялся возиться с мотором. Тот с первого раза не завелся. Регина и Холмогоров смотрели на него, скептически улыбаясь.

– Не волнуйтесь, заработает. Это я вам гарантирую. Не зря же я соседу бутылку водки дал!

Может, от слова “водка”, а может, от слова “бутылка” мотор затарахтел. Казимир Петрович замахал шляпой, разгоняя клубы дыма.

– Ну вот, я же вам говорил, а вы не верили, улыбались!

Тяжелая лодка со слабым мотором медленно поплыла к центру реки, сносимая течением. Ветер, почти не ощущавшийся на берегу, на реке усилился, лодку покачивало на волнах.

– Куда плывем, отец? – придерживая сумку на коленях, спросила Регина.

– К Студенке поплывем.

И город, и берега выглядели со стороны реки совсем по-иному. Холмогоров рассматривал пейзажи, словно пытался увидеть что-то знакомое, найти приметы, известные лишь ему одному. Регина поглядывала на Холмогорова. Андрей ей был не просто приятен и симпатичен, он ей по-настоящему нравился. Ей никогда раньше не встречались мужчины, похожие на Холмогорова.

Дорога прошла в молчании.

– Вот эти знаменитые места, – поворачивая мотор, сказал Казимир Петрович, – смотрите, какая прелесть! Тот берег высокий, а этот низкий, болота. Но на болота мы не пойдем, там даже наши сапоги не помогут, мы двинем в ту сторону.

– Где деревня?

– Деревня чуть дальше, – краевед махнул рукой в ту сторону, откуда дул ветер.

И Холмогоров услышал запах дыма. То ли жгли листья, то ли картофельную ботву, запах был с детства знакомый. Лодка врезалась носом в травянистый берег.

– Регина, выскакивай первая.

Холмогоров помог Казимиру Петровичу втащить лодку на берег. Когда все уже стояли на земле, Казимир Петрович сказал:

– Погода начинает портиться, наверное, опять пойдет дождь. Вот и небо потемнело…

– Странно, – прошептала Регина, – ветер дует в одну сторону, а тучи плывут в другую.

– Пойдемте.

Казимир Петрович нашел палку, старую, крючковатую, с ней он стал похож на заправского путешественника – широкополая шляпа, брезентовый плащ с капюшоном, резиновые сапоги. Холмогоров в черной куртке и резиновых сапогах выглядел немного комично. Они двинулись друг за другом: впереди – Могилин, за ним – Регина, замыкал колонну Холмогоров. Казимир Петрович говорил без остановок, одна версия сменялась другой.

Вдруг Могилин резко остановился.

– Смотрите, – он поднял руку. – Видите, – он указал палкой на небольшую прогалину, – копают землю люди. А почему копают? Могу вам сказать: через неделю все это уйдет под воду, вот они и стараются, торопятся.

Трое мужчин в камуфляжной форме копали яму.

– Думаете, они археологи? – обратился Казимир Петрович к дочери и Холмогорову. – Могу вам точно сказать, ни открытого листа у них нет, ни даже образования, есть лишь надежда. Они думают, что им повезет и они выкопают сокровища Наполеона.

Трое искателей сокровищ, а это были Лукин и два его охранника, бросили работу. Они смотрели на незнакомцев, смотрели враждебно.

– Добрый день, – сказал Казимир Петрович. – И вы надеетесь отыскать сокровища Наполеона?

– А что, нельзя? – Лукин стоял, широко расставив ноги, на краю ямы, лопату он держал, как держат меч.

– Признайтесь, ведь ничего не нашли? – обратился он к Лукину.

– Нет, не нашли, – сказал тот, скрежетнув зубами и деланно улыбнувшись. – А вы кто такие, грибники?

– Нет, просто гуляем.

– Возле болота?

– Скоро этой красоты не будет. Лукин смотрел не столько на краеведа, сколько на Холмогорова, смотрел пристально, исподлобья, изучая его. Этот человек показался ему странным: борода, волосы, собранные в пучок на затылке, черная одежда – все выдавало в нем неместного.

– Вижу, вы неместные. Из Минска, что ли, приехали? – спросил Казимир Петрович у Лукина.

– Нет.

– Из Смоленска?

– Опять не угадали.

– Мне все равно, откуда вы. И москвичи здесь копали, и ученые из Санкт-Петербурга, а повезло совсем другим людям.

– И как им повезло? – спросил Лукин, все так же исподлобья тяжелым взглядом меряя то Холмогорова, то Могилина.

– Клад нашли.

Лукин поднял голову, его взгляд встретился с взглядом Холмогорова. А Могилин продолжил: