Читать книгу "Завороженные - Александр Бушков"

— Куда? — воскликнул поручик.

— А уж этого ни я не знаю, ни сиятельный, — сказал Маевский, ухмыляясь. — Как я понял, мамонтеночка и сама не могла толком объяснить: она ж дите малолетнее, во взрослых делах не разбирается. Твердила все: мол, далеко и навсегда… Вот и загоревал юный царевич номер девятнадцать не на шутку, принялся заливать горюшко вином, пытался со мной соревноваться, но где ж сему благородному вьюноше перепить синего гусара. Под стол отправился баиньки, предварительно оросив меня горючими слезами. Тяжко ему с милой подругой расставаться. Что это вы нахохлились?

Поручик медленно сказал:

— А вы знаете, что мамонты и в самом деле куда-то уходят? Сбиваются в огромные табуны наподобие того, что пронесся мимо нас тогда в ущелье, уходят куда-то далеко, на какие-то Великие Равнины… Вроде бы даже пропадают так загадочно, что никаких следов найти не удается.

— Ох ты! В самом деле?

— Да, их наблюдали с воздуха.

— Ну вот, я и говорю… — заулыбался Маевский. — Наш сиятельный юноша фантазии сплетает затейливые и искусные, с массой якобы жизненных подробностей… Уважаю! Аркадий свет Петрович! А давайте, душа моя, на брудершафт выпьем? Ежели почитаете сего вертопраха и повесу, — он стукнул себя кулаком в грудь, — того достойным…

— С радостью, — сказал поручик искренне.

Они проделали все необходимые манипуляции и осушили бокалы.

— Попомни мое слово, Аркаша, выйдет из тебя толк, — непререкаемым тоном заявил Маевский. — И альва уконтрабасил лихо там, в Сибири, и все у тебя здесь получается распрекрасным образом, и даже красавицу пленил незаурядную… Как бы не пришлось еще под твоим началом служить…

— Да что ты, — сказал поручик задумчиво. — Я-то без году неделя, зеленый…

— В тебе, друг мой, есть основательность и стойкое следование дисциплине, каковые качества как раз и помогают продвигаться по службе, — сказал Маевский. — А я вот, многогрешный, не из таких. Я, грешным делом, из тех, кого и ценят, и привечают, да высоко не двигают… о чем я ничегошеньки не сожалею. Я бы, говоря совсем откровенно, со Стахеевым не поменялся. Это категорически не по мне: возглавлять, руководить, обо всем болеть душой, ответственность волочь. Мне бы что попроще: конь, ружье и вольный ветер, а уж мы себя покажем… Твое здоровье! Я вот тут подумал… Знаешь, почему нам в этом путешествии так везет? Потому что у нас в группе насчитывается сразу три Петра. Полковника зовут Петр, а мы с тобой, так уж карты легли, оба Петровичи. Я серьезно. Мы — совсем молодая воинская часть, однако, как и положено, сложились свои приметы, скверные и полезные. Считается хорошей приметой, если в группе хотя бы у двух совпадают имена, или отчества, или имя с отчеством. Смешное суеверие, конечно, но ты же сам знаешь, как это бывает… Короче говоря, до нас еще такого не случалось. И дела обстоят, сам видишь, наилучшим образом: знаний полезнейших получили в невероятном количестве, чертовски полезные вещички позаимствуем, в самом скором времени наведаемся в секретную императорскую библиотеку, — он поддел пальцем орденский медальон поручика. — Наконец, ордена получили, да не какие-нибудь, а с цепью на шею.

— Ну, это… — махнул рукой поручик. — Это ведь весьма… своеобразные ордена. Как бы и ненастоящие.

— Не скажи, Аркадий, — серьезно произнес Маевский. — По сему поводу давным-давно есть свой регламент, обстоит в точности так, как с иностранными: ордена, полученные в других эпохах, разрешено носить наравне с наградами Российской империи. А потому в торжественные дни мундиры иных наших офицеров являют собою весьма любопытное зрелище. Не столь уж и часто, правда, награждения случаются во время путешествий, но все же некоторые, особенно сеньоры, живущие где-то постоянно, смотришь, и удостаиваются… Кое-кому на войне пришлось бывать, а там уж с этим, сам понимаешь, гораздо проще обстоит… И поскольку…

В гостиную вошел полковник Стахеев — энергичный, деловитый, пребывавший, сразу видно, в хорошем расположении духа. Оба привычно вскочили и вытянулись. Полковник осмотрел гостиную без малейшего раздражения, усмехнулся:

— Завидую я вам, Кирилл Петрович, право слово… Мало кому выпадает исполнять служебные обязанности и деликатные задания в столь приятной обстановке… У вас там в прихожей вовсе уж пикантное действие происходит, там дама с кавалером, как бы это поприличнее, очень уж увлеклись друг другом прямо на кушетке в углу…

— Нравы тут прямо-таки версальские, — усмехнулся Маевский. — Ежели судить с позиций романтических, то ситуация где-то даже и достойная одобрения: очень уж у данного господина супружница отвратная, настоящая мегера. А с госпожой фрейлиной у него, ей-богу, настоящая пылкая любовь…

— Ну, пусть… их… — полковник внимательно к нему присмотрелся. — Вы-то как, любезный Кирилл Петрович? Способны в кратчайшие сроки вернуться к службе?

— Обижаете, господин полковник! — браво рявкнул Маевский, вскакивая. — Холодный душ попеременке с горячим, пару капель нашатыря на стакан водички и — внутрь. Вы мне только дайте четверть часика.

— Да хоть полчаса, — сказал полковник покладисто. — Предстоит интересное дело. Обнаружилось, что…

Он покосился на дверь, умолк. Прямо-таки влетела Элвиг, вежливо Стахееву поклонилась, сцапала поручика за рукав и выпалила:

— Пойдем быстрее. Шорна хочет тебя видеть.

Поручик воззрился на полковника. Тот невозмутимо кивнул, спросил только:

— Благородная Элвиг, я надеюсь, это надолго не затянется?

— Наверняка ненадолго.

— Отлично. Я вас жду через час.

Поручик отчего-то полагал, что возглавляемое Шорной учреждение (во все эпохи вызывавшее почтительный страх и стремившееся к максимальной секретности) будет располагаться где-нибудь в уединенном отдалении — однако Элвиг повела его не к выходу из дворца, а, наоборот, в западное крыло, и они стали подниматься вверх по богато украшенной витой лестнице. Оказалось, Шорна обосновался в одной из башен западного крыла, откуда дворец представал как на ладони, да и значительная часть примыкающих городских кварталов открывалась для обозрения. Этакая пожарная каланча, высоко вознесшаяся над зимней столицей. Быть может, это было сделано умышленно, с неким потаенным смыслом? «Высоко сижу, далеко гляжу…» Он помнил вид на дворец из этой части города: высокая башня из светло-серого камня с остроконечной крышей из коричневой черепицы издалека видна. Надзирающее око, а? Но спрашивать напрямую как-то неловко…

Шорна поднялся ему навстречу с самым радушным и доброжелательным видом.

— Благодарю, что навестили всеми забытого отшельника (похоже, и у него в это прекрасное утро настроение было под стать погоде). Элвиг мне рассказала о ваших… сложностях, и я решил на всякий случай проверить все скрупулезно. Как-никак небо… (он произнес последнее слово с интонацией словно бы даже почтительности, как если бы речь шла о чем-то крайне важном). Вот-вот приедет мастер Рупи и посмотрит, как там с вашими снами… Вы ведь не откажетесь подвергнуться… исследованию? Это ничуть не болезненно и не опасно, он просто посмотрит, что вы видели, в точности…