Читать книгу "Все кувырком - Джил Мансел"

– Нет. – Нина покачала головой. – Лучше не надо.

– Хорошо. – Бруно озабоченно взглянул на нее. – Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Она улыбнулась.

– Ну конечно. У нас было хорошее партнерство, а теперь оно закончилось. Это не конец света.

Он наклонился и поцеловал ее бледный лоб.

– Спасибо. Благодаря тебе это было легко.

– Пожалуйста. – Нина поцеловала его в ответ, легонько взъерошила ему волосы, встала и поставила пустую чашку в раковину.

– Но тебе будет нелегко, с финансовой точки зрения. У Максин много денег?

– Нет.

– Боже, – удивленно сказала она. – Тогда это и правда любовь.

Бруно прилег в свободной спальне и быстро заснул, разметавшись на кровати. Беззвучно роняя слезы, Нина стояла на пороге и смотрела, как мужчина, которого она любила последние десять лет, видит сны о любимой девушке. О другой.

Но она поступила абсолютно правильно, убеждала себя Нина. Рыдать, умолять его остаться, может даже попытаться подкупить его еще большими деньгами – так можно было заслужить только его презрение. Вместо этого, она отнеслась ко всему спокойно и с пониманием, и это было гораздо лучше – они могли остаться друзьями. А что еще важнее, такое расставание оставляло двери открытыми. Бруно будет знать, что всегда сможет вернуться.

Ты покидаешь меня, потому что влюбился в кого-то по имени Максин Воган, думала Нина. Она, конечно, красива и может тебя рассмешить. Да и в постели, должно быть, хороша. Но она не будет любить тебя так сильно, как я, и поэтому я отпускаю тебя. Потому что не важно, сколько это продлится. Я все равно буду ждать твоего возвращения.

ГЛАВА 42

– Дженни, я так рада за тебя! – Максин обхватила сестру за плечи и закружила в танце прямо в узеньком холле, топча воскресные газеты, выскользнувшие из щели почтового ящика. – Я принесла шампанское, чтобы отпраздновать. Алан еще в постели? Скажи, пусть сейчас же идет сюда и обнимет свояченицу после долгой разлуки!

Дженни, отложив скомканные газеты, поднялась наверх вслед за ней.

– Вы разминулись. Он уехал в серфинг-клуб. Вернется около полудня.

Не скрывая облегчения, Максин сжала плечо Дженни.

– Ну, ничего страшного. В другой раз. Может, так даже лучше: поболтаем как следует и сами выпьем все шампанское. Захвати куртку и пару бокалов, закатимся на пляж.

Было холодно, но солнечно, начался отлив. Они остановились у кромки воды, Дженни держала наготове бокалы, а Максин выдернула пробку из бутылки и зашвырнула ее в сверкающее бирюзовое море.

– За тебя и за Алана, – сказала она, наполнив бокалы. – Пусть ваша жизнь всегда будет счастливой. Твое здоровье!

– Твое здоровье, – ответила Дженни с покорной улыбкой. Ей было приятно, что Максин радуется, хотя это стало для нее сюрпризом. Она готовилась услышать критические замечания, подозрения и миллион вопросов, приправленных фирменным сарказмом Максин. Шампанское на пляже и сердечные поздравления явились для нее полной неожиданностью.

– Между прочим, это от Гая. – Максин помахала бутылкой. – Он передает тебе наилучшие пожелания. И еще кое-что. – Порывшись во внутреннем кармане своей потертой кожаной летной куртки, она извлекла мятый чек. – Твое жалованье за последнюю неделю.

Дженни едва не отказалась от чека. Получать деньги за то, что даже не напоминало работу, было как-то странно. Но еще более странно было бы не брать этих денег, и она засунула листок в задний карман джинсов.

– Спасибо, я отлично провела время.

– Они тоже. – Максин посмотрела на нее с шутливым упреком. – Хотя я начинаю серьезно сожалеть, что послала тебя туда. Теперь Джош и Элла требуют, чтобы я пекла печенье. И речь о настоящем печенье, – хмуро добавила она, – с мукой и всем остальным. А не об этом, из пакетов, которое делала ты.

Дженни с любопытством следила, сколько продержится Максин. Она явно делала героические усилия, чтобы не сорваться и не засыпать Дженни вопросами. Подозревая, что Гай провел с ней воспитательную беседу, Дженни заключила сама с собой пари, что Максин сломается где-то между пещерой контрабандистов и прудами в скалах.

До пещеры контрабандистов оставалось еще ярдов двести, когда Максин, увлеченно расписывавшая отвратительного ребенка, с которым она снималась в рекламе, неожиданно встала как вкопанная и сорвала солнцезащитные очки.

– Довольно, – заявила она, пригвоздив Дженни взглядом. – Ты повеселилась от души, но это уже жестоко. Пусть Гай мать его Кэссиди требовал не устраивать тебе допрос третьей степени, но я, в конце концов, твоя сестра. Так что перестань прикидываться, будто тебя интересует моя звездная карьера, и выкладывай все.

Дженни посмотрела на часы. Целых девять минут; кто бы мог подумать, что Максин сможет так долго держать себя в руках?

– Все, что тебе хочется знать? – невинно сказала она. – Хорошо. Сначала нужно просеять муку. Не забудь добавить щепотку соли. Затем ты…

– Прекрати немедленно! – Максин подняла влажный, скользкий ком морских водорослей и медленно направилась к ней. – А ну рассказывай сейчас же про Алана!.. Почему он исчез, почему вернулся, чем занимался? Что ты собираешься делать?

Когда Дженни закончила свой рассказ, Максин готова была пожалеть, что так допытывалась.

Прежде всего, не поддавался логическому осмыслению сам факт, что Дженни действительно верит в эту несусветную чушь, которую вкручивает ей ее ублюдок муженек. Максин могла поклясться, что это просто бред сивой кобылы.

– …вот и все. – Дженни вылила в свой бокал остатки «Боллинджера». Искоса взглянув на Максин, она с вызовом сказала: – Давай, теперь твоя очередь. У тебя наверняка уже есть свое мнение.

Ее мнение об Алане Синклере трудно передать словами, подумала Максин. Но еще она поняла, что была права – Дженни не примет никакой критики. Одно неверное слово, и она кинется защищать Алана. Не стоит даже заикаться о своих подозрениях.

Но она, слава богу, актриса и способна переиграть даже своего неподражаемого зятя. Пусть Дженни сама узнает правду, когда придет время.

Всю прошедшую неделю Максин оттачивала свой драматический талант, повторяя доверительным тоном: «Выбирая „Бебисофт", вы выбираете лучшее». Теперь, прислонившись спиной к холодной скале в дальнем конце пляжа, она решила замахнуться на большее и сказала:

– Дженни, а что, по-твоему, я могу сказать? Ты счастлива, и для меня этого достаточно. Я рада, что он вернулся.

Они уже повернули к дому, и тут Дженни без всякой задней мысли наконец задала тот самый вопрос:

– Ну, а как там в Лондоне? Чем ты еще занималась? Наверняка ходила на вечеринки. Познакомилась с симпатичными парнями?

Дженни несла бокалы. Максин, с пустой бутылкой из-под шампанского в кармане, запускала по волнам блинчики. Последний камешек взлетел над волной и скрылся из виду. Порыв ветра растрепал ей волосы, она поправила прическу.