Читать книгу "Столица - Наталья Викторовна Бутырская"

о том, что есть такие места. Я начал творить великие дела прямо в своей деревне. Она у нас маленькая, стоит высоко в горах. Мы там пасем овец, стрижем шерсть, красим череницей и продаем. И я подумал, а почему бы нам сразу не красить овец, пока они еще ягнята? Ягоды череницы сложно собирать, они растут в скалах, и пока наберешь корзину, все руки отвалятся от усталости. Так может красить овец, пока они маленькие? А потом они вырастут и будут уже сразу с синей шерстью. Здорово же? Но не успел я покрасить и первого ягненка, как на меня налетели родители с тумаками и криками. Я, конечно, предупредил их, что сотру эту деревню с лица земли, когда стану великим. Но делать так я не буду, – Тедань широко улыбнулся, и я понял, что он в целом неплохой парень, только странный, – ведь это же родители.

А потом мне был дан второй знак. К нам пришел караван. А в нем были воины, которые и рассказали про Академию. Я ведь как подумал: кто может перевернуть землю? Император? Но я не родился принцем. Чиновник? Но я не умею ни читать, ни писать. Маг? Но магия очень скучная, нужно считать Ки, тут почувствуй, тут запомни слова, тут что-то еще… Остаются только боевые искусства. А сюда берут хоть неграмотного, хоть бесталанного, лишь бы драться умел. А я дрался лучше всех в деревне. Вот я и ушел с караваном.

– Был и третий знак?

– Был, – Тедань совсем отбросил пафос. – Вам, столичным, не понять. Когда я приехал и увидел Киньян, это было… это было…

– Красиво? Многолюдно? Необычно?

– Страшно. Это ведь такая громадина. Тут дома размером с гору! Столько людей! Императорский дворец! Ты понимаешь, каким я должен стать, чтобы сделать то, чего хотят от меня Небеса? И я тогда засомневался, а справлюсь ли? А потом я пошел на эту длиннющую лестницу, поднялся на самый верх, посмотрел на эти дома, дороги, повозки и увидел, что весь город может уместиться на моей ладони. А с Небес Киньян, поди, и вовсе кажется крошечным. И тут зажглись огни. Понимаешь, как раз в тот момент, когда я решил, что справлюсь. И я поклялся, что больше не буду сомневаться в воле Небес. Никогда.

– Первый бой – Тедань и Весенняя Слива!

Парень убрал улыбку и торжественно ступил на песок седьмой площадки, навстречу ему шагнула девушка с косой, ее лицо было сосредоточено.

– Помните, убивать нельзя, – напомнил мужчина-смотритель, – за границы площадки выходить нельзя. Бой до признания поражения, серьезной раны или явного преимущества одного бойца. Начали.

Хотя Харскуль прогнал меня через несколько десятков воинов с самым разнообразным оружием, косы там все же не было. Но я мог представить, чего ожидать. Во-первых, коса, как и копье, оружие средней дистанции, во-вторых, за счет изогнутого лезвия и заточки с внутренней стороны основные удары – рубящие. Причем косиньеру нужно сделать так, чтобы лезвие оказалось за противником, и нужен замах. При помощи хуа цян я смог бы держать дистанцию, плюс копье быстрее косы, для прямого удара копью замах не нужен. Также коса слабовата против доспехов: ее лезвие тонкое и узкое и не сможет пробиться через них. Но противником косы сейчас был бездоспешный и безоружный Тедань, и я не представлял, как он справится.

Впрочем, парень выглядел уверенно, и после сигнала он сразу бросился вперед. Неплохой вариант – сразу сократить расстояние и перейти в ближний бой, но девушка явно знала недостатки своего оружие, отскочила в сторону и взмахнула косой.

Поторопилась.

Тедань отшатнулся, блестящее лезвие пронесло перед его животом, косиньерша не стала останавливать замах, обернулась вокруг себя… И снова парень успел. Подпрыгнул, пропустив лезвие под собой, и рванул вперед.

Признаться, после речей этого ненормального я не воспринимал его как достойного бойца, но сейчас вынужден был признать: у Теданя неплохие задатки. Быстрая реакция, гибкость, умение думать и оценивать.

Девчонка ударила его наотмашь обратным концом косы, крутанула древко вокруг своей шеи и замерла, держа лезвие возле затылка Теданя.

– Стоп. Победа за Весенней Сливой!

Парень поклонился победительнице, сошел с площадки. Его лицо застыло, словно маска. Он сел на мощеную площадь и уткнулся лицом в колени.

Каково ему сейчас? Он же искренне считал, что избран Небесами. А теперь ему придется вернуться в свою деревушку, до конца дней пасти овец и собирать череницу?

Объявили следующий бой.

На песок ступил невысокий юноша с узкими, как у Змея, глазами, в руках он держал недлинные широкие сабли с изогнутым лезвием. Его противник задерживался. Я пытался рассмотреть, с кем же он должен сразиться, а потом заметил, что изнеженный юноша, что сидел на стуле и обмахивался веером, поднялся.

Он аккуратно сложил веер, передал его слуге, поправил пояс, из-под которого торчали рукояти коротких ножей, и неспешно шагнул на площадку.

– Начали!

Миг, и изнеженный парень уже стоял за спиной узкоглазого, прижимая к его горлу нож.

– Стоп. Победа за Се Ши!

Он убрал нож за пояс, неторопливо прошел на свое место, сел и снова начал обмахивать себя веером.

Я ошарашенно смотрел на проигравшего. Тот даже не успел понять, что все уже закончилось.

– И что ты будешь делать с таким противником? – шепнул Шрам, вынырнув из толпы зрителей.

– Пока не знаю. Я даже не видел, как он двигался!

– Конечно, ведь это член семьи Се! Хотя откуда тебе знать, кто это такие?

– Расскажи, – бои продолжались, я старался смотреть на площадку, но взгляд вновь и вновь возвращался к бледному юноше.

– Семья Се официально занимается обучением специфическому боевому искусству, но на самом деле они обучают только своих детей. И это мастера по убийствам. Ну, понимаешь, когда тебе мешает человек, но …

– Заказные убийства. Я понимаю.

– Вот только они не поступают в университеты. Тем более, в Академию боевых искусств. Зачем это Се Ши? Изменились традиции? Хотя ходят слухи, что дети Се начинают считаться взрослыми только после прохождения экзамена. Догадываешься, что это может быть за экзамен?

– Думаешь, он пришел сюда, чтобы убить какого-то кандидата на поступление?

– Или ему нужно убить кого-то внутри самой Академии, например, одного из сыновей Ма. И проще всего сделать это, поступив туда.

– Но если это так очевидно, то почему ему разрешили проходить экзамен? Не проще ли закрыть ему саму возможность проникновения?

– Ты не знаешь Ма Ийнгпея. Его слово крепче его кулака. А он перед самим императором поклялся, что в Академию может поступить любой достойный человек, неважно, знатный или