Читать книгу "1000 и 1 жизнь 4 - Самат Айдосович Сейтимбетов"

Гамильтон от старости?

Но если он умрет от старости, тогда к чему суета Матери-Магии? Мысли Сергея неслись бурным потоком, неизбежно приводя его к единственному выводу. Гамильтон убил Фламеля и вырвал у него секрет, если и не бессмертия, то долгой жизни. Стало быть, Гамильтон оказался сильнее Фламеля и рассчитывал прожить шестьсот лет, если не больше, а ведь в Соглашении он указан ректором БАМ, да и в прочих официальных бумагах.

Впору было вцепиться в волосы и орать от собственной тупости и бессилия.

— Подвигать их там, расширяя себе задницы, чтобы нам было удобнее трахать вас, когда Британия придет сюда и сотрет всю вашу империю с лица земли!

Дядя только усмехнулся, мол, первая фраза была хорошей и скупой, а вот следующая уже отдавала бессильной злостью. Собственно, Сергей так и задумывал ее. Не то, чтобы враг утратил бдительность, но хотя бы обойтись без вербовочных подходов, ибо слаб человек и Сергей вполне мог попасться в ловушку, на крючок какой-то уловки, которую осознает позже, когда будет слишком поздно.

— Я не предам свою Родину!

— Хорошо, — снова усмехнулся дядя и развернулся, чтобы уйти.

— Что и все? — спросил Сергей недоуменно. — Не будет больше уговоров и попыток вербовки?

Дядя не ответил, вышел и Сергей мысленно перевел дух.

До конца дня его оставили в покое, дали отлежаться и отдышаться, под пристальным надзором мага-наблюдателя. Сергей все же подсознательно ожидал какой-нибудь очищающей клизмы или легкой мести дяди, но ничего так и не произошло.

Даже ритуалы по ослаблению самого Сергея оказались пропущены.

В ночи он проснулся от очередного сна — чужой жизни — и некоторое время лежал, глядя в потолок. Следовало добыть новых книг, вытянуть из них новых жизней, но никто больше не приносил ему их. Можно было бы убедить Люситу, но дядю? Нет, тот точно не стал бы рисковать.

Сергей поднялся и занялся закалкой и упражнениями, думая о том, что все это теперь бесполезно, если не бессмысленно. Либо Люсита вернется и спасет его, либо нет. Он смотрел на ночной Мачу-Пикчу, словно ожидал увидеть там крадущуюся ниндзя-тень Люситы, одновременно осознавая, как глупо все это.

На следующий день к нему явились, дабы подвергнуть процедуре сбора семени. Никаких женщин, какой-то смазливый паренек без всяких прелюдий открыл рот и присосался, попробовал по крайней мере. Сергей просто убил его выбросом заряда магии в голову, а затем повалился сам, сраженный ответным ударом браслетов.

Когда он пришел в себя, рядом хлопотали целители, а над Сергеем стоял дядя Люситы.

— Мне казалось, что вы, европейцы, очень любите друг друга, — сообщил он.

Да, Сергей понимал, что выбивался из местной парадигмы, вспомнить хотя бы те перетрахи магов в храме Матери (интересно, они оскорбляли ее этим или нет, мелькнула мысль), но ничего с собой поделать не мог. Животные в храме? Там он уступал воздействию зелий, хотя в глубине души Сергей понимал, что это лишь оправдания. Если его сейчас снова опоят, то он уступит, как миленький.

— И жен вашего Инки, — съязвил Сергей.

Получил по зубам и еще магией, сделал вид, что скорчился от боли.

— Не притворяйся, — бросил дядя свысока. — Раз ты так хорошо владеешь собой, что сумел убить его выбросом магии, то все будет бесполезно. Опоить мы тебя не можем, семя испортится, да и твоя магия, даже в браслетах и ошейнике, нет, ты слишком опасен!

Повысил голос и крикнул уже на кечуа

— Готовьте все к ритуалу!

— Но солнцеподобный до равноденствия еще три дня! — отозвался кто-то подобострастно.

Девятнадцатое сентября, вдруг осознал Сергей. Больше месяца он здесь и сегодня чей-то там день рождения, но чей? Имело ли это значение? Пожалуй, что и нет.

— Лучше убьем его сейчас, чем потеряем все потом, — ответил дядя.

Сергей не стал тянуть и убил сам себя.

Сергей ударом ноги отбросил смазливого паренька:

— Я сам, никаких парней, — сказал он, наставляя палец на наблюдателя, который уже вскинул нож. — Либо зовите девушек, принцессу Люситу, в конце концов!

Наблюдатель пожал плечами и пододвинул к нему ногой флакон. Бросил скупо, почти неразборчиво.

— Приступай.

Глава 32

Сергей опять лежал обнаженный на алтаре, ибо такова была школа магии крови инков. Грубая и зримая, как камни, из которых был сделан алтарь. Шипы вонзались в его тело и текла кровь, унося с собой силу и здоровье. Алтарь был возведен Люситой, Сергей ощущал в нем силу крови Чопперов и только благодаря этому еще как-то держался. Замкнул цикл на себя, возвращая часть силы (но не крови) и расплачиваясь за это сильнейшими болями в ногах, руках и горле.

Озеро-ядро отступало и пересыхало, уменьшалось в размерах. Вначале озеро превратилось пруд, теперь медленно, но верно мутировало в болото. Топкие берега — не подобраться, все жердочки и мостки, что наводил Сергей ранее сгорели и утонули в грязи, когда ему нацепили новые браслеты. Мутная вода, корка грязи по берегам и в центре, не хватало только зарослей осоки и камыша.

— Хватит, — донеслась, словно издалека, команда.

Его приподняли, сдергивая с шипов алтаря, и вокруг тут же засуетились целители. Закрыть раны, напоить какими-то кроветворными отварами, ибо таков был новый путь — постоянно сцеживать кровь и ослаблять Гарольда Чоппера. Едва кровь хоть немного восстанавливалась, как его снова кидали на алтарь и все попытки сопротивляться и не потерять силу, приводили к тому, что Сергей слабел еще сильнее, из-за противодействия браслетов.

— Еду!

Ему практически воткнули воронку в горло, начали заливать кашу из перетертой кукурузы и мяса, обильно сдобренных чьей-то кровью. Скорее всего волшебных существ, но еще и с примесями каких-то воздействующих на разум добавок.

Сергей начал глотать, чтобы не захлебнуться, пережигал добавки, решив, что будет бороться до последнего. Он знал, почему вокруг так торопятся, практически не дают ему спать — инков поджимало время, они хотели совершить ритуал в день осеннего равноденствия. Сергей даже знал, почему, но сейчас это его не волновало. Он мог опознать волшебных существ, чья кровь и мясо пошли в кашу, но не стал тратить крупицы магии на них, так как какая, в сущности, разница?

Он боролся, но и слабел, так как его обрабатывали круглые сутки.

— Давай, — ему сунули в руки флакон.

Сергей отвернулся и начал привычно, механически самоудовлетворяться. Словно граница, едва он не сумеет выжать