Читать книгу "Моя (не)любимая бывшая - Диана Рымарь"

не сделаешь, кишка тонка, — повторяет Ваган с самодовольной ухмылкой. — Зато сделаю я… Давно было пора избавиться от этой суки, она нас рассорила!

С этими словами он наводит на меня ствол пистолета.

Я зажмуриваюсь, тихо пищу от ужаса:

— А-а-а…

Сухой звук выстрела буквально оглушает.

Мне страшно открыть глаза. Страшно что-либо почувствовать, ведь, по всему, Ваган должен был в меня попасть, он стоял совсем рядом.

Я готовлюсь ощутить страшную боль от пулевого ранения и… Не чувствую ее.

Слышу лишь какие-то булькающие звуки. Разжимаю глаза и вижу, как мужское тело валится на пол.

Ваган лежит с простреленным горлом, из раны хлещет темная, почти черная кровь. Его глаза вытаращены, они неживые.

— Барсег, ты убил его… — шепчу одними губами.

Поворачиваюсь к нему и наблюдаю за тем, как он сначала кивает мне, словно пытается сказать что-то типа: «Пожалуйста, милая, все для тебя». Но у него явно не хватает сил, чтобы произнести хоть слово, а потом он тоже валится на пол. Видно, его время закончилось.

Глава 53. В одной постели

Снежана

Я забываю, как дышать, когда вижу Барсега лежащим на полу.

— Нет…Не-е-ет! — громко кричу.

Как будто от силы моего крика что-то зависит.

Как будто он сейчас возьмет и очнется… Только потому, что мне так отчаянно это нужно.

Я подскакиваю с места, бросаюсь к нему, опускаюсь на пол.

— Милый, очнись! — прошу его, стирая со своих щек слезы.

Но глаза Барсега закрыты, лицо, кажется, еще больше опухло. Аллерген продолжает свое черное дело.

А еще Барсег хрипит. Страшно так! Натужно…

Звук кажется мне диким.

Очевидно, что он еле дышит, и я понятия не имею, как ему помочь. Я даже искусственное дыхание делать не умею. Ни разу в жизни не приходилось, только видела, как это делали в фильмах.

Я резко поднимаюсь, оглядываюсь по сторонам, вспоминая, где может быть мой телефон. Он был в сумочке, которую я, кажется, уронила в кабинете Барсега, когда увидела там Вагана. Да, он там!

Несусь туда со всех ног, спотыкаюсь о ковер и чуть не распластываюсь на ровном месте.

Чертовы шпильки! Зачем вообще я их надела? Дура, надеялась сразить Барсега красотой, а попала в такой переплет.

Сумочка находится быстро, лежит рядом с плащом, который Ваган с меня содрал.

Я хватаю ее, вытаскиваю телефон.

Звоню сразу в скорую. Вот только служба, которая всегда должна быть доступна, не отвечает. Очень быстро понимаю, что телефон вообще не работает.

— Да чтоб ты провалился! — кричу в бессильной злобе.

Сломался, что ли? От падения?

Неожиданно вижу на столе телефон Барсега, хватаю его.

Слава богу, не запаролен! Хоть где-то мне везет. Снова набираю номер скорой, и снова с тем же нулевым успехом. Ну не может же так быть, что оба телефона сломались одновременно.

В памяти взрывается воспоминание, что где-то должен быть стационарный телефон.

Я подхватываю с пола плащ, закутываюсь в него и бегу вниз, на автомате сжимая телефон Барсега в руках.

Судорожно ищу базу телефона внизу, но и здесь неудача. Нет ее!

Мне так жутко и страшно, что хочется кричать.

Снова поднимаюсь на второй этаж. Мне просто необходимо знать, как там Барсег, дышит ли еще? Сделать для него хоть что-то…

Когда я подбегаю к нему, он уже и не хрипит почти. Сипло, натужно дышит, кажется через раз.

Надо что-то срочно делать! Но бросить его страшно, что если умрет, пока я буду бегать за помощью? И кто мне тут поможет? Кто откроет дверь девице в плаще на полуголое тело и шпильках.

Я здесь никого не знаю…

А потом я вдруг вспоминаю, что, когда ехала сюда на такси, мельком видела, как к соседям через дом подъезжала скорая. Это воспоминание словно подводная лодка выныривает из ужасных образов, блуждающих в моей голове.

Скорая! Как я раньше не вспомнила!

Кстати, наверняка она была из платной клиники — больно крутая машина, государственные такими не бывают.

Может быть, она еще там? Боже, сделай так, чтобы она была там.

— Потерпи, милый! — я провожу холодными пальцами по волосам Барсега.

А потом срываюсь с места, бегу на улицу, к соседям, что есть сил.

Вижу во дворе скорую и чуть не плачу от облегчения.

Подлетаю к ней как раз в тот момент, когда врачи выходят из дома.

Складываю руки в молитвенном жесте и прошу:

— У человека анафилактический шок! Ему срочно нужна помощь, пожалуйста, спасите!

Дальше все как в тумане.

Я бегу обратно в дом, врачи с чемоданом — следом за мной.

Барсегу делают укол, потом искусственное дыхание.

Медики косятся на труп Вагана, пытаются куда-то дозвониться, но так же безуспешно, как еще недавно я. Потом снова продолжают вдыхать воздух в легкие моего любимого человека.

Я наблюдаю за тем, как его реанимируют и тихо плачу.

Молюсь про себя, прошу бога сохранить ему жизнь, ведь больше ни на что надежды нет.

И бог слышит!

Врачи обнадеживают фразой:

— Дышит сам, мы отвезем его в больницу. По пути вызовем полицию.

— Я поеду с вами! — тут же прошу.

***

Снежана

Это была жуткая ночь, полная диких событий.

Барсега забрали в больницу, а меня… Меня почти сразу забрали в полицию, где я не один час объясняла следователям, что же случилось этой ночью в особняке.

Благо, в плаще, надетом на красное белье, мне там сидеть не пришлось. Аня привезла мне джинсы и свитер, в полиции разрешили переодеться. Однако это не сделало сам процесс допроса хоть сколь-нибудь приятнее или короче.

Мне повезло… Или Барсегу повезло, тут как посмотреть.

Оказалось, что у Барсега было разрешение на оружие, из которого он стрелял. Это значилось в базе данных. А потом полицейские и вовсе убедились в том, кто именно был застрелен в том доме. Я ведь выложила им все про обвинения Вагана в нескольких изнасилованиях.

После того как они убедились, что был убит беглый заключенный, который к тому же проходит по делу об изнасиловании нескольких женщин, уже больше меня не мучили. Приняли версию о том, что это была самооборона, и что, если бы Барсег не выстрелил, Ваган убил бы меня. В доказательство моих слов сгодились бордовые синяки на моем затылке, оставленные его клешней.

Конечно, полицейские завтра явятся в больницу для разговора с Барсегом, и вся эта катавасия продолжится, а пока что