Читать книгу "Воля дороже свободы - Анатолий С. Герасименко"

бок, каждую секунду ожидая какого-нибудь подвоха, он вернулся к яме.

Маскировка исчезла, обнажив неровные, осыпавшиеся земляные края. Кат заглянул вниз и отпрянул, когда из глубины опять взвился к небу рёв. Под ногами загудело от ударов: зверь молотил лапами в глинистые стены.

Из-за деревьев вышел Петер. Он хватал ртом воздух, волосы прилипли ко лбу.

– Этот… там?..

– Там, – Кат упёрся в колени, выдохнул. – Только, думается, ненадолго. Здоровый, сука, выберется легко.

Петер побрёл к нему навстречу в обход ямы – осторожно, медленно, держась подальше от края.

– Стой на месте… – начал Кат.

Снизу хлыстом вывернулся звериный хобот. Обвил Петера поперёк тела. Тот коротко вскрикнул, а хобот рванул его, повалил и поволок к яме.

Кат выхватил нож. Упав на колено, вонзил клинок в жёсткую плоть, собранную из блестящих сочленений, как огромный жучиный ус. С усилием выдернул, вонзил ещё раз, и ещё.

Хобот выпустил Петера, хлестнул по земле, выбил нож из Катовой руки. И вдруг обмяк. Распластался варёным червём, соскользнул вниз.

В следующий момент из ямы полился звук сирены – оглушительное кряканье, которое сопровождали жёлтые вспышки, мерцавшие через каждые две-три секунды.

Петер встал: сначала на четвереньки, потом, собравшись с силами – на ноги.

– Чего… Чего это? – спросил он сипло. Слова были едва слышны из-за шума. – Это та… Та штуковина, да? Ловушка сработала?

– Сейчас узнаем, – проворчал Кат под нос.

Он сходил за ножом, подобрал и вытер с клинка вонючую кровь. Пару раз закрыл-открыл, чтобы проверить, не сломана ли пружина. Нож был в порядке.

Петер потряс головой.

– Кажется, я действительно… – начал он медленно, но тут раздались знакомые взрывы – бу-ум, бум, бум. Земля неподалёку от ямы разверзлась, и из свежевыкопанного тоннеля выкарабкался крот-проходчик, показавшийся теперь Кату не таким уж большим и вовсе не страшным.

За проходчиком объявился Фьол: весь припорошенный землёй, потный, с болтающимся на груди дыхательным аппаратом. Сияя улыбкой, старик подобрался к Петеру и заключил его в объятия.

– Ай да внучок! – воскликнул он, перекрикивая сирену. – Ну вот знал я, знал! Чей угодно дар вижу, насквозь, без ошибки, без обмана! Молодец мальчик! Молодец!

– Вы уверены, что у нас всё получилось? – громко спросил Петер, с видимым отвращением высвобождаясь из цепких Фьоловых рук. – Вдруг он сейчас как-нибудь… оживеет?

– А мы сейчас проверим! – бодро отозвался Фьол и, обернувшись, прокричал команду.

Из туннеля вылезла самка. Оба крота, опасливо косолапя, приблизились к яме, покружили, обнюхали землю костяными рылами. Крот-проходчик буркнул нечто повелительное. Самка заворчала было в ответ, но получила богатырскую затрещину, и, жалобно поскуливая, прыгнула вниз.

С минуту слышалось лишь ритмичное кряканье сирены.

«Ожил, – думал Кат. – И сожрал. Сейчас наружу полезет…»

Но из ямы выбралась только кротиха – цепляясь за стены когтями, пыхтя от натуги, намертво зажав в челюстях обрывки постромок. За ней на поверхность выползла помятая волокуша с привязанным кубом-ловушкой. Все грани куба вспыхивали жёлтым светом.

Оставляя за собой влажный улиточий след, Фьол подтёк к ловушке и коснулся её бока. Сирена умолкла, мерцание прекратилось. Старик мельком глянул в яму.

– Сдох, – прокомментировал он увиденное. – Дух покинул сие бренное тело, и тело околело. Околело тело, хе-хе-хе!

Фьол отдалился на аршин от куба и вдруг, скорчив гримасу, метко плюнул на стальную плоскость.

– Вот и попался, – сказал он дрожащим от чувств голосом. – Попался, обмудок чокнутый. Слышишь, хозяин, а? Это я, старший инженер биостанции! Фьол Юханссон! Узнаёшь верного слугу?

Ответом ему была тишина. Впрочем, Бен, заключённый внутри ловушки, скорей всего, и не имел возможности ответить.

– Ладно, ла-а-адно, – пел Фьол, ползая вокруг прибора. – Мы ещё поговорим. Мы ещё потолкуем! У меня для тебя столько придумано! Ух, повеселимся!

Он вдруг тоненько застонал и, прильнув к кубу, принялся молотить его кулаками.

– Тварь! Палач! – хрипел он. – Всё припомню, всё!!

Прибор на удары никак не реагировал.

Петер стоял на краю ямы, смотрел исподлобья, кривил губы. Сумка косо висела на боку, слипшиеся волосы колтуном торчали над макушкой, ветер пошевеливал измазанные в грязи полы куртки.

Кат подошёл к Фьолу и похлопал его по плечу. Крот-проходчик тут же всхрапнул и припал к земле, готовый кинуться.

– Цыц! – крикнул ему Фьол и обернулся к Кату: – Ну, чего?

Он тяжело дышал, лицо было серым, только на щеках лилово цвели сосудистые пятна.

– Чертежи, – коротко сказал Кат.

Старик нерадостно ощерился:

– А-а, как же, как же! Раз обещал – значит, дам. Фьол Юханссон врать не будет. Фьол Юханссон честный человек! Сейчас… Сейчас-сейчас-сейчас…

Он сунул руку в пройму куртки и рывком вытащил пухлый конверт, склеенный из пожелтелого от времени картона.

– На! – рука с конвертом описала неверную, трясущуюся дугу. – Бери! Фьол Юханссон своё слово держит…

Кат взял конверт. Открыл. Развернул лист тончайшей сиреневой бумаги, тут же с хрустом затрепетавший на ветру. Большую часть листа занимал чертёж какого-то неведомого агрегата – строгие линии,