Читать книгу "Любовная ловушка - Хизер Гротхаус"

Вдруг Минерва повернула голову и уставилась куда-то мимо того места, где, как казалось Ивлин, она сейчас находилась. Глаза старой целительницы наполнились любовью – спокойной любовью мудрой женщины.

– А вот и мой друг. Прощай, Ив. Все будет хорошо.

Ивлин вернулась в сознание и закричала так, что кровь чуть не вскипела у нее в жилах. Ее пожирала дикая боль, она горела, а перед глазами было лицо Коналла. Она услышала, как выкрикнула его имя.

Он был нужен ей. Боже, как же он сейчас был нужен ей! Она чувствовала, что сходит с ума от страха и боли…

Боль немного утихла, но вдруг опять накатилась с такой силой, что Ивлин исторгла еще один раздирающий горло крик.

А потом ей на лоб легла прохладная узкая ладонь. На одно мгновение Ивлин показалось, что она сейчас увидит над собой острое лицо Минервы. Но это был ее сын, Дункан.

– Привет, – ласково произнес он. – Я помогу тебе, Ив, ты слышишь меня?

Ивлин удалось кивнуть, а потом она выгнулась для еще одного пронзительного крика. Она хотела умереть.

– Эй, женщина, – отвернувшись от нее, позвал Дункан, – встань позади Ив и возьмись за поясницу. Нам нужно ее приподнять.

Ужас раскаленным жалом пронзил ее разум.

– Нет! – завизжала Ивлин. – Не трогайте меня!

Но она уже чувствовала, что плечи пошли вверх. Ее будто перебросили через порог невообразимой боли, и Дункан опять появился перед ней.

– Мы должны поторопиться. – Он встал на колени между ног Ивлин и положил руку ей на живот. – Ив, давай вдвоем поможем твоему ребенку появиться на свет. Ну же!

– Нет! – Она пронзительно завизжала, когда самая сильная схватка пронзила ее тело, не давая дышать. Ивлин хотела выгнуть спину и вытянуть ноги, но женщина позади нее и Дункан согнули ее, словно тонкий весенний прутик.

– Ради Христа, Ив, тужься! Сейчас!

Ивлин напрягла низ живота. И вдруг ее тело подчинилось ей, и на одно ослепляющее мгновение мир остановился. Она почувствовала ужасное, давление, а потом пустоту. Кровь потоком хлынула из нее, и напряженную тишину разорвали громкие крики.

Женщина сзади отпустила плечи Ивлин, и она упала на спину. Дункан поднял вверх руки. Он держал за ножки мокрого, маленького, безволосого младенца. Положив бесформенную массу красной плоти на ее опавший живот, Дункан приказал женщинам скорее остановить кровотечение, а сам придвинулся к Ивлин. Он взял ее слабые руки и положил в них теплое тельце лежащего на боку ребенка.

– Держи его. Держи своего сына.

Ох, это был мальчик. И он не двигался. Его глаза были закрыты, и дыхание не поднимало хрупкие ребрышки, обтянутые тонкой кожей. Между ее ног устроились две женщины с огромной стопкой тряпиц, водой и травами, но Ивлин не чувствовала, что они там делали.

– Дункан? – воскликнула Ивлин. – Дункан!

– Держи его, – повторил шотландец. Затем он засунул палец в крохотный рот младенца и, наклонившись к нему, изо всей силы подул ему в лицо. Дункан сделал так один раз, потом другой, третий, а затем встряхнул его и похлопал ладонью. – Давай, парень! – крикнул он.

Ивлин закричала от страха, когда увидела, что красная кожа младенца стала приобретать синюшный оттенок.

Вдруг маленькая грудка дернулась, невероятно хрупкая ручонка затряслась, и еле слышное мяуканье сорвалось с голубоватых, опухших губ младенца.

У Ивлин не было никаких разумных объяснений тому, что она сделала после этого. Услышав слабый писк, она выхватила ребенка из рук Дункана и прижала его к груди.

– Детка! – всхлипывая, воскликнула Ивлин. – Услышь маму! Вздохни ради мамы!

Опять раздалось мяуканье, потом послышался кашель и наконец слабый, писклявый плач.

Дункан не выдержал и торжествующе рассмеялся. Он подвинулся повыше и поцеловал в лоб Ивлин и ее плачущего сына.

– Ты сделала это! – радостно воскликнул Дункан и обнял их обоих. – У тебя получилось!

Одна из женщин подошла к ней, держа мягкую шерстяную ткань, и энергично обтерла ею младенца, лежащего на груди Ивлин. Ее тело пульсировало от изнеможения, голова кружилась, но она чувствовала блаженное облегчение и покой. Ивлин погружалась в сон. Взгляд затуманился, очертания предметов стали двоиться.

– Дункан, – прошептала она поверх гладкой головы ребенка, – спасибо тебе.

– Тише, – торопливо прервал ее Дункан. – Побереги силы.

Но Ивлин должна была сказать это на случай, если больше не вернется из того тихого мира, который опять манил ее к себе.

– Я люблю его, Дункан. – Она сделала усилие и посмотрела на своего сына, запоминая каждую крохотную, прелестную черточку его лица, чтобы унести их с собой. – Скажи ему, скажи им обоим.

А потом Ивлин уснула. И на этот раз она больше не боялась.

Коналл сидел перед остывшим очагом в хижине Ронана и смотрел на потухшие, подернутые пеплом угли. Ему казалось, что он видит свое сердце – пустое, забытое, брошенное.

Он уже два дня один жил в хижине. Пробыв с Ланой неделю, он послал ее в город. Она была его матерью, и Коналл, конечно, очень любил ее. Но сейчас, зная о прошлом, о ее ошибках, он едва выносил общество этой несчастной женщины. Он не знал, что ответить, когда та спросила, что же ей рассказать людям в городе. На самом деле ему было все равно, что она им скажет. Они ничего не знали о Дункане с тех пор, как тот вышел из дома Ангуса Бьюкенена. Или он вернется домой со своим двоюродным братом и женой, или не вернется вовсе.

Ему нужно было время подумать.

Он должен найти способ добраться до Ив. Должен доказать ей, что любит ее. Что ему нужна именно она. Коналл хотел, чтобы она навсегда стала его женой, его другом. Хотел, чтобы они вдвоем растили их ребенка, стали настоящей семьей. Но он причинил ей так много зла, обманом заставил ее сделать то, чего она боялась больше всего на свете, а потом, испугавшись, покинул ее.

Он готов на все, лишь бы увидеть ее, поговорить с ней, узнать, все ли с ней в порядке. Как он скучал по ней, в этом доме, где он влюбился в нее. Каждый уголок хижины, каждый час, проведенный в тишине и одиночестве, напоминали ему об Ив. Коналл не мог есть, едва спал. Он только и занимался тем, что смотрел в очаг и размышлял…

«Что я могу сделать? Как я могу исправить это?»

Словно откуда-то издалека до него донесся скрип открывающейся двери. Но Коналл не повернулся, решив, что это ветер, отвлекающий его от горьких мыслей. Но ему было все равно, даже если бы на пороге появился мстительный серый волк.

– У тебя родился сын.

Слова, произнесенные знакомым голосом Дункана, произвели оглушительный эффект. У него чуть не остановилось сердце. Коналл медленно повернул голову. Если это был сон, то он боялся спугнуть его.

Дункан вошел в хижину и поставил огромную суму рядом с очагом.