Читать книгу "Страна Изумрудного солнца - Антон Орлов"

«У кого из нас логика вывернута наизнанку? Ну и приятное же местечко ваша страна Изумрудного солнца…»

– Кхей-саро, неужели вы думаете, что Тлемлелх кому-то будет нужен на Незе? Вряд ли представители иных рас смогут оценить его красоту, а кроме нее, у него ничего нет. Он там зачахнет, если ему не с кем будет болтать, зато Лярн отдохнет от его невыносимой болтовни.

– Ошибаешься, у него есть еще кое-что. Тлемлелх – талантливый художник, и это вторая причина, почему я ему помогаю… несмотря на его характер.

Лиргисо удовлетворенно засмеялся:

– О, вы все-таки заметили насчет характера? Сейчас он стал еще ничего, а какой был в Мигоне… Но вы тоже кое в чем ошибаетесь, великолепная кхей-саро. В его рисунках, которые так вас восхитили, нет ничего необычного. Просто вы, люди, в большинстве своем почему-то не способны рисовать, а у нас это умеет всякий малолетний энбоно.

– Уметь рисовать и быть художником – разные вещи.

– Тогда любой энбоно по вашим меркам – выдающийся художник. Конечно, у каждого свой стиль, подобно тому как почерк каждого энбоно или человека индивидуален. Мне кажется, кхей-саро, вы смогите на меня с оскорбительным недоверием… Если вы любезно дадите мне лист бумаги и карандаш, я вам кое-что покажу.

Тина вытащила из своего аварийного комплекта блокнот и черный фломастер, найденные в кабине аэрокара. Оглянувшись на стенку, за которой шумел ливень, переключила регулятор одной из термоплит из режима «тепло» в режим «тепло/свет», и зыбкий полумрак отступил. Щели тут не такие уж маленькие, но вряд ли кто-нибудь что-то разглядит за сплошной водяной стеной. Вряд ли кто-нибудь вообще высунет нос наружу в такую погоду.

Поблагодарив, Лиргисо пристроил блокнот на колене и начал рисовать. Наброшенный на плечи спальный мешок соскользнул на пол, драгоценные камни на теле энбоно заискрились, отражая свет термоплиты. В его круглых золотистых глазах тоже вспыхнули холодные искры.

«Сейчас нарисует какую-нибудь гадость. На что угодно могу поспорить. Если угадала – вернусь на Валгру и куплю себе мороженое, сразу две порции. Настоящее, сладкое. Стив все-таки нашел кафе, где его готовят на заказ».

– Смотрите, кхей-саро. – Лиргисо уже протягивал ей блокнот.

Портрет Тлемлелха. Да, мастерски нарисовано… только было в этом портрете нечто неприятное. Ничего карикатурного, но Лиргисо изобразил Тлемлелха испуганным, ему словно нравилось особо подчеркивать детали мимики, свидетельствующие о страхе, как будто это доставляло Лиргисо удовольствие.

На следующей странице – ее портрет. Похоже… Но неужели у нее действительно такой демонический вид?.. Наверное, те из ее знакомых, которые советуют ей почаще смотреться в зеркало, в чем-то правы. Лицо на рисунке было красивым и зловещим, и это лицо ей совсем не нравилось.

– Там еще одна картинка, кхей-саро. Дальше.

Перелистнув страницу, Тина хладнокровно изучила третью картинку и спросила:

– И что это значит?

– Это я нарисовал, кхей-саро, как мы с вами могли бы заниматься любовью.

– У нас это называется порнухой.

«Выиграла. Вернусь на Валгру – куплю мороженое».

– Изумительная кхей-саро, я теперь для вас тоже художник, не так ли? Вы будете обращаться со мной соответствующим образом?

– Для меня ты прежде всего преступник, сообщник Сефаргла. Можешь нарисовать мне Сефаргла – как он сейчас выглядит?

– Могу, но потом. – Лиргисо ухмыльнулся, блеснув зубами. – Я владею большим объемом ценной для вас информации, кхей-саро, и выдавать ее буду постепенно, в порядке обмена. Иначе будет неинтересно, по крайней мере для меня… Ладно, чтобы вы не рассердились, я готов ответить на какой-нибудь вопрос попроще. Спрашивайте, великолепная кхей-саро.

«Дело кончится тем, что я тебя пришибу. Будь на моем месте самый твердолобый из тергаронских сержантов или любой рядовой полицейский с Валгры, ты бы даже пикнуть не смел. Почему все те, кого мне приходилось брать в плен, всегда так наглеют?»

– Шерплы и на Валгре тоже водятся, мы называем их хавлашмырами. Они мигрируют через проход в Яганле?

– Не мигрируют, мы сами перегоняем их на вашу территорию. У вас они ценятся, а патрону нужны деньги.

Итак, никакого браконьерства на самом деле нет, и никто не истребляет загадочных валгрианских животных – есть всего лишь нелегальная торговля домашним скотом… Как же будет разочарован инспектор Петр Валов!

Сообщив, что он не станет предпринимать попыток соблазнить ее в хлеву, поскольку у Живущих-в-Прохладе это не принято, Лиргисо завернулся в спальный мешок и уснул. Тина тоже задремала в полусидячем положении, прислонившись к придвинутому к стене рюкзаку. Проснулась она от тишины: ливень кончился.

Сквозь щели просачивались первые изумрудные лучи. Тина разбудила энбоно.

– Собирайтесь, уносим отсюда ноги! Позавтракаем потом.

– Как можно нести собственные ноги? – морщась и растирая виски, пробормотал Тлемлелх.

– Извини, я употребила идиому. Уходим. Что с тобой?

– Голова болит. После куунайгро всегда так.

Она собрала его аварийный комплект, пока он ожесточенно массировал виски и разглядывал свой плащ, все еще сырой.

– Тина, плащ испачкался. Не принято, чтобы Живущий-в-Прохладе надевал грязный плащ.

– Тогда иди без плаща.

– Это тоже не принято, я ведь не полузверь! Злой Император, я не могу больше оставаться в этом хлеву и не могу выйти наружу в таком виде…

– Тлемлелх, ты будешь молчать и делать все, что тебе скажут, – зло прошипел Лиргисо.

Он явно нервничал, его вытянутые слуховые отростки настороженно подрагивали. Тина услышала тонкие голоса, отдаленные и не очень-то внятные.

– Это чливьясы, – повернулся к ней Лиргисо. – Придется подождать, когда наступит час поклонения. Тогда мы сможем уйти, им будет не до нас. Лишь бы сюда никто не заявился.

Тина усмехнулась: оказывается, энбоно иногда умеют говорить сжато и по существу, без всяких там «изумительных кхей-саро» и длинных изящных оборотов!

– Почему им будет не до нас?

– В этот час все харлийские энбоно и кхейглы, а также их полуживотные-прислужники валяются на земле и молятся своему придуманному богу. Забавный обычай… У них считается, что отвлекаться во время великой ежедневной молитвы – непростительный грех.

– Как у меня болит голова… – тихо простонал Тлемлелх.

Где-то рядом, за дощатыми стенами, громко скрипели и хлопали дверные створки, доносились писклявые голоса чливьясов, чье-то фырканье, тяжелые шаги.

– Шерплов выгоняют на пастбище, – сказал Лиргисо. – Кхей-саро, если кто-нибудь придет сюда за лопатами для уборки, вам придется парализовать его.

– Для Живущего-в-Прохладе ты подозрительно хорошо осведомлен об этой презренной скотине, – с вызовом пробормотал Тлемлелх, сжимая ладонями голову.