Читать книгу "Мой подельник Твиттер - Анатолий Сигов"

Затем доложили о полном захвате и об одном задержанном.

– Пойдешь посмотреть, что внутри? – вдруг спросил генерал, и Вероника догадалась, он обращался к ней.

А что могло быть внутри? Она и так знала, что там находилось, и не собиралась жертвовать своими сапогами ради Джорджа и его начальника, так как уже имела представление о грязи, окружавшей городскую больницу.

– Я догадываюсь, что там, и не думаю, что это приятное зрелище, – сухо ответила она.

Генерал промолчал, продолжая смотреть перед собой.

Потом были еще какие-то переговоры, и уж совсем странный доклад о состоянии внутренних помещений.

– Плитка и нержавейка, – сказал голос из рации.

– Потолок и перекрытия? – спросил генерал.

– Подходят, – подтвердил голос.

– Выполнять! – последовал приказ, и подчиненный, очевидно, знал, что нужно делать.

Минут пятнадцать ничего не происходило, а потом генералу доложили о готовности, и он приказал выводить людей. У нее появилось неприятное предчувствие, которое вдруг переросло в догадку.

– Там же люди! Больные! – выкрикнула она.

Шофер недоуменно повернул к ней голову.

– Больница неделю назад поставлена на ремонт ввиду аварийного состояния. Все больные переведены в другие лечебные учреждения, – отрезал генерал.

Вероника увидела, как люди в камуфляже стали возвращаться в автобус.

– Поехали отсюда! – приказал генерал, и машина вновь запрыгала по канавам.

Она не могла не взглянуть назад. Среди полной темноты вдруг стали появляться всполохи оранжевого цвета, и Вероника поняла значение слова «зачистка». Это – когда после тебя не остается никого и ничего. Теперь, даже если бы она решила продать свою историю, над ней просто посмеялись бы. У нее не осталось никаких козырей в играх с Джорджем.

Между тем обратный путь занял гораздо меньше времени, так как машин на улицах значительно поубавилось.

Не доезжая до здания посольства, генерал вдруг скомандовал водителю:

– Притормози здесь! – И когда машина остановилась, добавил: – Выйди! Покури там!

Тот послушно вышел, стал в стороне и достал пачку сигарет.

– Сегодня погиб Алеша, – начал генерал, – и плохой смертью. Мужчины так умирать не должны.

Ей казалось, что смерть всегда плохая, а генерал, оказывается, каким-то образом делил ее на две категории.

Что касается самого Алексея Константиновича, в последние дни он как-то отошел на задний план, и она почти о нем не вспоминала, поэтому не могла сказать, что ее взволновало известие о его смерти. Она уже давно отдавала себе отчет, что он играл с ней в своих интересах и легко избавился бы от нее, если бы этот интерес пропал. По той же причине он вытащил ее из лап Крученого. Он думал о своем будущем бизнесе, и на тот момент она ему была нужна.

– Теперь насчет твоего дружка, – продолжал генерал, все еще не поворачивая головы. – Он оказался гражданином дружественного нам средиземноморского государства, и мне не разрешили его трогать. Он уже продал все, что здесь имел, отправил семью и завтра в двенадцать дня улетает сам. Решил перебазировать свой бизнес на Украину. И он уже никогда не остановится. Слишком крутые деньги, чтобы от них отказываться.

Генерал замолчал, а Веронику вдруг охватила настоящая злоба, когда она представила себе, что Лев улизнет после всего того, что сделал с ней и с другими людьми. Зачем все эти многочасовые показания? Зачем тогда они сожгли больницу? Ведь все будет продолжаться по-старому.

– Он сейчас находится в квартире своей тещи, – добавил генерал и почему-то продиктовал адрес.

– Мне нужен сотовый телефон! – потребовала Вероника.

– Дай свой мобильник, – приказал генерал водителю, – и покури еще!

Он передал телефон Веронике, и она стала судорожно вспоминать номер, который ей был нужен. Выскочив из машины, как всегда, рявкнула в трубку:

– Позови главного!

На этот раз тот оказался рядом и ответил привычное:

– Говорите!

– Запиши адресок своего дружка. – И Вероника продиктовала только что услышанный адрес. – Записал?

– Запомнил.

– И еще. Завтра в двенадцать он улетает. С концами. Продал все и уезжает с бабками.

– Забито! С меня причитается, подруга. А что с ним сделать?

Она заколебалась минуту, потом все-таки решилась.

– Твой дружок должен остаться здесь навсегда. – И тут же отключилась.

В машине генерал забрал у нее телефон и задал вопрос, который, видимо, очень волновал его:

– А почему ты меня не заложила?

Он, естественно, не знал, что она сдала его с потрохами, но кто-то решил не трогать генерала. И теперь, после сегодняшней операции в больнице, к ней начало приходить понимание, почему. Они решили замести следы и убрать исполнителей, о которых никто не вспомнит. А генерал – фигура заметная. Имидж Москвы и государства. Впереди – встреча президентов, и разговоры о коррупции, о каких-то внутренних органах совсем ни к чему.

«Да он – везунчик, этот генерал. Даже не представляет, как ему повезло».

Но нужно было что-то отвечать, и Вероника сказала:

– Рассчитывала получить от вас кое-что взамен.

– Что же? Деньги? Не дам! Раньше нужно было об этом договариваться. Сейчас уже поздно, мне самому они понадобятся. Через полгода мне в отставку. Сегодня объявили. За это время надо собрать столько, чтобы до конца жизни хватило, да и детям еще осталось.

– Ну, не все же оценивается деньгами, – заметила она.

– У нас – все, – махнул рукой генерал.

Вдруг в голове у нее мелькнула неожиданная мысль, и она спросила:

– А вы знаете такого – Важу Шалвовича?

Генерал от удивления даже повернулся к ней, и она впервые увидела его лицо.

«Да. С такой рожей только в милиции служить».

– Кто же эту падлу не знает? А какие у тебя дела с этой мразью?

– Он обиделся и объявил на меня охоту.

– Ну ты даешь! Чем же ты его так достала?

Вдаваться в подробности той истории, когда погибли Сергей и Костя, не хотелось, поэтому Вероника проигнорировала вопрос.

– Сделайте так, чтобы он забыл обо мне, и мы квиты.

Генерал какое-то время молчал.

– Ну что же, справедливо. Договорились. Только ты по вечерам сиди дома и будь готова к выезду. Я знаю, где его найти.

Она не поняла, зачем ей придется куда-то выезжать, но спорить не стала. Генерал, очевидно, знал, что говорил.

– Ну, ладно, пора ехать, а то твои там, наверное, заждались. Ты им скажи, что все видела своими глазами. Зачистили.