Читать книгу "Бес сознания - Руслан Муха"

мальчишка выкинул свой пэку. А затем по камерам видно, как ты с ним поднимаешься на лифте.

И снова ложь. Вчера ради конспирации Семен высадил Мишку раньше, и сам сначала поднялся домой, а после впустил парня. Да и Мишка поднялся на лифте и вышел на восемь этажей ниже, а потом поднимался пешком, чтобы непонятно было, в какую он квартиру идет. Но с пэку мы, конечно, налажали.

— Я не понимаю, о чем ты? — качаю я головой. — Ни о каком мальчишке я не знаю. Ни с кем я не поднимался! Покажи мне запись, где такое было! Потому что это все — неправда.

Отец косится на одного из безопасников, по всей видимости, записи он и сам не видел, и знает о ней лишь с их слов. Это хорошо, это нам на руку, эти ребята явно подчиняются отцу Семы, а значит, попытаемся выкрутиться. Тогда они просто походят тут и свалят ко всем чертям.

— Это какая-то ошибка, — продолжаю настаивать я. — Я здесь абсолютно один! Здесь нет никого!

— Никого, говорите? — улыбается один из агентов Смит и указывает взглядом на чашки с чаем.

Вашу ж мать, да что ж за подстава такая? Как мы могли не подумать про чашки?

— У меня были друзья, — говорю я первое логичное, что приходит на ум, — но они уже ушли.

— Уходили, по всей видимости, в спешке, даже чай не допили, — усмехается безопасник, трогает заварник. — И чай еще совсем горячий.

— И улетели, видимо, в окно, — иронично добавляет второй, касаясь пальцем уха.

Вероятно, там наушник у него. А еще похоже на то, что и у подъезда есть светляки.

Обнадеживает лишь то, что они с ходу не нападают, а значит, это простые люди, которых пригнали за нами воины света. Они не посвящены в тайны противостояния. А значит, действовать они будут в рамках закона, по крайней мере, должны стараться.

А еще я убедился еще в прошлый раз, что отец Семки тоже не светляк, не одержимый и не в курсе всех этих дел. Иначе бы он вел себя совсем иначе. Скорее всего, просто выполняет приказы свыше. Легат предупреждал, что они будут действовать чужими руками.

— Кто здесь был?! — гневно кричит отец на Семена. — Где мальчишка?!

— Да не знаю я никакого мальчишку, — возмущаюсь я. — Коллеги ко мне заходили ненадолго. Вот и все. Вы, кстати, должны были с ними столкнуться. Вы на лифте ехали?

Безопасники переглядываются. Это вселяет надежду, что они и впрямь могли видеть кого-то выходящего из лифта и принять их за коллег Семена.

Но может эти в костюмах и купились, вот только отец Семы едва ли.

— Обыщите квартиру, просканируйте на наличие пэку. Гена, будь наготове в случае чего.

Вот же дотошный мужик.

Ему тут же отвечает безопасник:

— Семен Семенович, будьте осторожны. По нашим сведеньям мальчишка очень силен и не контролируем, нужно его обезвредить прежде, чем он применит силу.

Ох и не нравится же мне это слово: «обезвредить». Что ж, у меня хватает в арсенале способностей, но и пускать их сразу в ход не очень разумно. Передо мной не истинный враг, а простые люди, которые всерьез думают, что ищут опасного сверха. Пока что я просто наблюдаю и надеюсь, что они не найдут подопечных и уйдут.

Безопасники и Гена начинает двигаться по квартире. Гена просто ищет, а безопасники достают идентификаторы — такие же, какой прячет Семен в сейфе, и начинают водить ими по воздуху, сканируя комнату.

Отец все это время то и дело бросает на Семена сердитые, негодующие взгляды.

Я немного напрягаюсь из-за этих идентификаторов, но помнится, Семен говорил, что то помещение чем-то оббито и не пропускает сигнал. Но настолько ли хорошо не пропускает — это большой вопрос.

Один из безопасников шагает в спальню. Я изображаю на лице раздражение и шагаю за ним, мол, хочу контролировать, где он там будет лазить без моего ведома.

Захожу я в комнату как раз в тот миг, когда безопасник водит сканером у шкафа. Вдруг он замирает.

— Кажется, что-то нашел, — кричит он, — сканер видит два пэку.

Тут же из гостиной несутся все, а безопасник рывком отодвигает дверцу шкафа.

Ну вашу ж Машу!

«Остолбенение — радиус действия 15 метров, время действия 40 сек, возможность использования 2 раз в сутки — Активировано».

Словно по щелчку пальца все присутствующие в комнате застывают. Отец Семена замирает со вскинутыми руками, и приоткрытым ртом — явно желал что-то сказать. Генка замирает прямо во время ходьбы, его левая нога так и зависает в воздухе, второй безопасник только было собирался навести идентификатор, но так и не успел, замер у шкафа. Один я, точнее Сема, сохранил возможность двигаться.

Так, всего два раза по сорок секунд. Это очень, очень мало!

Бегом я несусь к шкафу и отодвигаю заднюю стенку. Ребята даже свет не включили, так и остались стоять в темноте тайной комнаты. Протягиваю руки, ощупываю, они не шевелятся. Их тоже накрыло остолбенением.

Под руку попадается что-то мягкое и приятное, не сразу даже понимаю, что это грудь Санька. Неожиданно конечно.

Но первым я пытаюсь найти Мишку. Он оказывается за спиной Вовчика. Хватаю его на руки и бегом тащу прочь, в подъезд и выставляю за дверь.

Я надеялся, что когда мы минем радиус действия способности, Мишаня очнется, но, к сожалению, этого не случилось. Значит, уже остолбеневшие, хоть сколько их не перемещай, такими и остаются, пока не истечет время активации способности. Теперь главное, чтобы никто из жильцов не увидел эту картину.

На все про все у меня уходит двадцать четыре секунды. В идеале я рассчитывал вытащить всех троих, но времени явно не хватит.

Возвращаюсь, второй хватаю Саню, она весит немногим больше Мишки, как только вижу, что время истекает, активирую остолбенение снова. На перемещение Сани уходит времени больше, да и тело Семена снова начинает подводить.

Когда я несусь за Вованом, понимаю, что за полминуты ну никак не вытяну его. К тому же в Воване килограмм восемьдесят не меньше. Все, на что у меня хватает времени, это вытащить его волоком из спальни и бросить в гостиной.

Пять последних секунд я трачу на то, чтобы закрыть проход в тайную комнату и встать на то же место, где стоял до активации.

Надеюсь, Вовчик догадается, что нужно валить из квартиры.

Время активации походит к концу, и все снова приходят в движение:

— Ты что, в шкафу кого-то спрятал? — вскинув руки, возмущенно говорит отец.

— Нет там никого, —