Читать книгу "Врачебные связи - Ирина Градова"

– Чтобы его имя не упоминалось в связи с событиями, которые последуют за крахом «Фармаконии».

– Разве это возможно?

– В сущности, Усман не совершил ничего противозаконного – если, конечно, не вдаваться в подробности того, как «Фармаконии» удалось заполучить государственный контракт. Но это вполне можно оставить за кадром, учитывая информацию, которую взамен сделки согласился предоставить Усман.

– Так кто же застрелил Илью?

– Рожков. Усман, видя, что другого выхода у него не остается, кроме как играть в открытую, лично встретился с Ильей. Он рассказал ему все – и о том, что готовится слияние с «Евромедом», и о том, что Рожков ведет двойную игру. Кстати, о проблемах с «Голудролом» Усман до последнего времени не знал, так как не разбирается ни в медицине, ни в фармакологии. Но все это не произвело на Митрохина такое впечатление, как демонстрация видеозаписи, на которой во всех подробностях запечатлена смерть его отца!

– Таким образом, Усман надеялся, что Илья сам разберется со своим замом? А он сохранил бы участие в «Фармаконии» через своих подставных лиц?

– Со временем он устроил бы так, что они «продали» ему свои акции. Затем, скорее всего, постарался бы убедить остальных членов совета директоров сделать то же самое… Но вышло по-другому. Илья пришел в ярость – во всяком случае, так говорит Усман. Он намеревался сдать Рожкова в полицию, но Усман предостерег его, ведь Елена также присутствовала при том печальной событии и считалась бы соучастницей.

– И Илья решил заняться Рожковым лично?

– Он позвонил ему и заставил вернуться на работу. Чувствуя, что дело нечисто, Рожков воспользовался тем же входом, что и в день гибели Антона Митрохина, – где нет охраны и камер. Очевидно, он предвидел, о чем пойдет разговор, ведь Усман намекал на возможность обратиться напрямую к председателю совета директоров, если Рожков не прекратит свои подковерные игры! Когда Рожков пришел, Илья без лишних слов прокрутил ему видеозапись.

– Но откуда у Рожкова пистолет Толика? – недоумевала я.

– Один из мужиков, арестованных на даче Елены, признался, что Рожков отправлял его обыскать квартиру в отсутствие Анатолия и Марины в надежде найти что-нибудь важное, способное повредить «Фармаконии». К счастью, Кречет не держал дома никаких документов – все хранилось у Дмитрия Прошкина. Несолоно хлебавши возвращаться «агент» не хотел, поэтому, обнаружив оружие, передал его Рожкову. Анатолий не заметил пропажи, так как Рожков требовал от своего засланца аккуратности при обыске… Если Рожков планировал избавиться от Митрохина, лучшего расклада и ожидать было нельзя!

– То есть он в любом случае убил бы Илью, а пистолет Толика стал подарком судьбы?

– Слишком велики были ставки, а Митрохин был чертовски несговорчивым типом! Узнай Илья о том, что случилось с его папашей, Рожков не только вылетел бы из фирмы, но и загремел на нары. Для него «Фармакония» была смыслом жизни, и Рожков, несомненно, надеялся, что его связь с Еленой рано или поздно принесет свои плоды. Сделка с «Евромедом» была для него жизненно необходима, она принесла бы Рожкову финансовую свободу и независимость от Ильи.

– Но он все равно не сумел бы провести сделку в обход Митрохина!

– Верно. Дел Рожков натворил почище, чем сам Усман в лучшие годы, причем действовал так грязно, что, возьмись за дело какой-нибудь головастый следак, его давно бы повязали! Рожков утверждает, что не собирался убивать Илью, а хотел только пригрозить ему оружием, но Илья решил, что может вырвать пистолет из рук противника. Завязалась драка, и он был убит случайным выстрелом.

– Ты в это веришь?

– Сама посуди: он явился в «Фармаконию» с оружием, украденным у Кречета! Потом пистолет оказался у Анатолия в шкафчике – и заварилась вся эта каша. Жаль, что с тех пор, как Рожков узнал о слежке Усмана, он бдительно следил за тем, чтобы ситуация с прослушкой и камерами не повторилась. А то у нас в руках могла бы оказаться отличная запись убийства Ильи Митрохина с Рожковым в главной роли!

– А кто же напал на Тимура и Олега?

– Тимура избили охранники из «Фармаконии»: перед ними стояла задача напугать детектива, но они слегка перестарались. Его состояние улучшилось, я выяснял, и есть надежда на полное выздоровление. Как только Кутаев сможет давать показания, мы их тоже подошьем к делу – ничего лишнего в нашей работе быть не может. От нападения на Олега Рожков открещивается, но мы его раскрутим, дай только время.

– А Артамонов погиб случайно или ему тоже Рожков посодействовал?

– Не знаю. Знаю, что он пытался его купить – не вышло. Угадай, кто защищает Рожкова?

– И кто же?

– Господин Минкин!

– Тот самый, который пытался посадить Толика?

– Он, родимый. Минкин – мужик осторожный, и Рожков слова не говорит без его указки. Он стоит на том, что смерти обоих Митрохиных стали результатами нелепых несчастных случаев, а избиение Кутаева, как ты понимаешь – не убийство. Правда, присутствует еще и статья о мошенничестве и заведомом нанесении вреда пациентам, употреблявшим «Голудрол», но последнее, к сожалению, доказать трудно: Рожков может сослаться на то, что все документы подписывал лично Митрохин, а он – всего лишь исполнитель его воли.

– А как же показания старшего фармацевта и других сотрудников?

– Мы попытаемся что-нибудь сделать. Можно радоваться хотя бы двум вещам: твой Кречет свободен, как ветер, да и «Голудрол» уйдет с рынка навсегда, и больше никто от него не пострадает!

– Слушай, Сережа, а как Рожков, не имеющий отношения к уголовной среде, умудрился отыскать людей, которые выполняли для него грязную работу?

– Ну, старушка, в наши дни это не проблема – в Интернете полно людей, за умеренную плату готовых на все! Если бы делами занимался Усман, он действовал бы более изощренно, но Рожков избегал обращаться к нему, так как намеревался его «кинуть», да и помнил о компромате, имеющемся у Усмана. Короче, Рожков боялся вести с ним общие дела, а потому вынужден был действовать самостоятельно. Хотя есть у меня одна мысля насчет «поставщика» подобных услуг…

– Какая?

– Понимаешь… Минкин этот – тип скользкий, его голыми руками не возьмешь, но он частенько защищает людей, имеющих широкую известность в уголовном мире. В этом ему просто равных нет – в следственном комитете его все ненавидят!

– Думаешь, он мог искать исполнителей для Рожкова?! – в ужасе спросила я.

– Чем черт не шутит… Но его нам не взять: Минкин – это даже не Усман, к нему не подобраться! Но нам ведь и не нужно, да? То, что нужно, мы сделали…

– Да, но сколько людей пострадало! – перебила я. – Мне удалось связаться с человеком, который знает, откуда появился «Голудрол». Он прислал мне документы, так что я готова передать их тому, кто будет заниматься данным делом.

И я рассказала Сереже о том, что узнала от Авнера Ассера.