Читать книгу "Сыновья - Перл С. Бак"

class="p1">– Если брат откажет тебе, то ты настаивай и скажи ему прямо, что деньги мне нужны и я получу их, хотя бы мне самому пришлось идти за ними. Все это нужно кончить в три дня после того, как ты вернешься, а в отсутствии ты должен пробыть не больше пяти дней. Придется спешить, потому что я не знаю, когда против меня выступит войско из главного города, – до правителя провинции должны дойти слухи о том, как я разогнал здешних чиновников, и нельзя надеяться, что он оставит это безнаказанным. Он пошлет против меня своих солдат, а во время битвы уже не до праздников и не до свадеб.

Правда, следовало ожидать, что стоящие выше узнают о поступке Вана Тигра, правда и то, что его могли и наказать за это. Но была правда и глубже этой: Ван Тигр так изголодался по этой женщине, что не мог ждать дольше положенного срока, и знал, что он немногого стоит как воин; пока она не будет принадлежать ему по праву, до тех пор он не сможет думать ни о чем другом. И потому он торопил верного человека и, разгневавшись, добавил:

– Я знаю, что мой брат, купец, будет вопить, что свободных денег у него нет и достать он их не может. Не обращай на это внимания. Скажи ему, что меч мой все еще при мне и что это тот старый меч, надежный и острый, который я взял у Леопарда, когда убил его.

Но верный человек приберег эту угрозу напоследок и не пускал ее в ход до тех пор, пока Ван Купец не нашел другой отговорки, что им стыдно брать в семью женщину без рода, без племени и, должно быть, потаскуху, как все такие женщины. Однако верный человек не стал говорить, что эту женщину взяли из гнезда бандитов. Нет, хотя у него было сильное искушение рассказать об этом и во что бы то ни стало избавиться от этой женщины, однако он хорошо знал Вана Тигра, знал, что он возьмет то, что захочет взять – и пустил в ход свою угрозу.

Тогда Вану Купцу пришлось метаться в поисках и добывать серебро, и он был в большом огорчении, что должен вынимать деньги из дела и терпеть на этом убыток. Хмурый пошел он к старшему брату и сказал:

– Младший брат требует те деньги, которые назначены для его женитьбы, а жениться собирается на какой-то потаскухе, которой мы и знать не знаем! Он все-таки похож больше на тебя, чем на меня.

Ван Помещик почесал в голове, подыскивая ответ, а потом решил, что можно кончить дело миром, и сказал:

– Это странно. Я думал, что он обратится к нам, когда добьется своего, и попросит нас посватать его, как подобает, потому что отец, который должен был женить его, умер. Да у меня есть даже одна-две девушки на примете. – А про себя он думал, что лучше всякого другого сумел бы выбрать невесту, потому что хорошо знает женщин, и все лучшие девушки в городе ему известны, хотя бы понаслышке.

Но Ван Купец был очень раздражен тем, что у него требуют денег, и сказал с насмешкой:

– Ну, конечно, у тебя есть одна-две девушки на примете! Сейчас это вовсе не важно. Дело в том, сколько ты можешь дать ему из этой тысячи, потому что у меня нет таких денег, – я не могу взять и выложить их тут же из пояса!

Ван Старший сидел, глядя перед собой, положив руки на толстые колени, а потом угрюмо взглянул на брата и хрипло сказал:

– Ты знаешь, какое мое состояние. Наличных денег у меня никогда не бывает. Продай еще участок моей земли.

Ван Купец вздохнул слегка, потому что невыгодно продавать землю перед новым годом, к тому же он рассчитывал на урожай пшеницы, которой были засеяны все участки. Но когда он вернулся в свою лавку и прикинул на счетах, подсчитывая прибыли и убытки, то увидел, что ему выгоднее продать еще участок земли, чем вынимать деньги, отданные в рост за высокие проценты, и решил продать немалый кусок, и когда он оповестил об этом, многие приходили к нему, желая купить землю. Он продал участок за тысячу с лишним серебряных монет, но дал верному человеку только девятьсот, утаив остальные.

Заячья Губа был человек простодушный и, помня, что господин велел ему не задерживаться из-за какой-нибудь сотни монет, ушел с тем, что ему дали. А Ван Купец поспешил отдать в рост деньги, которых у него не потребовали, и отчасти утешился тем, что удалось спасти хоть это.

Одно только вышло нехорошо во всем этом деле: то, что, продавая землю, он продал один-два участка поблизости от старого дома, и случилось так, что Цветок Груши была в это время на току перед домом. Заметив, что в поле собралась кучка людей, она вгляделась пристально, заслонив глаза от солнца рукой, и поняла, что там происходит. Она торопливо подошла к Вану Купцу и, отозвав его в сторону и подняв на него с упреком глаза, сказала:

– Ты опять продаешь землю?

Но Ван Купец вовсе не желал с ней возиться, когда у него и без того много было хлопот, и сказал прямо:

– Младший брат мой женится, и больше неоткуда взять денег, которые полагаются ему по праву; остается только продать один из участков земли.

Тогда Цветок Груши отступила в странном смущении и не промолвила ни слова больше. Нет, она медленно пошла к дому, и с этого дня жизнь ее замкнулась еще больше, и все время она проводила либо в заботах о своих детях, как она их называла, либо прилежно слушая монахинь, которые и прежде часто ее навещали, теперь она упросила их приходить каждый день… Да, даже утром, когда увидеть монахиню считается нехорошей приметой и многие плюют, если монахиня перебегает им дорогу – такая это дурная примета, – даже утром Цветок Груши встречала их приветливо.

С радостью отказалась она принимать в пищу мясо в течение всей жизни, и это было ей нетрудно, потому что у нее никогда не хватало духу отнять жизнь у кого бы то ни было. Да, она была такая, что даже в жаркую летнюю ночь закрывала ставни, чтобы мошки не летели на пламя свечи, не сгорали бы в нем, и думала, что этим она спасает жизнь. Горячее всего она молилась о том, чтобы дурочка умерла раньше нее, и ей не пришлось бы давать бедняжке тот