Читать книгу "Слон Килиманджаро - Майк Резник"

Шагалла раскурил сигару, уселся поудобнее.

— Не станет.

— Тогда Аллах нас покинул! — с горечью воскликнул молодой офицер.

— Аллах нас не покидал, — возразил ему Шагалла. Джума недоуменно уставился на генерала.

— Аллах не только справедлив, я думаю, он не лишен и чувства юмора.

— Я вас не понимаю.

— Я только что получил доклад медиков о самочувствии нашего монарха.

— Но вы же сказали, что он жив и с головой у него все в порядке.

— Именно так. — Шагалла не мог скрыть довольной улыбки. — Но кое-каких способностей он все-таки лишился. — Генерал с видимым удовольствием затянулся, выпустил струю ароматного дыма. — Ради чего мы напали на Плантагенет, майор Джума?

— Чтобы захватить бивни, которые должны превратить его в жеребца-производителя.

— Совершенно верно, — кивнул Шагалла. — Так вот, как следует из медицинского отчета, тем, кто надышался газом, распыленным в атмосфере Плантагенета II, гарантирована полная импотенция.

Джума заулыбался:

— Правда?

Шагалла кивнул:

Я же говорил тебе, что Аллах — самый справедливый Бог в мире. И озорства у Него не отнять, не так ли? — Я не променяю Его ни на какого другого, — кивнул майор Джума.

ВОСЬМАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ (6303 г. Г.Э.)

Выслушав историю Амина Рашида XIV, я принялся за рутинную работу. Мандака связался со мной перед ленчем.

— Есть ли новая информация?

— Я узнал, что произошло с бивнями в восемьсот восемьдесят втором году Галактической эры. Мандака нахмурился:

— Вы знаете, о чем я. Я покачал головой:

— Компьютер не может их обнаружить после того, как Таити Бено украла их у Летящих-в-ночи.

— Вы узнали об этом позавчера.

— Они найдутся, — заверил я его. — Это лишь вопрос времени. Компьютер ничего не упустит, а наше дело — еще немного потерпеть.

— Ночь вы проведете в своем кабинете?

— Да.

— Вечером я с вами свяжусь.

— Можете не беспокоиться. Я найду вас, как только обнаружу бивни.

— Я с вами свяжусь, — повторил он и исчез.

— Я не сомневаюсь, что свяжетесь, — сказал я пустоте, в которой только что висела его голограмма.

День тянулся медленно. Я что-то записывал, проверял какие-то замеры, составлял план работы для своих сотрудников. Встретился с художницей, участвующей в подготовке очередного издания «Брэкстона», в четыре часа заказал стакан фруктового сока и уселся в кресло, гадая, какие новые направления поиска задать компьютеру, чтобы тот сумел-таки обнаружить бивни.

— Надеюсь, ты переоденешься, — услышал я знакомый голос, повернулся и увидел стоящую в дверях Хильду. После завтрака она изменила прическу и надела что-то очень элегантное, в розово-зеленых тонах. На ее руке даже сверкало обручальное кольцо с бриллиантом и звездными камнями, которое Гарольд подарил ей более двадцати лет тому назад.

— Чего это ты так разоделась?

— Компания дает бал для сотрудников.

— Так его же устраивали совсем недавно.

— Год тому назад.

— Правда?

— И ты не присутствовал.

— Я, должно быть, болел.

— Ха!

Надолго повисла тишина.

— Что ж, желаю тебе хорошо отдохнуть, — наконец выдавил я из себя.

— Ты тоже пойдешь, Дункан. Я покачал головой.

— Мне надо поработать.

— Дункан, прошло уже четыре года с тех пор, как ты в последний раз побывал на балу для сотрудников.

— Все напиваются и затевают какие-то глупые игры, — ответил я. — Мне это неинтересно.

— Поверишь ли, мне тоже, — ответила она. — Но я туда иду, потому что этого от меня ждут, а сегодня пойдешь и ты.

— Не могу. Мандака обещал вечером связаться со мной.

— Мандака не платит тебе жалованья, не принадлежит ему и твой компьютер, — заметила она. — Ты работаешь в «Уилфорде Брэкстоне», и руководство настоятельно просит тебя прийти.

— Перестань, Хильда. Они даже не знают, есть я или нет. У меня очень важное дело.

— Ничего более важного на сегодня у тебя нет, — отрубила Хильда. — Наши работодатели полагают, что постоянное отсутствие на балу руководителя одного из департаментов подрывает корпоративный дух.

— Мои сотрудники приходят сюда, чтобы разыскивать и подтверждать подлинность охотничьих трофеев, а не ходить на балы и выслушивать нудные речи начальства. Если оно действительно хочет укрепить моральный дух, пусть поднимет им жалованье.

Она сверлила меня взглядом.

— Дункан, я обещала им, что ты придешь, и я не дам и повода считать меня лгуньей.

— Тебя за язык никто не тянул. А мне, между прочим, ты назначила предельный срок, помнишь?

— Я дам тебе еще шесть часов. Я покачал головой.

— Не пойдет. В последний раз, когда меня туда занесло, жена старика Хэммонда вцепилась в меня как клещ и четыре часа что-то бубнила на ухо.

— Жена мистера Хэммонда уже три года как умерла. Так что нечего ссылаться на нее.

— Так давно? — удивился я.

— Ты ходил на похороны.

— Я думал, не прошло и нескольких месяцев.

— Три года, Дункан.

— Ты уверена?

— Дункан, я никак не могу понять, почему я трачу на тебя время. Ты так погряз в работе, что не замечаешь ничего вокруг.

— Я этого тоже не понимаю, — искренне ответил я. — Может, тебе оставить это зряшное занятие и не мешать мне разыскивать бивни?

— Дункан, перестань думать только о себе! — Она по-настоящему разъярилась. — Тебя не убудет, если ты пойдешь на бал, а мне ты облегчишь жизнь! Твои работодатели хотят, чтобы ты пошел, твои сотрудники хотят, чтобы ты пошел, и я настаиваю на том, что ты должен пойти. И спорить тут не о чем.

— Мне нечего надеть.

Она подошла к стенному шкафу, просмотрела, что там висит, достала костюм.

— Этот подойдет.

— Все будут одеты лучше меня. Я буду неловко себя чувствовать.

— Сам виноват, — бросила она. — Ты не один месяц знал, что сегодня у нас бал.

— Услышал только от тебя.

— Ерунда. Компания направляла приглашения всем сотрудникам.

— Я его не получал.

— Компьютер? — воскликнула она.

— Приглашение получено сто восемь дней тому назад, — услужливо ответил компьютер. — После чего четырежды поступали просьбы подтвердить присутствие, проигнорированные получателем.