Читать книгу "Кровавое Эхо - Ли Чайлд"

– Благодарю, – сказала она.

Теперь в ее голосе слышалось замешательство. Казалось, она жалеет о заключенной сделке. Ричер положил на стол ключи от машины и вышел на улицу. Свернул направо и зашагал в суд.

Офис окружного прокурора Пекоса занимал весь второй этаж здания суда. На лестничной площадке имелась дверь в узкий коридор, по которому можно было пройти в вестибюль, где находилась кабинка секретарши. Дальше шли три двери, ведущие в кабинеты окружного прокурора и двух его помощников. Все внутренние стены, отделяющие кабинеты друг от друга и от кабинки секретарши, были сделаны из стекла, лишь нижняя часть оставалась сплошной. Стекло закрывали старомодные жалюзи с широкими деревянными рейками и матерчатыми лентами. Все выглядело тесным и устаревшим. На внешних окнах стояли кондиционеры, расположенные очень высоко, их глухое гудение создавало постоянный шумовой фон.

В кабинке секретарши стояло два заваленных бумагами стола. За дальним столом сидела женщина средних лет, идеально вписывающаяся в эту обстановку, а за ближним устроился молодой человек – вероятно, студент старших курсов, решивший подзаработать на летних каникулах. Очевидно, в его обязанности входило помогать секретарше, поскольку он оторвался от бумаг и улыбнулся, словно говоря: «Чем мы можем помочь?»

– Меня хотел видеть Хэк Уокер, – сказал Ричер.

– Мистер Ричер? – спросил молодой человек.

Ричер кивнул, и студент показал ему на угловой кабинет.

– Он вас ждет.

Ричер протиснулся мимо столов к угловому кабинету. На дверях красовалась табличка с надписью: «ГЕНРИ А. В. УОКЕР, ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР». Жалюзи внутри кабинета были опущены. Ричер постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

В кабинете было по окну на каждой стене, множество картотечных шкафов и большой письменный стол, на котором стоял компьютер, три телефона и лежала куча документов. Уокер сидел, откинувшись на спинку стула, в руках он держал рамку с фотографиями. Сзади у рамки виднелась простая деревянная подставка – такие обычно ставят на письменный стол или на полку. Уокер не сводил глаз с фотографии. Он был явно чем-то огорчен.

– Что я могу для вас сделать? – спросил Ричер.

Уокер оторвал взгляд от фотографии.

– Пожалуйста, присядьте, – предложил он.

Он больше не говорил с фальшивой сердечностью политика. У него был усталый и самый обычный голос. Перед столом стоял стул для посетителей. Ричер отодвинул его подальше от стола, чтобы иметь возможность вытянуть ноги, и сел.

– Так что же я могу для вас сделать? – вновь спросил он.

– Случалось ли в вашей жизни так, что за одну ночь все становилось с ног на голову?

Ричер кивнул:

– Время от времени.

Уокер поставил фотографию на стол боком, чтобы она была видна им обоим. Тот самый цветной снимок, который Ричер видел в шкафу Слупа Грира. Трое молодых людей стояли, опираясь на крыло старого пикапа, хорошие друзья, опьяненные молодостью и бесконечными возможностями, которые сулила им жизнь.

– Я, Слуп и Ал Юджин, – сказал Уокер. – А теперь Ал исчез, а Слуп мертв.

– Никаких известий о Юджине?

Уокер покачал головой:

– Ничего.

Ричер промолчал.

– Мы трое были неразлучны, – продолжал Уокер. – Вы знаете, как это бывает. В таком изолированном месте мы были не просто близкими друзьями. Мы были вместе против остального мира.

– Слуп – это настоящее имя?

Уокер посмотрел на Ричера.

– А почему вы спрашиваете?

– Раньше я думал, что вас зовут Хэк, но на табличке написано Генри.

Уокер устало улыбнулся.

– В моем свидетельстве о рождении написано «Генри». Однако мои родители всегда называли меня Хэком. Когда я был совсем маленьким, то никак не мог произнести свое настоящее имя. Получалось «Хэк».

– Но Слуп – настоящее имя?

Уокер вновь кивнул.

– Да, Слуп Грир, просто и ясно.

– Так что же я могу для вас сделать? – в третий раз спросил Ричер.

– Честно говоря, не знаю, – ответил Уокер. – Может быть, вы немного меня послушаете, а потом сумеете прояснить кое-какие вещи.

– Какие вещи?

– Пока я и сам не знаю, – продолжал Уокер. – Ну, например, что вы видите, когда смотрите на меня?

– Окружного прокурора.

– И?

– Я не совсем понимаю, о чем вы.

Уокер немного помолчал.

– Вам нравится то, что вы видите?

Ричер пожал плечами.

– Все меньше и меньше, если быть честным до конца.

– Почему?

– Потому что я пришел к вам и обнаружил, что вы со слезами на глазах вспоминаете о своей дружбе с бесчестным адвокатом и человеком, избивавшим свою жену.

Уокер отвернулся.

– Вы сразу перешли к делу.

– Жизнь слишком коротка.

Тишина длилась секунду. Ее нарушало лишь глухое гудение кондиционеров, изредка менявших ритм своей работы.

– На самом деле я един в трех лицах, – сказал Уокер. – Я мужчина, я окружной прокурор, и я намерен баллотироваться на должность судьи.

– И?

– Ал Юджин не является бесчестным адвокатом. Он достойный человек. Он организатор избирательной кампании. У него нет другого выбора. Так уж получилось, что в штате Техас не самым лучшим образом обстоит дело с защитой прав подсудимых. В особенности неимущих подсудимых. Вы и сами это знаете, поскольку вам пришлось искать адвоката для Кармен. Теперь вы знаете, что ее дело не будет передано в суд в течение ближайших нескольких месяцев. А адвокат, которого вы нашли, наверняка сказала, что занята в ближайшие месяцы. Никуда не годная система, и мне, как и Алу, об этом известно. Конституция гарантирует защитника каждому подсудимому, и Ал относится к таким вещам очень серьезно. Он готов защищать всякого, кто обратится к нему за помощью. Конечно, некоторые из них оказываются плохими парнями, но не забывайте, что конституционные права распространяются и на них. Однако большинство из его клиентов нормальные люди. Они просто бедняки – белые, черные и латиноамериканцы.

Ричер молчал.

– Разрешите мне сделать кое-какие предположения, – продолжал Уокер. – Я не знаю, кто вам рассказал о нечестности Ала, но ставлю доллар против десяти, что это был немолодой богатый белый человек, имеющий высокий социальный статус.

«Расти Грир», – подумал Ричер.

– Не нужно говорить, кто вам это сказал, но ставлю десять долларов против сотни, что я прав. Когда такой человек видит, как адвокат защищает бедняков или цветных, он считает такого адвоката глупым и бесполезным, а его поведение – предательством по отношению к собственной расе или классу, после чего назвать такого адвоката бесчестным уже совсем несложно.