Читать книгу "Затерянное небо, книга 2 - Александр Баренберг"

как Артем набрал достаточно опыта, мы перестали летать плотным строем. Так безопаснее атаковать. Но сейчас из-за дистанции я не могу подать ему сигнал! И времени развернуться уже нет - вражеские самолеты довольно резво рванули навстречу! Черт, черт, ведь у Артема никакого представления о воздушном бое против истребителей, кроме некоторых общих сведений! Мы даже толком это не тренировали!

Сближаясь, лихорадочно размышлял - какое оружие немцы могли поставить в свои машины? Пулеметов у них не имелось. Несколько собранных в пул карабинов, как на самолете Артема? Не думаю, скорее они приспособили противоящерную картечницу. У нее, конечно, меньше эффективная дальность, зато широкий веер вылетающей шрапнели. Не надо быть снайпером, чтобы попасть. Вывод - не подставляться на малых дистанциях!

В соответствии с результатом данных размышлений, метров за триста до встречи с ближайшим истребителем резко рванул машину вверх. Надеялся, что оба вражеских пилота последуют за мной, но даже мимолетного взгляда хватило, чтобы увидеть, как вторая машина уверенно чешет по направлению к Артему. Плохо! Придется побыстрее разделаться со "своим" и прийти на помощь напарнику.

"Мой", увидев, что я не стремлюсь приблизиться к нему вплотную, рывком взял упреждение и выстрелил. Не добил, конечно, далеко еще. Шрапнель с мерзким свистом прошла где-то ниже. Да, судя по всему, у него в носу действительно установлена картечница. Интересно, как он ее будет перезаряжать во время боя? Но сейчас некогда раздумывать над этим!

Пользуясь большей, чем у врага, накопленной перед схождением энергией, продолжаю почти вертикальную горку. Посмотрим, как отреагирует оппонент. Вряд ли вражеские летчики прошли основательную подготовку! Откуда? Дитрих, конечно, кое-что подсмотрел на наших занятиях, но и только. Остальное – по наитию и теоретическим представлениям о физике крылатого полета. Сейчас узнаем, насколько они у ученых из Академии соответствуют практике!

Немецкий пилот смело пошел за мной вверх. Это он зря, явно не представляет, что сейчас произойдет. Зато я представляю очень даже четко! Когда скорость упала, выполняю обычный ранверсман [ ранверсман - фигура высшего пилотажа, вертикальный разворот на сто восемьдесят градусов в верхней точке "горки" ] и внезапно оказываюсь передом к противнику. Тот, имея меньшую изначально скорость, уже "клюнул" носом, подставив мне зад. Не торопясь загоняю силуэт вражеской машины в грубую рамку кустарного прицела и открываю огонь из пулемета. Дистанция маленькая, три короткие очереди - и достаточно! От украшенного традиционной свастикой хвоста немецкого самолета (на старых фотографиях подсмотрели, наверное) откалываются крупные куски, из-под остановившего вращение винта валит черный дым. Плавно вывожу машину в горизонтальный полет, а противник продолжает лететь вниз. И через десяток секунд исчезает в густой листве раскинувшегося под нами леса. Минус один!

Даже какое-то разочарование испытал от скоротечности боя. Слишком слабый противник, куда ему справиться с таким опытным, по меркам этой планетки, летчиком, как я! Тут же вспомнил об Артеме, поспешно развернулся в его сторону. И прикусил от злости губу! Самолет напарника продолжал лететь в том же направлении, но за ним отчетливо стелился дымный след! А атаковавший его вражеский самолет разворачивался сзади, готовясь добить менее удачливого соперника. Видимо, попал в Артема при схождении. А тот не догадался вовремя уклониться! Остается надеяться, что он не сильно пострадал!

Сближаюсь с врагом на максимальной скорости. Тот, заметив меня, бросает преследование Артема и идет навстречу, в лобовую. Видимо, хочет повторить успех первой атаки, действуя то той же, проверенной схеме. Ага, щасс! Ухожу с сильным креном вправо. Краем глаза вижу, что вражеский пилот начал доворачивать в мою сторону, надеясь успеть взять упреждение. А вот хрен тебе! Резко "докручиваю" начатую креном "бочку" и уже через секунду разворачиваюсь в другую сторону, заодно немного "проваливаясь" вниз. Противник с запаздыванием пытается вывернуть обратно, но поздно. Боковая часть его машины сама вплывает ко мне в прицел. Короткая очередь, и, пролетая мимо в нескольких десятках метров, отчетливо вижу заляпанную кровью кабину. Кажется, и с этим всё!

Действительно, и второй вражеский самолет вскоре падает в лес. Теперь пытаюсь догнать летящий по прямой самолет Артема. То, что он совсем не маневрирует, мне абсолютно не нравится! С трудом, минуты через три, догоняю его. Уравниваю скорости и пристраиваюсь рядом. Черт! Кабина явно изрешечена шрапнелью! Артем сидит прямо, не шелохнувшись, сжимая в руках ручку управления. Пытаюсь привлечь его внимание, в бессильной ярости даже стреляю перед носом самолета. Тщетно. Еще через минуту мы попадаем в сильную воздушную яму, и я вижу, как от тряски тело напарника безвольно валится вперед, надавливая на ручку. Соответственно, самолет переходит в пикирование. Значит, Артем убит или без сознания! Без разницы, помочь ему все равно уже ничем не могу! Беспомощно провожаю взглядом напарника в его последний путь до близких уже верхушек деревьев. Вот и вторая потеря!

Глава 25.

Оставшимися тремя самолетами мы уничтожили за следующий рейс еще два дирижабля. Вражеские истребители нам более не встречались, видимо действительно первое достижение немецких авиастроителей базировалось на захваченных у нас моторах. Хорошо усвоив преподанные уроки, наше урезанное звено потерь не понесло. А немецкие дирижабли перестали появляться в небе. То ли мы ошиблись в прикидках их количества и исправных кораблей в распоряжении Патрульной Службы более не осталось, то ли они шли к Метрополии каким-то совсем секретным маршрутом, так и оставшимся необнаруженным сновавшими на попугаях вокруг вражеской столицы разведчицами. И все известные по трофейным картам перевалочные базы также оказались пусты.

Возникшая в связи с невозможностью обнаружить врага пауза в боевых действиях казалась мне пугающей. Пусть мы практически нейтрализовали дирижабельный флот противника, но в Метрополии уже строят самолеты. Да, у них пока заминка с двигателями, но уверен – ученые из Академии в темпе ее преодолеют. Ведь опытные образцы двигателей внутреннего сгорания имелись в их распоряжении