Читать книгу "Как поймать монстра. Круг первый - Арина Цимеринг"

То, как шестеренки этого парня работали. Правда, потрясающе. Она почти наяву видела, как какая-то мыслительная цепочка в его голове словно замкнулась, сошлась контактами, запустив по ним электрический ток. Это видела не только она – никто не произнес ни слова, пока Норман наконец не начал говорить, глядя в пустоту перед собой:

– Резкое повышение супрессии по периметру. Туристы, вошедшие в зону поражения, и их абсолютно нелогичный уход из лагеря. – Он запустил руку в волосы. – И время, время! Оно для нас текло по-разному, и еще рассвет – вместе это можно приписать хронокластическому отклонению – а еще дематериализация объектов, необъяснимые когнитивные искажения, слишком много видов воздействия… Отсутствие животных. Око бури. И турист, который умер здесь.

– Ближе к делу, – не выдержал Доу, и Джемма чуть не пнула его в колено, но Норман наконец посмотрел на них, а не куда-то в пространство.

– Все это вместе встречается в определенных местах, – сказал он, и тут Джемма почувствовала, как ее собственные контакты тоже замыкаются. Черт. – Именно там фиксируются данные, которые обычно невозможно проанализировать. Там даже могут жить люди. И есть важная деталь: эти зоны всегда фиксированы.

Черт, черт, черт.

– Вы ведь знаете, о чем я говорю.

Твою мать, только не это!

Норман обвел их взглядом.

– Мы вошли не в зону резонанса. Это не дух. Не проклятие. Не действия сектантов. Ты не сможешь выбраться, Кэл, потому что мы не в зоне резонанса. – Он сглотнул, прежде чем резко охрипшим голосом закончить: – Мы вошли в зону критической аномалии.

Глава 13. Кто-то зовет тебя из-за двери

В каждой стране должно быть свое привидение. Своя страшилка. Ужастик, который дети и подростки слушают, раскрыв рот. Девяносто процентов таких историй – заброшенные летние лагеря, сгоревшие больницы, таинственные руины – обязаны своей славой человеческим предрассудкам и богатому воображению.

Но некоторые – некоторые оказываются настоящими.

Мало кто из американцев бывал в заповедной долине Гила. Расположенный на юго-западе штата Нью-Мексико, национальный парк Гила представлял собой высокогорные плато, прорезанные мелкими речушками и столовыми горами, недоступными каньонами с крутыми склонами и опасными для прохождения ущельями, занимающими больше трех тысяч квадратных километров. Необитаемая дикая земля в одном из самых удаленных уголков страны – вот чем была долина Гила.

Однако, если выехать на машине из Силвер-Сити – пустынного городка недалеко от границы штата – и ехать на север по 180-й федеральной трассе, то примерно через полтора часа можно оказаться в начале моголлоновой тропы. Здесь редких туристов ждала остановка: крохотный музей и небольшая база Лесной службы США… Или неких сотрудников, которые представлялись Лесной службой США, но если вы турист, то вам, скорее всего, без разницы. На базе, вместе с сопровождающими, вы могли бы оплатить экскурсию в единственное доступное для посещения место в долине – Скалистые жилища в Гила-Клифф. Пока вы пересекали бы по мосту реку Ист-Форк и поднимались все выше по аккуратным каменистым тропинкам, гид рассказал бы вам историю моголлон – древнего индейского племени, некогда заселявшего долину Гила. Вы бы узнали о том, что происхождение племени до сих пор остается загадкой для археологов, а окончательно исчезли они с приходом испанцев на эту землю. И если ваши представления об индейцах включали в себя проживание в вигвамах, то вы бы узнали самое интересное: моголлоны никогда не строили вигвамов. Они вырубали свои жилища прямо в скалах: загадочные многоэтажные каменные поселения на огромной высоте в труднодоступной местности, ради которых и был открыт этот национальный монумент, куда вы в этот жаркий день приехали на экскурсию.

Добравшись на высоту шесть тысяч футов, вы бы сделали остановку на специально оборудованной для туристов стоянке, чтобы спрятаться от палящего солнца, и отсюда поднялись бы по лестнице в руины скальных жилищ, аккуратно глядя под ноги, чтобы не оступиться. Вам бы дали полтора часа на экскурсию, рассказывая о культуре моголлон, фотографируя вас, уставших и довольных, рядом с каменными арками и проемами. Может быть, в перерывах между фотографиями, вас бы заинтересовали слова гида о том, что одной из главных загадок племени моголлон является его внезапное исчезновение. Может быть, вы бы обратили внимание, когда гид заговорил бы о том, что в четырнадцатом веке поселения моголлон были необъяснимо заброшены и причины этого исчезновения остаются неясными до сих пор. А может, в этот момент вас бы больше увлекли виды долины Гила, и вы бы прослушали – что ж, ничего предосудительного в этом нет. Виды там и правда захватывающие.

