Читать книгу "Путь на восток - Мила Гусева"

глаз, Бьянка забирает у меня сигарету и глубоко затягивается. Салон заполняет бьющий по ноздрям запах едкого дыма с лёгкой ноткой вишнёвой косточки. Обычно я никому не разрешаю курить в своём внедорожнике — но сейчас не возникает даже мимолётной мысли, чтобы возразить.

— Эй, Аддамс… — едва слышно шепчет Бьянка, снова привлекая моё внимание.

— Что? — я сажусь вполоборота, уперевшись рукой в руль, чтобы иметь возможность видеть её искаженное мукой лицо.

От этого плачевного зрелища сердце болезненно сжимается вопреки всем законам анатомии. Наше знакомство поначалу не задалось, и первое время я откровенно недолюбливала Барклай, памятуя об инциденте с моим псом — но потом острые углы сгладились, и я прониклась к этому человеку неким подобием уважения. Она всегда была несгибаемой. Уверенной в себе. Способной сохранять самообладание в любых критических ситуациях. И даже сейчас, когда старуха с косой грозилась сомкнуть костлявые пальцы на её горле, Бьянка оставалась хладнокровной.

— Не бросай Ксавье, ладно? Похоже, он действительно тебя любит, — столь неожиданная реплика заставляет меня несколько раз моргнуть и перевести взгляд на безликий серый пейзаж за боковым окном.

Oh merda, что она вообще городит?

Какая к чёрту любовь?

Мы с Торпом никогда не обсуждали подноготную наших странных отношений — нам просто было удобно держаться вместе. Взаимовыгодный симбиоз двух людей для удовлетворения базовых физических потребностей, только и всего. По крайней мере, мне хотелось так думать. Заветная мантра о необходимости ни к кому не привязываться по-прежнему маячила на задворках сознания — но я регулярно забывала об этом, когда мы оказывались наедине. Договариваться с собственными принципами оказывалось куда проще, когда хренов герой крепко прижимал меня к себе во время очередного акта бурного грехопадения.

— Я серьёзно, Аддамс, — твёрдо продолжает Бьянка, и её слабый голос внезапно наливается сталью. — Он вряд ли скажет об этом вслух. Но ты стала ему дорога… Я это прекрасно вижу. Если со мной… Если я… В общем, помоги ему с этим справиться. Если не ты, то никто.

Oh merda, эта бессвязная речь слишком напоминает прощальное напутствие умирающего. Я уже открываю рот, чтобы возразить — чтобы сказать Барклай, что далеко не всё потеряно, что мы не готовы так легко отдать её в лапы смерти, что мы проведём операцию и постараемся её спасти — но ровно в этот момент из супермаркета выходит хренов герой с двумя бутылками водки в руках. Торп машинально озирается по сторонам и быстрым шагом направляется обратно к машине.

Я снова завожу мотор и переключаю передачу на движение — на пустую болтовню абсолютно нет времени. Нас ждут неотложные дела.

Когда мы возвращаемся в лагерь и вкратце объясняем Тайлеру и Энид, что произошло, блондинка сиюминутно начинает рыдать.

Кудрявый миротворец поспешно уводит её в сторону красного Кадиллака, бережно обнимая хрупкие дрожащие плечики — по всей видимости, у овдовевшей Синклер случился рецидив от осознания, что мы рискуем потерять ещё одного человека.

Мне действительно её жаль.

Но тратить бесценные минуты на успокоение расшатанных нервов молодой матери я попросту не имею права — потому что из всей компании фермеров только мне под силу провести предстоящую операцию, и размениваться на прочие пустяки категорически нельзя. Нужно действовать как можно быстрее.

Стерильность окружающих условий оставляет желать лучшего. Но вряд ли в этой убогой заднице мира имеется хоть одна больница — да и нет времени её искать. Не знаю точно, с какой скоростью вирус поражает ткани и органы, но нетрудно догадаться, что счёт идёт буквально на минуты. Чем раньше мы проведём операцию, тем больше шансов, что Бьянке повезёт выжить.

Поэтому я быстро покидаю салон внедорожника и открываю багажник в поисках самого необходимого — после родов Энид мы загрузили нехитрый запас медицинских инструментов именно туда. Наспех прикидываю, что нам может понадобиться, после чего вытаскиваю огромный кусок плотного полиэтилена — во время дождя мы использовали его в качестве палатки, чтобы укрыться от непогоды. За неимением иных вариантов вполне сойдёт вместо кушетки. Немного подумав, достаю небольшой топорик — нужно будет чем-то прижечь поверхность раны, чтобы быстро остановить артериальное кровотечение.

— Уэнс? — я настолько сосредоточена, что даже не заметила, как хренов герой подошёл ко мне со спины. Бросаю короткий взгляд из-за плеча на встревоженного Торпа и вскидываю руку в предостерегающем жесте, призывая его к молчанию. Незачем отвлекаться.

Напряжённый мыслительный процесс закручивается в голове подобно стремительной воронке смерча — за несколько секунд я успеваю вспомнить картинки из анатомического атласа и прикинуть примерную последовательность действий.

Насколько мне известно, люди очень быстро теряют сознание от болевого шока, но до этого момента Бьянку придётся держать.

— Позови Тайлера, — командую я безапелляционным тоном, внимательно осматривая остро заточенный скальпель и на пробу прижимая его к своему пальцу. На коже мгновенно выступает крохотная капелька крови.

— Ты справишься, — чувствую мимолётное прикосновение его ладони к своему плечу, после чего Торп поспешно удаляется в направлении припаркованного неподалёку Кадиллака.

Расстелив огромный кусок полиэтилена прямо посреди поляны с засохшей пожухлой травой, я щедро поливаю его водкой из первой бутылки.

Дезинфекция так себе — но лучше хоть как-то, чем совсем никак. Проделываю ту же манипуляцию со скальпелем, тремя зажимами и изогнутой хирургической иглой. Специальных ножниц в наших запасах, увы, не имеется — придётся воспользоваться обычными.

Зато есть две закрытые упаковки лигатур, необходимых для того, чтобы сшить сосуды.{?}[Нить, используемая при перевязке кровеносных сосудов.]

Покончив с предварительной подготовкой, я собираю растрёпанные волосы в высокий пучок и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Несмотря на лихорадочно стучащее сердце, мои руки не дрожат — хороший знак.

Если в создавшейся ситуации вообще можно отыскать что-то хорошее.

— Что нам делать? — с готовностью спрашивает хренов герой, вернувшись обратно в компании кудрявого миротворца.

Оборачиваюсь к ним, стараясь ничем не выдать собственного волнения. Груз ответственности за чужую жизнь давит на плечи подобно многотонному прессу — но ценой немалых усилий мне удаётся сохранить ровную осанку и привычно непроницаемое выражение лица.

Торп тоже старается держать себя в руках, хотя его челюсти сжаты так плотно, что на шее бугрятся мышцы. Веснушчатое лицо Галпина стало белее снега, но он отчаянно пытается храбриться — смотрит прямо перед собой пристальным взглядом, полным решимости.

— Приведите Бьянку, — я киваю в сторону задней двери внедорожника, машинально облизав потрескавшиеся губы.

Они исполняют команду мгновенно и беспрекословно — направляются к машине и помогают Барклай выбраться на улицу.

Она цепляется здоровой рукой за локоть кудрявого миротворца и на негнущихся ногах приближается к жалкому подобию операционной. Высокий