Читать книгу "Дальтоник - Джонатан Сантлоуфер"

Они дошли до середины мостика и остановились, чтобы полюбоваться пейзажем.

— Просто фантастика! — воскликнула Лиз, глядя на покрытую ряской воду.

Кейт повела подругу дальше, за мост, где дорожка терялась в деревьях.

— Вот место, которое я хотела тебе показать.

Этот район знаком ему с детства. У него здесь даже есть любимые деревья.

Скрытый кустами, он наблюдает сверху за исто-рич-кой искусств и ее спутницей. Она что-то говорит, жестикулирует. Он улавливает лишь интонации и мгновенно узнает их. Они такие же, как в телевизионной передаче. Ему хочется выйти на дорожку, приблизиться, коснуться ее, обнять хотя бы на секунду, объяснить, что она для него значит. Сказать, что благодаря ей он обрел способность видеть цвет, а следовательно, стимул к жизни.

Боже, как он любит ее!

Перед глазами вспыхивает лицо той, другой. Это тоже она. Что он чувствует к ней? Любовь? Ненависть?

«Обними ее. Ласкай. Сделай больно. Трахни. Убей!»

«Нет. Не ее. А кого же? Какую „ее“? Которую?»

В голове все начинает путаться.

Они медленно двинулись по дорожке мимо огромных замшелых камней.

— Я записала на телевидении анонс выставки, — сказала Кейт. — По нашему сигналу его будут передавать в эфир каждый час.

— Думаешь, он смотрит телевизор?

Кейт помедлила с ответом. Ей показалось, что в листве мелькнуло что-то похожее на человеческую руку. Вглядевшись, она сунула в рот пластинку «Никоретт».

— А как же он узнал о Бойде Уэртере? Полагаю, только из моей передачи. Так что скорее всего смотрит.

Лиз улыбнулась:

— Забавно видеть, что ты жуешь резинку. Ты не баловалась этим даже в старые времена, до того как стала леди.

— Что поделаешь. — Кейт пожала плечами. — Это «Никоретт». Понимаю, что выгляжу глупо, но он помогает.

— Знаешь, а здесь немного жутковато. — Лиз поежилась. — Перейдя мост, мы не встретили ни одного человека.

Кейт улыбнулась:

— Так ведь именно в этом и прелесть. Хотя я не рекомендовала бы молодым девушкам гулять здесь по вечерам. — Она посмотрела на подругу. — Давай прибавим шагу. Там, впереди, Бельведерский замок, где всегда полно людей.

«Нет. Она не может вот так взять и уйти. Не надо. А что, если мне… заговорить с ней? Задать какой-нибудь вопрос? Например: „Это вы недавно ехали на „форде“ и чуть не задавили меня?“ Или рассказать что-нибудь?»

Оттягивайся! Смотри свое Эм-ти-ви! Политика страховой компании «Оллстейт» — сделать все и даже больше!

«Не обращай внимания. Сосредоточься. Куда они идут? К Бельведерскому замку? Наверное».

Забор не проблема. Через него легко перелезть. А вот и каменные ступени. Он знает, что их пятнадцать. А внизу заколоченная пещера. Сколько раз он побывал в этом аду? Десять? Сто? Превосходное место для свиданий за двадцать долларов.

У пещеры он замирает. Перед глазами проносится множество лиц — Кейт, она, лица тех, кого он убил. На долю секунды он видит яркие ослепительные цвета, потом все меркнет.

«Ладно. Давай, двигай к замку».

Они поднялись на каменную террасу, нависшую над Черепаховым прудом. Внизу темно-зеленый тростник, зеленоватая вода. Неподалеку от них человек двадцать туристов. Двое детей бросают в воду камешки.

— Здесь мило, — сказала Лиз, — но как-то одиноко.

«Вот именно одиноко, — подумала Кейт. — Но мое главное одиночество еще впереди».

Она повернулась к подруге:

— Мне пора.

Детей он ненавидит. Особенно тех, в ком души не чают родители. Их веселый пронзительный смех приводит его в ярость.

Он стоит рядом с двумя супружескими парами, говорящими на непонятном языке. А может, это пришельцы объясняются друг с другом с помощью специального кода? Похожи на людей, но это камуфляж. Исто-рич-ка искусств не видит его, а он видит ее прекрасно. И другую женщину, которая тоже кажется ему знакомой. Почему? Сейчас не время гадать. Он слишком возбужден.

Кейт смотрит на воду.

Выглядит печальной. Ему непонятно почему.

О чем ей грустить?

Он смешивается с группой туристов, перемещается вместе с ними, сгорая от желания приблизиться к ней и задать несколько простых вопросов: «Как это у вас получается включать для меня цвет? Вы волшебница?»

Они направляются к выходу из парка.

Он крадется следом. Разумеется, прячась за деревьями.

Когда он видит ее, деревья вспыхивают, становятся ярко-зелеными. Когда она исчезает, чернеют.

Да, Кейт — волшебница.

За оградой женщины обнимаются. Затем она останавливает такси.

Он притаился за зелено-черными деревьями. В крови бушует адреналин. Когда она захлопывает дверцу машины, он делает рывок и тоже останавливает такси.

Прислушивается к работе счетчика, отщелкивающего доллары и центы. За окном расплываются серо-коричневые деревья. На короткое мгновение вспыхивает бледный цвет. Этого достаточно, чтобы подогреть надежду. Ее нельзя потерять. Ни в коем случае.

— Куда вас везти? — спрашивает водитель.

— Не могли бы вы… хм… поехать вон за тем такси? — говорит он. — Там моя… приятельница.

Он никогда прежде не попадал в такую ситуацию. Замечательно, как в шпионском фильме.

Кейт откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза.

Убийца пишет теперь на своих картинах ее имя. Это ужасно.

«Ну почему преследование преступников приводит к тому, что они начинают преследовать меня? Не слишком ли близко я подбираюсь? Или касаюсь каких-то болевых точек?»

Она вдруг вспомнила все мерзости и уродства, виденные ею. Те, с какими коп встречается почти ежедневно. При этом жалованье не ахти какое, а еще сильно портится характер. Любой коп в конце концов становится подозрительным. Все люди кажутся ему обманщиками, если не хуже. Это накладывает тяжелый отпечаток на личную жизнь, в том случае, когда кто-то еще ухитряется иметь ее.

«Почему в парке мне вдруг стало так тревожно? Только потому, что это наше с Ричардом любимое место?»

Кейт снова закрыла глаза. Вспомнила их первое свидание, оперную постановку в парке. Через три недели он сделал ей предложение. В пиццерии, всего в квартале от участка Кейт. Боже, она тогда чуть не подпрыгнула от радости. Конечно, главным была любовь. Но возможность бросить это постылое занятие и начать новую жизнь тоже кое-что значила.

И все сложилось хорошо, даже лучше, чем она ожидала. И вовсе не из-за денег или чего-то другого, хотя это точно не помешало. Разумеется, они не достигли идеала. Как и в любом браке. Она и сама не идеальная. Бывала угрюмой, замкнутой. И Ричард порой проявлял эгоизм и расточительность. Хотя мотовство свидетельствовало о его щедрости, особенно к ней. Он не мог снять такие крупные суммы со счета фирмы и не сказать ей. Кейт не верила в это. В их совместной жизни не было места лжи.