Читать книгу "Трусливая Я и решительный Боха - Елена Саринова"

надо. Просто мы пока не вникли в эту, как ее…

- Благую суть.

И Боха так эти слова последние сказал, с такой открытой нежностью взглянул, что я… ну, да… как помидор… Как ченьин помидор стремительно тогда на палубе цвела и краснела…

ГЛАВА 32

Про месяц листень в Крайлабе, последний месяц предстужья, знатоки местные говорили: «крайне странен он в этом году». Мол, сначала необычно долго стояло тепло и даже капризные садовые кусты в замковых узких дворах решили, что им вновь пора распускаться, а потом бац! И жгучий холод. Да такой, что вся природа вмиг сконфуженно замерла: «Простите, задумалась, но наверстаю!». Так было в природе… Мы же в Катборге под боком у уютной горячей печи в моем кабинете подводили сейчас промежуточные итоги.

И было чему порадоваться, чем гордиться. Например, совместными проектами с кузнецом, Колованом Подковным, который расширился до паёв[1] и стал первым в стране обладателем Знака «Отборный делец».

Или моим любимым свечным заводиком. Он, кстати, тоже разросся. И уже за крепкими стенами Катборга приобрел своего нового управляющего. Точнее, управляющую. Ею стала вернувшаяся из ссылки Ирэнка. Уже не подстреленный жизнью птенец. Нет! Специалист, который о воске и производстве свечей знал, пожалуй, больше всех в этой стране. А как она на пасеках Браргука научилась складно ругаться! Песня!

И нас всех очень радовал один, замечательно гостеприимный городской ресторан. Название для него выбрал сам главный повар, уважаемый Адиран. «Глаза любимой». Название получилось странное. Но, никто на данную тему не спорил, тем более готовил Адиран-боти всегда так, что блюда его по душевному теплу можно было именно с этим названием сравнивать. А еще в Хлавне появились три семейные чистенькие корчмы и одна объемная кухня, готовящая блюда «на вынос». И всё – под патронажем Государевой службы.

В этой тихой службе на данный момент заявлений подобных стопа. И среди них есть одно долгожданное лично мною – от человека, готового открыть гостиницу с веселой корчмой у подножия горячего источника Бурлёк. Ох, какие у меня планы на это уникальное место! Да и Павлина, не смотря на отгремевшую не так давно свадьбу со счастливцем Паволом, обещала скоро закончить путеводитель «Добро пожаловать в Крайлаб!». Да! Добро пожаловать к нам! Только с добрыми думами и тугими сумами.

- … и вот-вот должны уж вернуться… Дарья?!

- Бозена?

Задумалась снова. Содружница лишь головой покачала и осторожненько сдвинулась по диванчику еще ближе к печи. Шестой месяц – серьезное время. И животик будущей мамы уже ощутимо радует окружающих. Однако, с «добром» Исель все равно не сравнится. Бонифак прогнозирует двойню для Хонзы. А мы даже традиционную озгитскую свадьбу не отгуляли еще. Лишь полагающийся юридический «ритуал». Но, к родам Исель Табазин-двир с Измой-двиратэ сами обещали сюда прикатить… А я вновь отвлеклась.

- Кх-хм… Зубок на рассвете передал от Государя письмо. И там да, та же информация: без задержек двигаются по Урскому тракту. И с собой три образца разных пород.

Я не вмешиваюсь в государственные дела! Внешняя политика, государственная экономика, налоги и тем более армия. Но! Меня не взяли с собой за камнями! Государь собрал по Крайлабу отряды поисковиков и вручил им всем карты. Точнее участки на картах. А в самый ближайший двинулся сам – легенду еще из детства припомнил о «чудесных ручьях, что текут с самой вершины горы Погремушки и сверкают как небо». Хоть плачь, хоть смейся! А я ведь не вмешиваюсь в его государственные дела!..

Один лишь раз было дело вскоре после моего возвращения в Катборг. Князья проверяли Государя на прочность и попутно замерялись амбициями, притащив в палату заседаний каждый свой гербовый трон. Один выше другого. Ну и краше, конечно. И вот тогда Бохаслав взял свою непобедимую саблю…

Когда я после напуганного крика Дороты, запыхавшейся застыла в двери, все княжьи троны по высоте уже были выровнены Государевой волей. Хозяева тронов, слава Груну, подскочить с них, поддернув дорогие кафтаны, успели. Они стояли и молча слушали, как отражается от сводов могучий Государственный рёв:

- Я многое прощал вам! Много хорошего помнил! Оставил у власти рода тех, кто попустительствовал беззаконию и воровству! Но, хватит! Теперь вы все одинаковы передо мной, как и закон! Хватит! Чтоб табуреток ваших больше не видел! Все, у кого я срезал гордыню, будете стоять и ждать лишь моей милости! Понятно, высокородные князи?!!

- Да.

- Прости, Владетель.

- Чень нашептал.

- Громче! Я вас не слышу!

- Оть, беда.

- Что?!

Мы оба с Бохаславом обернулись и увидели прижавшуюся к косяку Дороту. Государь нахмурил брови пуще прежнего, метая взгляды от нее и ко мне. А я от растерянности пролепетала первое, что пришло в голову:

- Мой… Государь, - и склонилась.

А далее глубокий вдох со стороны всеобщего погрома, секунда тишины и громкие шаги. Его. Ко мне. И я не помню, как оказалась сначала в коридоре, потом в каком-то закутке. Ну как в «закутке»? Без швабр и ведер, просто с полками, окном между ними и воздух там пропах свежим мылом и свечным воском. Приятно. Но, более приятным оказался сам Государь:

- Сердце мое… родное.

- Боха… что ты делаешь?

- Целую тебя… Хотелось бы всю целиком, но… Сколько ты будешь меня мучить, скажи?

- Что?.. Что мне сказать тебе? Я…

Закончить мысль я не смогла. По крайней мере выразить ее вслух. Да и про себя слова мои тоже распались, штворками ошалелыми взлетели… Лишь только поцелуй его – центр мира. Смысл бытия… А что он там спрашивал? Там… Где-то там… Я вспомнила!

- Нет, Боха!

- Почему? Я опять что-то сделал не так?.. Или, наоборот не доделал?.. Нет?.. Не сказал? Когда?.. Дарёна, не молчи!

- Ты не просил прощения.

- За что? – брови Бохи не хуже штворок, ввысь взлетели. – За что?

- Если не понимаешь сам, то смысла нет его просить… Выпусти меня из рук своих… Боха? Пожалуйста.

- Прости. Я понял. Погоди, молчи! За то, что поверил не тебе, за то, что с наказанием поспешил и требовал уличного унижения… Простила?

- Да.

Хоть так.

- Сердце мое, в предстужье с благословения богов сыграем свадьбу.

- Свадьбу?

- Да что теперь не так?

- Так не было еще «благословения богов»…

Несет меня сегодня буераками