Читать книгу "Практическая магия - Дебора Смит"

– Я рассчитываю на тебя, брат-медведь, – прошептал он. – Я знаю, что ты вернешься.

Как бы мне хотелось тоже в это поверить.

* * *

На следующий день во двор фермы въехал фургон. Водитель выгрузил несколько больших коробок. Я взглянула на обратный адрес и увидела название салона Адамсон в Атланте.

– Кто-то все перепутал, – обратилась я к Лизе и Фанни Ледбеттер, которых любопытство заставило подойти поближе. Я открыла коробки и увидела всю свою коллекцию серебра.

В последней коробке нашлась и записка от миссис Адамсон, владелицы магазина, умной, мягкой женщины, учившей меня законам выживания южной леди. “Иногда вполне прилично принять подарок от джентльмена. А ваш друг, вне всякого сомнения, джентльмен”, – написала она.

– Квентин сделал это для тебя, – завистливо вздохнув, сказала Лиза. – Ох, Урсула.

– Он отличный парень, – согласилась с ней Фанни.

Я внесла коробки в дом, села в гостиной посреди этого серебряного великолепия и расплакалась.

ЧАСТЬ III

ГЛАВА 17

“Здесь я смогу не думать о ней. Не вспоминать ее голос, ее глаза, ее тело, ее рассуждения. Забыть о ее чувствах, и о том, что чувствовал сам рядом с ней”, – уговаривал себя Квентин, вернувшись в Нью-Йорк. Он всегда умел занять себя повседневной жизнью, сосредоточиться на насущных проблемах, загнать подальше то, что его тревожило. Это всегда срабатывало, когда ему требовалось забыть женщину.

На этот раз у него ничего не вышло.

Нью-Йорк и его районы показались теперь Квентину совсем другими, нереальными, искусственными, созданными из крошечных квартир, садиков на крыше и городской собственности при полном отсутствии уединения. Никаких царственных лесов. Никаких гор. Никаких ручьев. Насколько Квентин знал, никто из Рикони не владел в Америке землей. Он продолжал думать об Урсуле и “Медвежьем Ручье”, постоянно пытаясь прогнать эти мысли прочь.

– Ладно, Джои, расскажи мне, в чем проблема. Когда мы говорили по телефону, я сразу понял, что тебе мой план не нравится.

Они с Джои Арайзой сидели в спортивном баре на Манхэттене. Теперь Джои работал в качестве управляющего престижной художественной галереи.

Бывший ученик его отца отбросил со лба прядь редеющих светлых волос и залпом выпил свое виски. Со стуком опустив стакан на стол, он мрачно посмотрел на Квентина.

– Мне не нравится то, о чем ты меня просишь. Я должен знать, что ты замышляешь, если вбил себе в голову сумасшедшую идею подделать работу твоего отца…

– Мне нужна скульптура, которая дополняла бы “Квинтэссенцию мудрости”. Не копия, а похожая скульптура. Ты найдешь мне скульптора, который справится с этой задачей. Потом познакомишь меня с ним. Все очень просто.

– Я должен знать, для чего тебе это понадобилось.

– У меня есть на то свои причины.

– Это ради Анджелы?

– Косвенным образом. Я не хочу, чтобы она знала, пока все не будет готово.

Джои в негодовании всплеснул руками.

– Готово? Ты будешь готов представить ей копию шедевра, созданного твоим отцом? Ты хочешь уверить ее, что “Квинтэссенция мудрости” все еще существует?

– Нет. Я не собираюсь ей лгать и не намерен выдавать подделку за подлинник, я же говорил тебе. – Квентина возмутило такое обвинение, его глаза яростно засверкали. Неужели у него теперь такая репутация, что даже Джои Арайза считает его способным на подобную низость?

Джои заметил выражение его лица и откинулся на спинку стула.

– Ладно, я не должен был так говорить. – Он вздохнул, потер лоб и снова оперся локтями о стол. – Квентин, я просто пытаюсь объяснить тебе: ты не понимаешь, о чем просишь.

– Мне нужен умелый мастеровой, чтобы выполнить работу по контракту, только и всего.

– Твой отец был настоящим скульптором, гением. Ты можешь сделать копию, но тебе не вложить в нее волшебства таланта.

– Прошу тебя найти того, кто мне поможет. Потом пришлешь мне чек.

Джои снова вздохнул:

– Ладно, но ты хотя бы понимаешь, что это очень сложная работа, если кто-то вообще возьмется за нее?

– Не думаю, что все так непросто. Дизайн, структура, все уже определено. Человек должен уметь работать по металлу и чуть-чуть импровизировать.

– Полагаю, ты знаешь, чего добиваешься. Или, во всяком случае, ты так думаешь. Но почему бы тебе самому этим не заняться?

– У меня есть бизнес, и я не могу его бросить. Сержант не из тех, кого можно оставить работать с клиентами. Когда он общается с брокером, создается впечатление, что он и сам не знает, то ли приветствовать его, то ли рявкнуть: “Двадцать раз упал-отжался”.

Джои поморщился – объяснение его не удовлетворило, – потом хмуро посмотрел на Квентина.

– Когда-то твой отец рассказывал мне, что месяцами работал над скульптурой медведя и не меньше десятка раз резал автогеном уже созданное. И потом у нас остались только старые фотографии и наброски, с которыми придется работать. Потребуется время, чтобы найти нужного человека. Ты не представляешь, какой высокой репутацией пользуется твой отец. И сколько крови, пота и слез вложил он в каждую свою скульптуру.

– О крови я помню.

– Господи, я не должен был этого говорить, прости.

Настроение было испорчено. Квентин сделал глоток виски, потом посмотрел янтарную жидкость на свет. Лиза-Олениха говорила ему, что можно общаться с умершими, если долго смотреть на воду. По ее словам, она говорила так с Томом Пауэллом, и тот тоже хочет, чтобы Квентин создал вторую скульптуру.

Квентин поймал себя на том, что заглядывает в стакан. “Что скажешь, папа? Что мне делать? Вернуться в “Медвежий Ручей” и попытаться? Любить женщину так, как ты любил маму? Или сдаться, как сдался ты? Должен ли я до могилы идти по твоему пути?”

– Квентин, с тобой все в порядке?

Он поставил стакан на стол и натянуто рассмеялся.

– Найди мне скульптора, Джои. Если я буду доволен результатом, ты будешь рад, что принял в этом участие.

– Скажи мне только одно. Я знаю, ты никогда не дал бы и ломаного гроша за работы твоего отца, что же случилось сейчас?

Квентин криво ухмыльнулся:

– Я и сейчас не дам ни гроша.

Прошла неделя, за ней другая. Квентин начал примиряться с мыслью о том, что на создание скульптуры уйдет не один месяц. Он решил позвонить Урсуле, но в последний момент положил трубку. Отсутствие новостей – это не новость. Такое известие только все испортит. Ночью он лежал в постели и вспоминал, как они были вместе на старом деревянном полу в книжном магазине.

“Брось все. Урсула была права. Ты убьешь Артура. Держись подальше от их жизни. Забудь о ней”. Квентин плохо спал, рисковал собственной безопасностью, когда выполнял контракты, и просидел слишком много жарких летних вечеров за столом в своем кабинете. “Ты можешь это сделать. Создай для нее скульптуру. Ради Артура. Ради себя самого”.