Читать книгу "Герцоги налево, князья направо - Киран Крамер"

— Ладно, мы могли бы попробовать превратить тебя в нелюбимого претендента, — произнес Ламли с озорным огоньком в глазах. — У меня в таких делах бо-ольшая практика.

— Хорошая задумка. — Эрроу усмехнулся. — Но я представления не имею, почему у такого дьявольски красивого парня, как ты, Ламли, неурядицы с женским полом. И что может сделать Николас, чтобы она дала ему отставку? Ведь если сказать женщине, что у тебя есть другой любовный интерес, случается, что она еще глубже запустит в тебя когти.

— Тебе лучше знать, — заметил Гарри. — Еще бы, у тебя в каждом порту по бабе.

Эрроу ожег приятеля сердитым взглядом со словами:

— Сказал бы я тебе, это ты мне завидуешь, да не могу, верно? Ты со своей Молли счастлив, как моллюск в раковине.

— Тебе это известно, — сказал Гарри и подмигнул.

— Верно. — Ламли выпрямился. — Так вот, слушай, как тебе следует себя вести, Драммонд. Будь внимательным. Добрым. Дари княгине цветы. Говори ей, будто ты боготворишь землю, по которой она ступает своими ножками. А потом…

— Мне нужно то, что сработает быстро, — перебил приятеля Николас.

— О, ну в таком случае… — Ламли кивнул и достал из кармана листок бумаги. — Только покажи ей вот это.

Он вручил листок Николасу и объяснил, что следует сказать.

Николас ощутил проблеск надежды. Поблагодарил друга и сунул листок в карман пиджака со словами:

— Надеюсь, это сработает, особенно если меня поддержит Клуб Неисправимых Холостяков.

— Сработает, старина, — заверил его Ламли.

— После того как ты отделаешься от Наташи, что думаешь предпринять в отношении леди Поппи? — спросил Эрроу.

Николас пожал плечами.

— Ничего, — ответил он. — Ведь она заявила, что больше видеть меня не желает.

Николас не мог рассказать друзьям о портрете, о том, что его работа требует ставить служебный долг превыше всего. И о том, что Поппи никогда не простит его, если он допустит, чтобы портрет уничтожили.

— Ты ее не любишь? — спросил Ламли. — Она великолепна, и я намерен добиваться ее, если ты этого не сделаешь. Мне кажется, она из тех женщин, которым по душе скромные парни вроде меня.

— Да, пожалуй, — мрачно согласился с ним Драммонд. — Но ты даже думать об этом не смей.

Эрроу усмехнулся.

— Да ты, выходит, питаешь к ней нежное чувство? — съязвил он. — А я-то считал, что в ловушку священника тебя заманили денежки. Ведь для парня с мозгами это единственно разумный повод вступить в брак. — Он поспешил с улыбкой обратиться к Гарри: — Прости меня, дружище. Ты являешь собой исключение. Мы знаем, ты женился на Молли по любви.

Гарри тоже усмехнулся:

— Не бойтесь, ребята, я уверен, что и вы дождетесь своего счастливого случая. И я надеюсь, Николас еще не опоздал. Каждый должен бороться за обладание достойной женщиной. Не расслабляйся, приятель, и не допусти, чтобы коварная русская княгиня одержала над тобой верх.

Гарри улыбнулся Николасу беззаботной улыбкой, но глаза у него были серьезные.

Николас ощутил укол.

— У меня нет достойной женщины, — произнес он раздраженно. — И я вовсе не намерен пойти под венец с Наташей. Я намерен оставаться холостым так долго, сколько смогу.

А как долго, собственно говоря?

Женитьба — одно из непременных условий для его дальнейшей работы на секретные службы.

Довольно скоро ему придется избрать для себя в супруги какую-нибудь мисс кровь-с-молоком. Ограниченную барышню с банальным выражением личика и с отношением к супружеской близости как к долгу, не более того.

Николасу уж точно не пришлось бы по душе, если бы кто-то жил с ним в браке из чувства долга. От брака он ожидал радости. И непосредственности.

Он хотел Поппи.

Но было слишком поздно.

Глава 40

Поппи поняла, что она любит Николаса. Она даже не представляла, насколько сильна эта любовь, когда уезжала из Лондона на следующее утро после разрыва их помолвки, поцеловав на прощание опечаленного отца. Вместе с ней в Кент, где ее ожидала встреча с тетей Шарлоттой, отправились только горничная и выездной лакей.

Делать ей в Кенте нечего, грустно думалось Поппи, пока они катили мимо просторных пастбищ и маленьких деревень. Совершенно нечего делать, только читать, вязать на спицах и при случае сидеть за чаем с женой тамошнего викария.

Поппи надеялась, что ей там будет не так уж скверно. Она очень хотела поскорее избавиться от потрясения, вызванного разрывом помолвки и унизительной сценой с участием Сергея и Наташи. Ведь все это уже позади.

К несчастью, находясь в обществе молчаливой горничной и вздремнувшего слуги, Поппи постоянно возвращалась мыслями к тому, что с ней происходило в Лондоне, ко всем удивительным и прекрасным моментам своего общения с Николасом. И она вдруг осознала в некий миг озарения…

Она осознала, насколько это сложная задача — оборвать всякую связь с ужасным герцогом Драммондом.

Вопреки всему скверному, что произошло.

Очень скверному, что и говорить. У него была интимная история с княгиней, о которой Поппи ничего не знала. Он стал отцом ее ребенка.

Ничего другого Поппи не оставалось — только бросить негодяя и продолжать жизнь в качестве Старой Девы, да, так и не иначе… ибо сердце ее разбито.

До деревни в Кенте оставалось всего несколько миль, когда какая-то большая карета обогнала карету Поппи. Карета была украшена весьма впечатляющим гербом, и Поппи тотчас поняла, что в ней находится князь Сергей.

Ее собственной карете пришлось остановиться и настолько резко, что Поппи откинуло на спинку сиденья.

Что могло понадобиться Сергею?

Поппи вздохнула и пожелала, чтобы он уже уехал.

Но князь подошел широким шагом к их экипажу и распахнул дверь.

— Леди Поппи, — заговорил он, — выйдите, пожалуйста. — Он протянул ей руку. — Я должен задать вам вопрос величайшей важности.

Она помотала головой из стороны в сторону.

— Ваше высочество, ведь я вам сказала…

Князь не дал ей договорить и произнес с усмешкой:

— Это вовсе не то, о чем вы думаете. Я настаиваю. Прошу вас, спуститесь.

Бросив многозначительный взгляд на горничную и лакея, в надежде, что они придут ей на помощь в случае необходимости, Поппи спустилась по ступенькам лесенки.

Сергей подвел ее к ближайшему пню и предложил:

— Присядьте, пожалуйста.

Что она и сделала с немалым опасением. Он запечатлел на ее руке долгий поцелуй.

— Вы прекрасны, как всегда. Может быть, даже прекраснее, чем в тот день, когда я видел вас в прошлый раз.