На обратном пути вы бы не забыли купить магнитик и открытку с надписью ярким шрифтом: «Национальный памятник Скальных жилищ Гила-Клифф» – и, конечно, вернувшись из отпуска, рассказали бы коллегам, почему у вас обгорел нос. Вспомнили бы вы историю племени моголлон через месяц? А через год? Может быть, да, а может, и нет.

Но есть в этой истории и то, чего никогда бы не могло с вами случиться. То, что вы бы никогда не узнали от гидов на горе Гила-Клифф в тот день и о чем не смогли бы рассказать коллегам ни через месяц, ни через год.

Вы бы не узнали, что, судя по археологическим раскопкам, племя моголлон никогда никуда не уходило – наоборот, оно перебиралось все глубже и глубже в долину, пока не исчезло где-то в ее глубине. Вы бы не узнали, что все подъездные дороги к внутренней долине Гила охраняются блок-постами, которые разворачивают заблудившихся, по ошибке съехавших с основного шоссе. Вы бы не узнали, что пересекать границы треугольника между Каньон-Крик, горой Лилли и озером Тусунгви запрещено даже тем, кто притворяется сотрудниками Лесной службы. Не узнали бы вы и то, что все, кто когда-либо все-таки забрел туда, бесследно исчезли. И тем более о том, что тайная федеральная организация за последний век три раза отправляла экспедиции в долину Гила: в сорок восьмом, в восемьдесят первом и в девяносто седьмом. И никогда не узнали бы, что ни одна из экспедиций так и не вернулась.

Долина Гила, Нью-Мексико. Руины Бангарам, Индия. Святилище Тофет, Тунис. Холатчахль (гора Мертвецов), Россия. Аокигахара, Япония. Хэйчжу (долина Черного Бамбука), Китай… Такие места известны по всему миру с древности. Жуткая слава некоторых шла впереди них, а о каких-то почти никто не слышал – но каждое из этих мест обладало рядом характерных особенностей, и все они входили в совершенно особый класс объектов.

Зоны критической аномалии.

Каждый раз при мысли об этом Нормана накрывало волной паники. Она быстро сходила на нет, – прекрати, говорил он себе, хватит нагнетать, не будь пессимистом, – но всякий раз возвращалась. Норман заранее знал, что от тревоги этой ночью заснуть будет трудно. Он уселся в кресло в столовой, чтобы скоротать время до ужина, и попытался заняться делом.

До ночи еще оставалось время, и в Нормане теплилась небольшая надежда: вдруг он сумеет найти подсказку? Может быть, опровергнет собственные выводы? Он мог оказаться неправ. Мог ошибаться.

Стараясь держаться этих мыслей, – настройся, сосредоточься, вникни, – Норман уставился на записи Купера на свои коленях. По словам Джеммы, тот снова и снова повторял про то, что нужно «идти вниз», но только сейчас обнаружилась реальная зацепка, которая могла относиться к его словам. Тем более что нынешний вечер тянулся бесконечно – и вот появилось время подумать.

Довольно рано начало темнеть – светло-сизое дневное небо стало тусклым, добавляя в доме теней. Никаких красных закатных оттенков. Ничего, кроме серого. Она, эта серость, облепляла стены, мебель и даже лица, делая все вокруг плоским и каким-то ненастоящим. Теперь, зная, что они застряли в аномальной зоне, Норману мерещилось, будто все вокруг тоже какое-то… аномальное.

– Вам помочь? – спросил он, когда Мойра, примостив у локтя банку, вышла из кладовой, опираясь на клюку. Он даже начал подниматься с места, когда резкий голос Мойры его осадил:

– Сиди! Я тебе не какая-то немощная старуха.

И, даже не обернувшись на него, она скрылась в кухне. Норман растерянно опустился обратно, а потом смущенно обменялся взглядом с Блайтом – тот тихо сидел на лавке у стола и, кажется, тоже чувствовал себя неуютно оттого, что им не оставляли другого выбора,