Читать книгу "Пыльца - Джефф Нун"

Я надавила на Тень Белинды так, что она быстро согласилась на предложение. Особенно стараться не пришлось.

На постели из листьев и лепестков, среди цветов и трав мы отдались ему. Койот увел нас по кривой дорожке в ночь и омыл волной стеблей и лепестков. Он был больше, чем просто пес-любовник, наш Койот, его ствол принимал ту форму, которая приносила нам наибольшее удовольствие. Мне понравилось, как он проникал на нужную глубину. И Белинде тоже. Мы обе застонали. Атлас обнаженного тела моей дочери. Манчестер дрожал от наслаждения. Может быть, только эта карта и осталась от той, что была раньше. Койот провел своими ветвями по нашим улицам. Мягкий свет раннего утра играл на нашей коже. Зомби шлепали ногами потраве, мягко потирая наши нагие тела. Мы не сказали Койоту, что я была в теле Белинды, но он скорее всего догадывался. Может быть, по глазам Белинды, когда она кончила. Я сама на миг почувствовала себя травинкой, когда Койот осторожно вложил одну из своих желтых роз Белинде в рот. Шип впился ей в губу; по щеке скатилась капелька крови. Койот убрал цветок, слизнул кровь и заплакал. Я хотела спросить его, к чему эти слезы, но он уже кончал, наш любимый, выбрасывая пыльцу и сперму внутрь нас.

Опыление.

Благодарно принимаем его. Впитываем все. Вспотев на солнце. Цветы на нашей коже, у нас в мозгу. Мы прижали пса к своей мокрой груди. Текло время, мы пили его маленькими глотками. Койот сорвал плод со своего тела, положил кусочек Белинде в рот. Райский вкус, спелый, сочный, темно-зеленый всплеск. На языке Белинды остался вкус, в ее сознании – образ. Тот же мир, в который я заглянула, исследуя жертвы, куда меня привел Томми Голубь своей оперенной рукой. Тогда я и поняла, что Койот будет нашим проводником в мир снов.

«Давайте пойдем».

Мы лежали нагие, обессиленные, в саду, покрытом росой. Ниже, далеко к югу, изнемогал в тумане света Манчестер.

– Нашему городу конец, – сказала Белинда.

– Он изменился, – ответил Койот. – А нам повезло.

– Повезло, что мы нашли любовь?

– Повезло, что нас не нашла смерть. Новые улицы примут немногих.

– Мне их жаль.

– Ты права.

Время пришло. Голосом Белинды я объяснила план. Она дала мне свободный доступ к ее телу.

– Койот, с тобой говорит Сивилла Джонс, – начала я. – Я мать Белинды. Я живу в теле своей дочери. Не буду всего объяснять, просто скажу, что я умерла и родилась заново, примерно как ты. Наш враг – Джон Берликорн. Он живет в виртуальном мире, который называется Пьяный Можжевельник. Из его царства приходит аллергия. Пьяный Можжевельник – райское перо. Чтобы попасть в райское перо, нужно умереть и заново родиться. Как ты, как я. И как Белинда. В нашем багаже – Сапфир. Он мой первый ребенок, зомби. Сила смерти в нем очень велика. Я хочу сказать вот что: смерть коснулась нас всех, и мы продолжаем жить. Я думаю, что теперь мы можем добраться до Джона Берликорна в его Пьяном Можжевельнике. Ты, Койот, доставишь нас туда на своем черном кэбе, потому что теперь ты часть мира Берликорна, растительного мира. Сделаешь это для меня?

Койот кивнул.

– Думаю, да.

– Не обязательно все получится, – продолжила я. – Берликорн в снах – могущественное создание, Он поймёт, что мы пытаемся напасть на него. Но Белинда и я – дронты. Берликорн боится дронтов, потому что не может управлять их историей. И теперь мы в два раза сильнее. Тем не менее он опасный противник. Я могу на тебя положиться?

Я думала, что из них двоих больше сомневаться будет Белинда, но, хотя я чувствовала Тенью ее страх, она согласилась, и я благословляла ее за это. А Койота что-то беспокоило.

– Сивилла Джонс, – прошептал он, – Джон Берликорн… Это он поднял меня из могилы.

– Что?

– Я приехал сюда не только из-за вас, но и из-за Джона Берликорна. У него есть для меня задание.

– Какое?

– Не знаю. Я просто должен был приехать сюда. Может быть, что-нибудь по поводу его…

Койот резко замолчал. Что-то его испугало. Трава и цветы на нашей постели задрожали под внезапными ми порывами ветра.

– Что такое, Койот? – спросила я.

– Его жена… – начал Койот. Трава и цветы вокруг поднялись волной знания и плотно сплелись вокруг, полностью нас обездвижив.

Белинда закричала.

Персефона умирает. Она цепляется всеми побегами, плющом, но в ее зеленом сердце проросли вредоносные семена реальности. Ей больше не нравится здесь, не нравится этот мир. До этого она едва спаслась от шума и огня копов, вломившихся в убежище ее коп-садовника. Она склеила свое тело с лишайниками, покрывавшими сырые стены дома смерти, где мирно лежала в постели. И лишь таким отчаянным способом ей удалось вырваться на свободу. Потом люди уничтожили землю, в которой она спала. Куда ей теперь идти?

В сеть цветов.

Она стала тысячей, миллионом искорок в цветущей сети. Лепестки приносили ей сообщения, на листьях появилась гниль. Каждый листок трепетно умолял: «Спаси меня, спаси меня». Реальность нанесла удар. Персефона обратилась ко всем своим цветам, ко всем одновременно, приказав им хранить надежду, потому что когда-нибудь этот мир будет принадлежать нам. Продолжайте расти.

Но девочка-семянка беспокоится. Количество пыльцы остается на отметке 2010. Может быть, мир достиг насыщения? Может быть, они пришли к ничьей, и соперничающим видам придется добровольно прекратить борьбу? Персефона злится, а семена липнут к ее коже. Она чувствует задержку роста. Грубые руки не отпускают ее корни. Руки тех, кто обладает иммунитетом. Дронтов. Может быть, этот мир, победил ее? Земля омертвела…

Она обнаруживает сорные семена, проводящие время в утехах на полях любви. Таксишный цветок занимается этой животной грубостью, этим проникновением. Иммунная девушка, ее зовут Белинда, о да, ей нравится, как он ее обслуживает. И Сивилла, муникоп, она тоже где-то там рядом. Незримо присутствует. Персефона вобрала себя в травы, которые они оскверняют плотью своих тел. Она закрывает их травой, душит их, но тут еще одно семя прилепляется к ней. «Отпусти их, Персефона! – звучит голос ее мужа. – Я хочу, чтобы они пришли ко мне. Пропусти их. Я встречу их в пределах своей силы». «Возвращаться ли и мне с ними, сэр Джон?» – осведомляются корни Персефоны. «Да. Уже пора. Возвращайся…»

Все равно ей уже хочется вернуться домой, правда? Разве она виновата в том, что этот, мир такой увядший и бесплодный? И еще иммунный? Она и не подумает мешать путешественникам в поиске черного сада матери и мужа. Она даже проведет их туда по легкой дороге. Для того она и выпускает создания из своей хватки, и ее переменчивый образ сливается со мхом под стоящей поблизости машиной. Она приехала в этот мир на черном кэбе, на нем же его и покинет.

Вьюны опали с наших тел так же быстро, как до того взметнулись из-под земли.

– Что это было? – спросил Койот.

– Может, что-то вроде предупреждения. Ладно, давай.