Читать книгу "Под конвоем лжи - Дэниел Сильва"

Посреди комнаты стоял небольшой стол, грубо сколоченный из нефанерованной древесины, и пара столь же непритязательных старых стульев. Вайкери и Бекер сели за стол друг против друга, будто намеревались сыграть партию в шахматы. Края стола пестрели черными следами от забытых сигарет. Вайкери вручил Бекеру пакет, и тот, как ребенок, сразу же открыл его. В пакете оказались полдюжины пачек сигарет и коробка швейцарских конфет. Бекер посмотрел на подарок, затем на Вайкери.

— Сигареты и шоколад... Скажите, Альфред, у вас, случайно, нет сегодня намерения совратить меня? — Бекер делано-противно хихикнул. Впрочем, тюремная жизнь сильно изменила его. Вместо шикарных французских костюмов он теперь носил строгие серые комбинезоны, тщательно выглаженные и удивительно хорошо подогнанные в плечах. По официальной версии, он находился под особым контролем для предотвращения попыток самоубийства — что Вайкери считал полнейшим абсурдом, — и поэтому ходил в легких парусиновых шлепанцах без шнурков. Его кожа, когда-то очень загорелая, в тюрьме сделалась совсем белой. Его крепкому небольшому телу пришлось подчинить свою потребность в движении строжайшей дисциплине, царившей в тюрьме, исчезли размашистые жесты и заразительный смех, оставшиеся лишь на старых фотографиях из следственных материалов. Карл сидел совершенно прямо, как будто чувствовал крепко прижатое к спине дуло пистолета; шоколад, сигареты и спички он выложил на столе в ряд, словно хотел провести границу, за которую Вайкери заходить не рекомендовалось.

Бекер распечатал пачку сигарет, вытряхнул две, протянул одну сигарету Вайкери, а вторую взял себе. Затем чиркнул спичкой и сначала поднес огонь Вайкери, лишь потом закурил сам. Некоторое время они сидели молча, уставившись в противоположные стены камеры — словно старинные друзья, которые давным-давно порассказали все, что им было известно, и теперь просто рады довольствоваться обществом друг друга. Бекер смаковал сигарету, долго перекатывая дым во рту, словно глоток превосходного «Бордо», и лишь потом выпустил облачко дыма к низкому каменному потолку. В крошечном помещении дым сразу собрался над головами в какое-то подобие штормовых туч.

— Не сочтите за труд передать мои наилучшие пожелания Гарри, — наконец нарушил молчание Бекер.

— Обязательно.

— Он хороший парень. Немного дубоват, как и любой полицейский. Но он далеко не из худших.

— Я без него просто пропал бы.

— А как поживает братец Бутби?

Вайкери тяжело вздохнул.

— Как всегда.

— Везде есть свои нацисты, Альфред.

— Мы подумываем о том, как бы заслать его на ту сторону.

Бекер хохотнул и сразу же прикурил новую сигарету от окурка первой.

— Я вижу, что вы принесли мою рацию, — сказал он. — Какие еще героические деяния я совершил во благо Третьего рейха?

— На этот раз вы силой ворвались в дом номер десять[30]и унесли оттуда все личные бумаги премьер-министра.

Бекер откинул голову назад и разразился коротким взрывом хриплого хохота.

— Надеюсь, что теперь-то мне удастся стребовать нормальные деньги от этих поганых скаредов! А не те ни на что не годные фальшивки, из-за которых у меня в прошлый раз случились такие неприятности.

— Несомненно.

Бекер посмотрел на рацию, а потом на Вайкери.

— В добрые старые времена вы оставили бы на столе револьвер и позволили бы мне самому покончить с земными проблемами. А теперь вы приносите сюда рацию, изготовленную прекрасной, едва ли не лучшей в мире немецкой компанией, и позволяете мне медленно убивать себя при помощи точек и тире.

— Что поделать, Карл, мы живем в ужасном мире. Но ведь никто силой не заставлял вас стать шпионом.

— Все лучше, чем служить в вермахте, — ответил Бекер. — Я старик, Альфред, как и вы. Меня призвали бы и отослали бы прямиком на восток, воевать с этими затраханными Иванами. Нет, большое спасибо. Я пережду войну здесь, в этом милом, фешенебельном английском санатории. Вайкери поглядел на часы: до выхода Бекера в эфир оставалось еще десять минут. Он сунул руку в карман и извлек уже зашифрованную радиограмму, которую Бекер должен был послать. Затем из другого кармана он достал фотографию, переснятую с паспорта голландской туристки Кристы Кунст. На лице Бекера мелькнуло выражение узнавания и интереса, тут же вновь сменившееся прежним равнодушием.

— Вы ведь знаете эту женщину, не так ли, Карл?

— Вы нашли Анну, — улыбнулся в ответ бывший агент немецкой разведки. — Отличная работа, Альфред. По-настоящему, отличная. Браво!

* * *

Вайкери не вымолвил в ответ ни слова. Он сидел неподвижно, держа руки на столе, с таким видом, будто прислушивался к отдаленной музыке. Опыт подсказывал ему, что наилучшая тактика — задавать как можно меньше вопросов и позволить Бекеру самому вывести его куда требуется. Так охотник на оленей сидит в засаде, зайдя к выбранной жертве с подветренной стороны. Сигарета, лежавшая в металлической пепельнице, догорела, превратившись в длинный столбик серого пепла. Из окна доносился шум ночного ливня, барабанившего по бетонному покрытию прогулочного плаца. Бекер, как всегда, начал историю откуда-то с середины и со своей персоны. Некоторое время он сохранял неподвижность, но, увлекшись рассказом, начал размахивать руками и чертить в воздухе ухоженными короткими пальцами. Как и во всех своих монологах, Бекер то и дело отвлекался и уходил далеко в сторону от темы, чтобы поведать о своей храбрости, удачливости в делах и успехах на сексуальном фронте. Время от времени он погружался в продолжительные задумчивые паузы, а несколько раз заходился резким кашлем.

— В моей камере чертовски сыро, — сказал он, словно оправдывался. — Что-что, а тюрьмы вы, англичане, умеете делать на славу. Парни вроде меня не получают почти никакой подготовки, — сказал он, когда кашель утих. — О, конечно, мы прослушали несколько лекций каких-то берлинских идиотов, никогда не видевших Англию, кроме как на карте. Вот так, говорили они, нужно оценивать численность армии. Вот так — пользоваться рацией. Вот так нужно раскусить ампулу с ядом в том чрезвычайно маловероятном случае, если МИ-5 начнет выламывать твою дверь. А потом они на лодке или на самолете отправляли нас в Англию, чтобы мы обеспечили фюреру победу в войне.

Он замолчал, чтобы закурить очередную сигарету и открыть коробку конфет.

— Мне повезло. Меня засылали легальным путем. Я прилетел на самолете со швейцарским паспортом. А вы знаете, как поступили они с другим парнем? Высадили его на берег в Суссексе на резиновой лодке. Но подлодка вышла из Франции без специальных немаркированных лодок, которыми вроде бы должен пользоваться абвер. Им пришлось отправлять его на одном из спасательных плотов подводной лодки со всеми знаками Kriegsmarine[31]. Вы можете в такое поверить?