Читать книгу "Черный клан - Алекс Градов"

Но я ошибался. Ох, как я ошибался! Обманчивая легкость остановленного превращения оказалась просто-напросто посттравматическим шоком. Так тяжелораненый вначале не испытывает боли.

А потом началось.

В один прекрасный день, продолжая по инерции чему-то радоваться, я вдруг осознал весь ужас моей ситуации. Не будет превращения, не будет волшебства. Не будет Той Стороны. Не будет больше ничего стоящего в жизни. У меня отныне нет будущего.

Все кончено.

И тогда все, чем я теперь пытался наполнить свое повседневное существование, в одночасье потеряло смысл. Буквально все, что занимало мои интересы в прежней жизни, обесценилось. Мир, ставший пустым, потерял основу и теперь разваливался, и что-то начало разрушаться во мне самом.

На улице набирала силу весна, дни стояли идиотски солнечные и теплые, но радостное пробуждение природы казалось мне жестокой насмешкой над дымящимися руинами, в которые превратилась моя жизнь. Оттаявший, подсохший, слегка зазеленевший городской пейзаж, который я всегда так любил, сейчас был для меня страшен, напоминая надуманно-оптимистичный финал какого-нибудь пост-апокалиптического романа. Первая нежная весенняя зелень казалась ядовитым полуразумным мхом-мутантом. Как намек на то, что все необратимо поменялось, и ничего хорошего уже точно не предвидится.

«Вот такое весеннее настроение, — мрачно думал я вечерами, плетясь с опостылевшей работы среди ненавистной зацветающей черемухи. — И это солнце… И пыль летит… Вся зимняя грязь на виду. Скорее бы уж трава выросла! А лучше — чтоб все снегом засыпало! Навсегда!!!»

И на фоне всего этого локального апокалипсиса, словно неугасимый нефтяной факел, днем и ночью, не давая покоя, полыхало одно-единственное желание.

Завершить превращение.

Но именно оно было совершенно невозможным.

Потому что я ни на миг не забывал, какой ценой оно должно быть закончено.

Естественно, первое, что я сделал, приняв решение, — позвонил Ленке и сказал, что передумал и Ваську забирать не буду. И вообще, в ближайшее время общаться с ней не смогу категорически. Сколько именно? Ну, месяц… два…

«Сколько выдержу», — мысленно ответил я.

Об этом я думал постоянно. А сколько я и впрямь выдержу?

Да — слово «ломка» лучше всего характеризовало мое состояние. С каждым днем внутри меня нарастала боль. Она не возникала в каком-то конкретном месте, я даже не мог определить ее причину. Я сам был этой болью, и она могла исчезнуть только вместе со мной.

«Ничего, — уговаривал я себя. — Надо просто перетерпеть. Скоро все пройдет».

Однако пока ничего не проходило, а только становилось хуже. Невероятным усилием воли мне некоторое время удавалось вести внешне нормальную жизнь. Но вскоре началась натуральная депрессия. Прежние припадки мрачности были просто цветочками по сравнению с ней. Появилось глубокое, прямо-таки физиологическое отвращение ко всему. К работе. К людям. К еде. По утрам не хотелось просыпаться. По ночам мучила бессонница — или, наоборот, снились такие кошмары, что впору в самом деле задуматься о наркотиках. Кровавые сны об убийствах, с чудовищными подробностями. Что самое жуткое — я ими наслаждался, не испытывая к своим жертвам ни малейшей жалости. Словно изгнанный мною змей переселился в сны и там резвился, заодно понемногу подтачивая мою решимость.

А еще были сны про Ваську, и после каждого я чувствовал себя таким разбитым и обессилевшим, будто всю ночь сражался со стаей вампиров, причем в итоге они победили и высосали из меня почти всю кровь, оставив чуток на следующий раз.

Вначале главным сюжетом этих снов была, разумеется, змеиная охота. Декорации каждый раз менялись, но кончалась она неизменно одинаково — обедом (или ужином). Такие сны я научился обрывать, просыпаясь, как только видел, к чему опять идет дело. Но недолго мне пришлось радоваться мелкой победе. Это напоминало игру в одни ворота, и единственным способом ее выиграть было бы не спать вовсе. Мне перестала прямолинейно сниться охота. К неизбежному финалу теперь вела любая, самая безобидная и занимательная история…

…тесная, загроможденная комната, рассмотреть которую мешает полумрак. Свет, причудливо меняя цвета, с трудом сочится сквозь витражные окна в свинцовом переплете. Темные балки нависают под потолком, с балок скалятся зубастые звериные морды и щерятся пестрые смешные маски. Мозаика на полу изображает полуголого античного бога, вроде Асклепия, — в одной руке у него чаша, в другой змея, на глазах повязка. Стен не видно за деревянными стеллажами. А в них — ящички, мешочки, склянки, медные сосуды, свитки, книги, бутылки…

Помещение пополам разделяет прилавок. Он тоже завален книгами и уставлен банками. Плоский прямоугольный ящик, прикрытый чистым полотенцем, стоит отдельно.

Здесь пахнет пылью — и травами, сильно, приторно, но приятно. Никогда не был силен в ботанике, но узнаю запах мяты, лекарственной ромашки, шалфея. И еще какой-то очень-очень знакомый, приторно-сладкий. Ах, да — лекарство от кашля! Корень солодки.

Это всего лишь аптека.

А вот и продавец — вышел из сумрака мне навстречу, вытирая руки о полу халата. Белобрысый, тощий, длинноносый парень с хитрыми глазами. Патлы перевязаны веревочкой вокруг лба, а потрепанный халат покрыт такими подозрительными пятнами, что невольно закрадывается сомнение — а что он в нем делал? Варил варенье, разводил краску или просто кого-то зарезал?

— Здравствуйте, господин! — восклицает парень, угодливо кланяясь. — А у нас сегодня завоз! Очень вовремя заглянули! Вы первый — стало быть, вам и сливки снимать!

— Какие еще сливки?

— Редкий товар!

Аптекарь оглянулся и, приглушив голос, сообщил:

— Змееныш! Только вчера поймали…

Тут я насторожился, но опоздал: он жестом фокусника сдернул полотенце с плоского ящика.

— Вот! Все свежайшее! Только что закончил разделку и сортировку. Выбирайте!

На первый взгляд, ничего особенного под полотенцем нет: тот же набор жестянок, баночек и пробирок, что на полках. Только к каждой прикручен кусочек пергамента, видимо, с инструкцией и ценником. А в баночках…

— Что это?!

— Как что? Змееныш! Препарированный, естественно. Наилучшее сырье для производства зелий и амулетов…

Желудок подскочил в горлу. Меня провели. Это опять сон про Ваську.

Вот она, прямо передо мной. Только по частям.

— Выбирайте, господин, — самодовольно говорит аптекарь.

Чувствуя, что вот-вот рухну в обморок, спрашиваю то, о чем думаю:

— Как собрать ее обратно?

Но аптекарь воспринимает мой вопрос вполне нормально. Только слегка приподнимает белесые брови.

— Зачем? А, вы предпочитаете работать с собственным сырьем… Так сказать, полностью контролировать процесс… Ну тогда, если вам нужен живой змееныш, так сказать, в комплекте, то вам, несомненно, подойдет вот это…